2 (в зависимости от кормности угодий). При поисках зимнего гнезда соболя, выйдя на след, надо сперва определить его давность. «По многим причинам легче и выгодней разбирать наиболее свежие следы, — писал В. В. Раевский. — Однако по совершенно свежему следу надо идти «в пяту», т. е. в направлении, противоположном ходу зверя, чтобы определить, откуда он вышел. Это делают из опасения спугнуть соболя преследованием, так как он тогда начнет обязательно хитрить, заведет в чащу, будет давать гонные круги и т. д. Если след оставлен сутки назад, бояться догнать зверя нечего. Излишне объяснять, что вероятность найти гнездо одинакова как в случае движения по прямому, так и по обратному следу соболя. Старые следы, занесенные снегом или отвердевшие в бесснежную морозную погоду, разбирать трудно; на пересечениях почти неизбежны ошибки и смена первоначально взятого следа… Когда след соболя приведет к подснежной норе, необходимо убедиться по степени оледенения ее стенок, что здесь постоянное убежище, а не припрятанная добыча и не жировочный подснежный ход. К настоящему гнезду со всех сторон идут следы различной давности, вблизи входов образующие тропы. Иногда видны скопления испражнений… За время выслеживания соболя легко определить его величину и пол… Часто удается подметить индивидуальные черты зверя, например: тяжелые прыжки или легкий ход, склонность залезать на высокие предметы и т. п. Эти приметы помогают установить границы смежных охотничьих участков, которые выясняются попутно с поиском гнезд. Лицо, ведущее учет, скоро осваивается со знакомыми следами и уверенно различает их. По мере выяснения участков и гнезд соболей их наносят на карту. Во время работы ведут дневник погоды и состояния снега, облегчающий датирование следов… Имея в руках путеводную нить — знание оседлости соболя и привязанности его к гнезду, наблюдатель, вышедший в лес, вместо прежней путаницы и неразберихи следов увидит стройную картину выходов и возвращений соболей. Ходы зверя, случайные в деталях, приобретают закономерный смысл в целом. Надо усвоить, что каждый зимний выход соболя — кольцо с возвращением к исходной точке, что в мороз соболи не ходят до бесконечности. Тогда все сразу станет на свое место, и учетчик спокойно пересчитает соболей, не видя их самих, но познакомившись с ними через их следы»[51]. Следует отметить, что участки соболей в большинстве остаются постоянными в течение ряда лет и длительное время используются одними и теми же соболями, что хорошо удалось проследить Раевскому. Пройдя за время своих исследований более 275 км непосредственно по зимним следам соболей, он пришел к выводу, что, «неотступно преследуя хищника, нетрудно сосчитать число пойманных им белок, птиц или зайцев. В некоторых случаях по осколкам скорлупы на снегу удавалось установить минимальное число съеденных кедровых орехов»[52]. (Соболь достает их из-под снега, выкапывая запасы кедровок и, возможно, белок. — А. Ф.) «Совершенно не поддаются такому учету ягоды. Можно сказать лишь одно — ел их соболь на данной жировке или нет; доказательством здесь служат обкусанные веточки в подснежных ходах. Успехов соболя в «мышковании» наблюдения на следах не освещают совершенно… Способ добывания мелких зверьков, практикуемый соболем в снежный период года, в основном подкарауливание. На пути своего широкого поиска соболь подходит ко всем выворотам, корням и тому подобным местам, где надеется найти грызунов или землероек. Однако он гораздо реже, чем горностай и колонок, залезает под колоды, ныряет в снег и вообще проявляет меньшую настойчивость при мышковании в одном месте… Зачастую он ограничивается лишь наружным осмотром и принюхивается к выскорям и отверстиям, оставаясь на поверхности снега. Соболь никогда не выносит добытых зверьков из снеговой норы, а проглатывает их там, где поймает. Величайшая редкость увидеть на его следах капельки крови или шерсть мышевидных. При всем том соболю удается насыщаться именно «мышами», и их шерсть попадается почти в каждом кусочке помета хищника»[53]. Все это указывает на изощренность и ловкость соболя в этом промысле. Но в охоте за белкой соболь неловок и часто в отличие от лесной куницы терпит неудачу. На следах соболей, промышлявших белок, В. В. Раевский зарегистрировал четыре успешные охоты и семь промахов, не считая сброшенных без результатов беличьих гайн… «Соболь, поневоле спасающийся на дереве, если ему не удается скрыться от собак, далеко уступает в проворности белке, для которой деревья — родная стихия…»[54] Из животных, которые по весу превышают соболя, заяц-беляк только изредка становится добычей этого хищника, а тетерев-косач и глухарь довольно часто, причем у обоих видов соболь успешнее ловит более мелких и слабых самок, а не крупных самцов. В. В. Васильев, проводивший наблюдения за соболями тоже в Зауралье, сделал интересное описание таких охот. «На боровую птицу по снегу соболь охотится скрадом. Производя в поисках пищи обычный ночной обход, соболь, причуяв птицу, спящую в снегу, меняет аллюр и, осторожно переступая с ноги на ногу, подкрадывается к лунке (но не ползком) на расстояние 1–1,5 м и броском падает на предполагаемое местонахождение спящей птицы. Если при этом маневре ему удается попасть на птицу или близко от нее, голова к голове, то сейчас же наступает развязка, и соболь питается глухарем несколько дней, предварительно припрятав его от нескромных взоров своих крылатых и четвероногих соперников. Бывают и воздушные путешествия на расстояние до 200 шагов с позором для соболя, о чем мне молчаливо рассказал декабрьский снег»[55]. В районе своей охоты соболь, как часто отмечали таежные охотники, упорно преследует более мелких хищников — колонков, горностаев — и, поймав, съедает свою жертву.
Г. Д. Дулькейт дал несколько ярких описаний следов охоты соболя за горностаем на Шантарских островах (в Охотском море, близ восточных берегов Сибири): «13 января 1926 года в устье ключа бассейна губы Якшиной мы с тунгусом восстановили по следам картину успешной охоты. Соболь мчался за горностаем сначала по следу — след в след, затем по-зрячему[56] наперерез. Горностай, убегая, делал огромные прыжки рядом с маленькими и вскоре заскочил под лежачую лесину. Соболь остался сторожить, сидя на комле лесины, и кинулся за горностаем, когда тот выскочил у ее вершины. В несколько прыжков соболь заставил горностая нырнуть в снег и здесь, натоптав следов и площадок и сделав несколько отверстий в снегу, поймал отчаянного белого зверька. Всего мы отметили шесть случаев охоты соболя за горностаем, три из них были безуспешными»[57].
Остатки крупной добычи (зайца или глухаря) соболь тщательно закапывает в снег и возвращается к запасенному мясу, пока не уничтожит полностью. Специальных кладовых, как правило, он не делает. В выводковые гнезда соболюшка приносит небольшое количество корма, заготовленного впрок. Иногда в осенних и зимних гнездах соболя находят части недоеденных белок, дятлов или полевок. Растительный корм соболь не запасает совершенно, хотя охотно пользуется чужими кладовыми. Наибольшее расстояние, на которое соболь, по наблюдениям В. Раевского, перетаскивал свою добычу (тетерева) к месту запрятывания — под выскорь, было 100 м. «В противоположность горностаю, ласке и норке, сбоку от следов которых то и дело появляются черточки и потаски по снегу, свидетельствующие о переносимом корме, у соболя ничего подобного не бывает… Соболь предпочитает разделываться с добычей сразу и становится запасливым только при исключительных обстоятельствах…»
В полосе тайги, где обитает соболь, снежный покров лежит около 6–7 месяцев в году, что делает совершенно необходимым использование следов при различных наблюдениях за ценными зверьками, при их количественном учете, подкармливании и отлове. В связи с этим желательно дальнейшее изучение различных следов деятельности соболей, особенно в горных областях Сибири, и усовершенствование приемов «тропления».
Куницы. Следы куниц во многих отношениях похожи на соболиные и с трудом от них отличимы[58]. Очень незначительна разница и между следами двух видов куниц, водящихся у нас, — куницы лесной и куницы каменной, или белодушки. Белодушка распространена в южных районах Европейской части СССР, в Крыму, на Кавказе, в горах Средней Азии; лесная куница — в лесистых районах средней и северной полосы Европейской части Союза и в горных лесах Кавказа. На северо-востоке своей области распространения лесная куница переходит за Уральский хребет и встречается по левым притокам р. Оби, там же, где водятся соболи.
Рис. 70. Парный отпечаток лап лесной куницы на рыхлом слегу (ум.). Центрально-лесной заповедник. Январь 1932 г.
Белодушка менее связана с лесом, чем соболь и лесная куница; она часто встречается в скалистых почти безлесных горах (например, в Копет-Даге в Туркмении), нередко поселяется в каменоломнях, развалинах построек и пещерах, не избегая ближайшего соседства деревень и даже городов, куда часто наведывается в сады, виноградники и на птицеводческие фермы. Так, например, зимой 1949/1950 г. я наблюдал за белодушкой, жившей в большом курортном г. Кисловодске. По ночам она часто приходила в сад санатория им. А. М. Горького, Академии наук СССР, забиралась на скамьи, с них прыгала на рябину и объедала замерзшие ягоды. Рябина росла прямо под окнами большого многоэтажного корпуса.
В одной из балочек на окраине курорта эта куница часто навещала свалку мусора, где отыскивала куриные косточки, попорченые мандарины и т. п. В этой балочке и зарисованы следы, помещенные на стр. 107. Иногда белодушка поселяется на чердаках домов и уничтожает хранящиеся там связки сушеных фруктов. Каменная куница больше ходит низом и реже, чем ее лесная родственница, охотится на деревьях; в питании белодушки ягоды и фрукты играют особенно большую роль. Лесная куница — житель достаточно обширных лесных массивов и высокоствольного старолесья. В лиственных молодняках она лишена необходимых убежищ, так как большую часть года предпочитает жить в дуплах, в них же устраивает выводковые гнезда, приносит и выкармливает детенышей. Значительно реже она живет оседло в брошенных гнездах крупных хищных птиц или покинутых постройках — лесных сторожках, бараках и т. п. Особенно благоприятны для лесной куницы большие хвойные леса с участками крупного дуплистого осинника, с буреломом и чащами елового молодняка. В своем охотничьем районе она знает каждое дупло и каждую кучу ветровальных деревьев, где можно приютиться для отдыха или на время непогоды. Летом самка с выводком живет оседло, осенью и зимой все куницы часто сменяют места своих случайных стоянок. Нередко, плотно закусив только что пойманной белкой, куница спит день или два открыто на слегка примятом гнезде погибшего зверька. (Голодная куница старается забраться в теплое убежище и зимой редко ложится открыто.)