Илья вынул из разгрузки охотничий нож — это было сейчас единственное средство, с помощью которого можно было отсекать ветки.
— Я пошел резать ветки, — сказал он громко.
Толя открыл один глаз и посмотрел на командира.
— Я продержусь сколько надо…
Илья посмотрел на друга, и вдруг впервые почувствовал, что Толя Ухта никогда уже не сможет выбраться отсюда живым. Что его натолкнуло на такую мысль, Илья и сам не знал. Но с этой минуты эта мысль его уже не отпускала.
Глава 14
Начальник российской авиационной базы полковник Петров прибыл в здание управления аэропорта Лунги сразу после обеда.
Сказать, что его встретили прохладно, значит, ничего не сказать. Его даже попытались выставить за дверь два крепких морских пехотинца, неизвестно с каких пор появившихся в той части здания, где находился пункт управления воздушным движением, обслуживаемый американскими диспетчерами.
— Я представитель миротворческой миссии! — некоторое время вопил Петров, пока к нему не вышел руководитель диспетчеров.
— Чем могу быть полезен русскому полковнику? — спросил он практически на чистом русском языке.
Петров, приготовившийся напрягать мозг для переговоров на вражеском языке, опешил и несколько расслабился.
— Я требую объяснений по поводу затягивания вопроса об открытии воздушного пространства!
— Пройдемте со мной… — диспетчер немного посторонился, пропуская начальника авиабазы.
Они прошли по коридору и вскоре оказались в просторном кабинете, увешанным аэронавигационными картами и различного рода таблицами. Про себя Федор отметил, что в России так выглядят классы штурманской подготовки…
— Можете присаживаться на стул… — хозяин кабинета указал рукой на ряд стульев у стены и вдруг протянул руку, представился: — меня зовут Фрэнк.
— Фёдор Иванович! — Петров протянул руку и пожал ладонь оппонента. — Сейчас мы можем говорить?
— Можем, — кивнул Фрэнк. — Что вас беспокоит?
— Меня беспокоит отсутствие разрешения на полеты в воздушном пространстве Сьерра-Леоне!
Фрэнк пожал плечами:
— А что здесь такого? Мы выполняем приказ своего руководства…
— Вы не можете не знать, что мы потеряли в горах вертолет, и экипаж требует немедленной эвакуации. А как мы проведем эвакуацию, если вы не даете нам разрешение на полеты?
— Мы знаем, что у вас потерпел катастрофу вертолет Ми-8 с командиром по фамилии Жаров. Недавно он у нас был в гостях. Мы предполагаем, что ваш вертолет был сбит огнем с земли, так же как и вертолет «Робинсон-44», принадлежащий алмазодобывающей компании «Диамант»! Погибли люди. Мы понимаем, что в этом районе активизировались повстанцы и террористы, и в ваших же интересах будет не подставлять свои вертолеты под огонь распоясавшихся бандитов!
— Позвольте нам самим определять степень риска, которому могут подвергаться вертолеты, назначенные для проведения спасательной операции!
— Нет, мы не можем вам позволить идти на такой риск. Спасайте своих пилотов пешим путем. Смею напомнить, что в небе постоянно находятся истребители с авианосца «Энтерпрайз», которые будут сбивать любой летательный аппарат, который появится на экранах их радаров. У вас еще есть вопросы?
— С каких это пор «Энтерпрайз» стал заменять собой миротворческие силы?
— И тем не менее…
— Я вас понял, — кивнул полковник и встал. — Пожалуй, мы друг друга очень хорошо поняли.
— Я очень рад, — кивнул Фрэнк. — Главное в международной политике — это взаимопонимание и доверие…
Американец широко улыбнулся.
В завершении телевизионного репортажа снова показали окровавленные трупы, лежащие вокруг расстрелянного микроавтобуса.
— Вот теперь я ничему не удивляюсь… — генерал откровенно рассмеялся тому, что показали по международным новостям на канале CNN. — Теперь у них есть вполне обоснованный повод для ввода войск на территорию, ранее им не подконтрольную.
— Видите, сколько может значить своевременно поданная информация? — Майский радовался, что в чем-то смог перещеголять генерала военной разведки. — Небо они закрыли после того, как ваши парни сбили вертолет, а вот расстрел врачей для них как знак божий — просто замечательнейший повод для осуществления вторжения!
— Ой, ли… — Лихой скривился, — неужели вы считаете, что этого им будет достаточно?
Виктор Майский, сидя в мягком кресле, и покуривая гаванскую сигару, только расплылся в еще более широкой улыбке:
— Будь я глава государства, то о таком поводе я мог бы только мечтать…
— Витя, такие поводы случайными не бывают. Бьюсь об заклад, что врачей забили «зеленые береты»…
— Может и так. Не знаю. Для грязных дел есть специально обученные люди типа вас и ваших головорезов. Осталось только ввести в страну морскую пехоту и дело в шляпе.
— Насколько я знаю, сейчас у них в данном районе нет сил и средств для полноценной десантной операции, а пока необходимая группировка будет собрана, пройдет масса времени, в течение которого мы сто раз успеем вытащить этот несчастный спутник и двадцать раз успеем совершить переворот в стране.
— Думаю, — Майский улыбнулся, — что сейчас им хватит и того, что они имеют — авианосную ударную группу в непосредственной близости… и батальон морской пехоты на одном из десантных кораблей авианосного соединения.
Генерал махнул рукой:
— В угрожаемый период эта корабельная группировка может быть локализована одной атомной подводной лодкой с крылатыми ракетами на борту…
— Что она сможет сделать? Ведь не будем же мы начинать третью мировую войну из-за алмазных разработок?
— Конечно, не будем. А вот отомстить за потопленный «Курск» можем запросто. Моряки-подводники будут очень рады воткнуть в «Энтерпрайз» и корабли прикрытия две дюжины своих «Гранитов».
— Вы шутите, товарищ генерал? — улыбка исчезла с лица Виктора Майского.
— Я, может, и шучу, а вот моряки — может, и нет. У командира подводной лодки есть приказ уничтожить авианосец, в случае, когда мне это станет нужно…
Лицо Майского совсем перестало радоваться жизни.
— Может быть, я что-то не понимаю?
— Может быть…
В кабинете посла США в Сьерра-Леоне царило оживление. Сам Эндрю Браун сидел во главе стола на правах хозяина кабинета, но почему-то таковым не выглядел. Помимо самого посла в кабинете находился собственник алмазодобывающей компании Томас Клауссон, резидент ЦРУ в юго-западной Африке Кевин Бэнкс, адмирал Роберт Льюис и полковник «зеленых беретов» Алекс Удет. В кабинете было накурено, на столе стояло несколько бутылок виски, часть из которых была уже пустыми, немного нарезанных фруктов и минеральной воды. На краю стола лежала подробная карта Сьерра-Леоне.
Бесцельные беседы прервал доклад начальника охраны посольства о приближении двух машин. Спустя несколько минут в кабинет вошел представитель администрации президента США Барт Майлер, прилетевший обычным рейсовым самолетом, и после того, как посол представил его тем присутствующим, которые ранее с ним не были знакомы, генерал Льюис, обращаясь ко всем, сказал:
— Произошло событие, которое повлечет за собой активное вмешательство США в дело наведения порядка на этой части Африканского континента…
Майлер кивнул:
— Да, господа, убийство граждан США мы не можем оставить безнаказанным. Мы не можем позволить себе отвергать главный принцип правосудия — неотвратимость наказания! Именно поэтому руководством Соединенных Штатов Америки принято решение о вводе на территорию Сьерра-Леоне и Либерии частей экспедиционного корпуса морской пехоты. Будем брать под контроль все ключевые объекты страны, будем менять здесь правительство…
Удет и Клауссон чуть заметно усмехнулись. Полковник спецназа из-за пафосных слов об убийстве граждан США, а владелец «Диаманта» — о том, как пришлось извернуться правительству США, чтобы произошедшее убийство так быстро использовать для оправдания экономического и политического захвата суверенных государств.
— Когда начнется вторжение? — спросил посол.
— Предположительный срок полной боевой готовности частей экспедиционного корпуса — две недели. Плюс время, необходимое для сосредоточения на исходных рубежах всех назначенных для проведения операции сил и средств. Рассматривается два варианта высадки — перевозка войск, либо высадка по-боевому, — ответил Льюис. — Но в любом случае высадка первых подразделений из числа 82-й воздушно-десантной дивизии начнется уже скоро. Они возьмут под защиту объекты алмазодобывающей компании, нескольких горнорудных предприятий с американским капиталом, усилят охрану посольства, полностью возьмут под контроль международные аэропорты Лунги и Монровии.
— Прошу заметить, господа, — вставил Майлер, — все, о чем мы сейчас будем говорить, является государственной тайной, и не подлежит огласке ни при каких обстоятельствах.
— Это понятно, — вздохнул посол.
Браун хоть и прекрасно понимал, как делается настоящая политика, все равно всегда старался дистанцироваться от ее практической стороны. Он был весьма далек от плащей и кинжалов, но его природная изворотливость позволяла ему до сих пор слыть в международных отношениях умелым и грамотным политиком, способным исполнять все то, что от него, как от посла, зависело. Поэтому он не особенно сильно удивился тому, что съемочная группа канала CNN пробыла в Либерии всего сутки — как будто специально под ее прибытие было организовано убийство врачей миссии Красного Креста — граждан США. Его опыт подсказывал, что сидящие в кабинете представители силовых структур знают об этом убийстве несколько больше, чем все остальные. Верить в это не хотелось, но он знал — в большой игре пешек никто не жалеет. Единственное, что терзало его душу — мысль о том, как обойдутся с ним, если вдруг фокус с вторжением не прокатит, как, к примеру, это случилось несколько лет назад в Могадишо, когда, казалось бы, рядовая спецоперация, обернулась массой проблем для Соединенных Штатов…