У зайцев нет ни постоянных пар, ни длительной супружеской привязанности, как у лисиц или волков. После резвившихся всю ночь беляков на лесных полянах останутся сложные узоры троп, утоптанные площадки — следы отчаянных гонок, наскоков и драк. На рассвете зайцы разбредутся в укромные уголки леса и дневной отдых проведут в одиночестве.
Зная продолжительность беременности (у лисиц 52–56 дней, у зайцев 45–51), нетрудно определить срок появления молодых. Появившиеся на свет зайчата весеннего помета (охотники зовут их «настовиками») нередко погибают от холода и бескормицы. Замерзших русачков, величиной меньше кулака, в холодную и запоздалую весну чаще всего находят в кучах навоза, вывезенного на поля, или на проталинах. В перепревающем навозе, как известно, образуется теплота, и это привлекает зайчат, пытающихся спастись от холода.
Когда снег осядет после сильных оттепелей и уплотнится, глухари, тетерева, рябчики все чаще слетают с деревьев и оставляют по пороше много длинных «набродов» там, где зимой встречались только их малозаметные спальные норы. Теперь уже (с половины февраля) самцы глухарей начинают чертить снег опущенными крыльями, а немного позднее подобные следы появляются на токовищах тетеревов и в густых еловых чащах, где рябчик токовал, ухаживая за своей рябушкой. В период мартовских оттепелей появляются наконец следы длинных переходов черных хорьков и норок. В холода они неделями отсиживались в укромных убежищах. Значит, и этим зверькам пришла пора начинать весеннюю жизнь…
Рис. 160. Следы токовавшего рябчика, чертившего снег крыльями (ум.) (ср. с рис. 152). Шарьинский р-н Костромской обл. Март 1935 г.
Первые прилетные птицы прибывают, когда проталины в полях еще невелики, а в лесу почти всюду лежит потемневший ноздреватый снег. Следы первых зябликов, собиравших вылетевшие семена ели и сосны, дроздов-рябинников и белобровиков, ворошивших слежавшиеся за зиму листья, появляются на проталинах, грязных дорогах и на сугробах снега по лесным опушкам. Рано прилетающим чибисам и вальдшнепам тоже приходится больше бегать по снегу, чем по талой земле.
В солнечные дни при сильном таянии снега норки и зимние гнезда мелких зверьков быстро затопляет вода. Какой переполох, суета и беготня в мышином царстве! Из луговых низинок, где полевки проводили зиму, снеготалая вода выживает их на обсохшие бугры, южные склоны оврагов. Но переселение не всегда проходит благополучно. Ведь в эти же дни идет пролет пустельги, лугового луня, зимняка и обыкновенного канюка — неутомимых, зорких и ловких мышеедов. Свежие пятна крови, клочки шкурок на местах отдыха этих хищников — свидетельство успешной охоты пролетных птиц. Иногда белые аисты, серые цапли и обыкновенные выпи тоже подкарауливают водяных крыс и обыкновенных полевок; не удивляйтесь, если на грязной пашне встретите их длиннопалые следы.
В этот же период весны пробуждаются от зимней дремоты и спячки некоторые зверьки северного леса, степей и гор южных окраин нашей страны.
Бурундук, обитатель лесов Сибири и северо-востока Европейской части СССР, покинув зимовочную нору в апреле, первое время бегает по снегу, оставляя следы, похожие на беличьи, но вдвое меньшей величины. Он пробуждается одновременно с медведем, который в северной половине страны первые недели тоже бродит по глубокому снегу. Очень рано начинают выходить из норы хомяки (с конца марта), да и зимой их дремота прерывается довольно часто. В Нижегородской области в январе и феврале мне не раз случалось находить их следы. Они вели иногда метров за двести-триста к норам соседних хомяков. Видимо, очистив свои собственные кладовые, зверьки ходят кормиться запасами соседей. Следы хомяка отчасти похожи на следы водяной крысы, но несколько крупнее (рис. 167).
В средней полосе с половины апреля уже встречаются на грязи полевых дорог своеобразные трехпалые отпечатки задних ног большого тушканчика (или земляного зайца), несколько похожие на птичьи. Они настолько характерны (рис. 162), что, однажды увидев, их уже невозможно спутать со следами других зверьков.
Барсуки и ежи, сурки и суслики пробуждаются от зимнего сна в одних местах при появлении первых проталин, то есть еще до полного схода снега, а в других — после его исчезновения, но до просыхания земли, и на ней хорошо отпечатываются их следы. Отмечая появление первых следов и только что раскрытых нор[85], можно довольно точно установить окончание периода покоя зимоспящих животных. Зная сроки их осеннего залегания в норы и берлоги, легко определить продолжительность их спячки (суслики, сурки, ежи) или зимнего дремотного состояния (медведь, барсук, хомяк, бурундук). Оказывается, что малый и желтый суслики, некоторые виды сурков деятельны всего 3–4 месяца в году, а 8–9 месяцев проводят в глубокой спячке.
Когда в лесу снег останется только в тенистых местах, приходит время бурной весенней линьки зайца-беляка. В густых молодняках по вырубкам и гарям тут и там забелеют на кустах клочки его легкой и нежной шерсти — линюшки. Особенно сильно «вычесывают» беляков побеги дикой малины и колючего шиповника.
Большими клоками лезет и серая подпушь лисицы, повисая на кустах, откуда скоро унесут ее в теплые гнездышки синицы и звонкоголосые зяблики. Взглянув на грязную лесную тропу, вы убедитесь, что и лапы у лисицы облиняли — отпечаток стал резким, с четкими следами мякишей пальцев. Густые «щетки» упругих волос, одевавших концы пальцев, сначала поредели, а затем полностью вылезли. Зимой они облегчали движение по рыхлому снегу, охраняли пальцы лисы от холода и поранения острыми зернами наста. Но нужда в них прошла — и «щетки» вылиняли. Всему свое время: ведь и белая зимняя шуба могла бы теперь принести беляку много неприятностей. Она так заметна на темном фоне обтаявшей земли, что скрываться от глаз хищников было бы очень трудно. Весенняя линька снежно-белых зверьков — ласки, горностая, зайца-беляка — проходит очень быстро. В первую очередь буроватой летней шерстью одевается верхняя часть тела — спина и голова; не успеет полностью сойти снег, а зверьки уже носят летний маскировочный наряд.
В разгар «весны воды», когда речки выходят из берегов и низины превращаются в озера, наступает удобное время для путешествий ондатры. Зверьки расселяются по рекам, плывут по болотам, нередко появляются даже в залитых водой кюветах дорог, на маленьких ручейках и т. п. Характерные следы ондатры в это время можно встретить в самых необычных местах.
Рис. 161. Отпечатки левой пары лап крупного барсука (е. в.) и его следы на обычном ходу шагом. Задняя нога почти покрывает след передней; когти передней лапы очень длинны.
Водяная крыса, проводящая зиму под снегом, в норе, снабженной запасами, выходит на поверхность также довольно рано, и ее следы начинают попадаться по берегам заросших речек, прудов, осоковых болот, по тростникам озер. После таяния снега обнажаются и многочисленные следы зимней жизни водяных крыс, так же как и других зверьков (кротов, полевок, леммингов), в течение всего холодного времени года прокапывавших и выгрызавших ходы в посохшей траве, мшистом ковре, опавших листьях и талой земле.
Рис. 162. Отпечаток задней ноги большого тушканчика (е. в.) и следы прыжка. Отпечаток — трехпалый; ниже пальцев — след конусовидного мозолистого бугорка.
Рис. 163. Следы обыкновенного ежа на сыром песке (е. в.). Отпечатки лап — пятипалые, шаги короткие. О-в Джарылгач, Черноморское побережье. Август 1923 г.
Рис. 164. След серой цапли (ум.). Задний (первый) палец по длине немного уступает боковым (второму и четвертому).
Рис. 165. Чибис — один из куликов, рано прилетающих весной, и его следы. Отпечаток трехпалый, пальцы относительно толстые (е. в.). Окр. Н. Новгорода. Апрель 1921 г.
Рис. 166. Ветка осины с почками, объеденными медведем. Набухшие почки молодых осин — его обычный весенний корм (ум.). Шарьинский р-н Костромской обл. Весна 1930 г.
Рис. 167. След водяной крысы (е. в.). Берег р. Москвы, Звенигородский уезд. Июль 1927 г.
Если с осени водяных крыс было много и зимовка под снегом проходила благополучно — в прибрежных рощах, кустарниках и садах многие деревца и кусты окажутся поврежденными. У сотен, а иногда и у тысяч осинок, ив, тополей, дубков и др. водяные крысы подгрызут за зиму корни, обстригут побеги и нижние ветви, обгложут кору и заболонь с нижней части стволиков и корневой шейки. Весной некоторые поврежденные деревца легко выдернуть из перекопанной крысами земли, так как снизу они полностью «подрублены» острыми резцами зверьков. Основание каждого из этих стволиков «заточено» на конус, древесина и кора носят следы резцов — неглубокие парные желобки около 2 мм шириною. Иногда водяные крысы, незаметно пробравшись в сады и питомники фруктовых или лесных пород, успевают за зиму принести большие убытки. О проникновении водяных крыс при осенних перекочевках (в сентябре — ноябре) можно судить по появлению кучек земли, выброшенной зверьками из свежих, вновь прокладываемых ходов. Эти кучки похожи на кротовые, но отличаются от них большей изменчивостью величины и формы, в среднем — меньшими размерами и менее правильным размещением. (Нет свойственных ходам крота длинных цепочек или рядов «кротовин», разделенных правильными промежутками; см. рис. 335.) Некоторое сходство следов роющей деятельности водяной крысы и подслеповатого земляного отшельника привело к тому, что во многих местах (например, в Костромской обл., в Зауралье и Западной Сибири) описываемого грызуна неправильно называют «кротом». (Крот, как известно, не грызун и принадлежит к отряду насекомоядных; его ближайший родич — выхухоль.) В этих областях нередко приходится слышать такие разговоры крестьян: «Кроты в погребе картошку поели» или «на грядках всю морковь прикончили, а в стогах сено все с землей перемешали» и т. п. Но крот в этих грехах совсем не повинен: растительной пищи он не ест и роется в земле, отыскивая земляных червей и живущих в почве гусениц и личинок и других беспозвоночных. (Так, например, в лесах и лесных питомниках крот во множестве истребляет полевых слизней, проволочных червей, личинки майских жуков и гусениц подгрызающих совок.) Появление кротов в лесных посадках или саду нужно считать полезным для дела, а перекапывание почвы водяными крысами — рассматривать как сигнал опасности, указание на то, что следует срочно организовать борьбу с грызунами.