— О, боже, а мне и в голову не пришло! Отпустив шофера на все утро, я застрял возле твоего дома, верно? Фу ты! Что же мне теперь делать?
Кирби встряхнула головой, пробуя избавиться не от вопроса Джеймса, а от похотливых мыслей, что неожиданно овладели ею при его последних словах. Лично она нашла бы для него занятие, и не одно, причем довольно игривого свойства. Впрочем, не стоит думать о подобном, стоя перед мужчиной в одной ночной рубашке.
— Не знаю, — солгала девушка. — Но если вы отдадите мне газету, то я вернусь в свой дом и съем несколько бельгийских вафель. — Она протянула руку ладонью вверх, давая понять, что ему следует вернуть ей утреннюю газету. Тотчас же.
— Тебе… не нужна компания? — осведомился он.
Вопрос, очевидно, носил сугубо формальный характер, ибо Джеймс не отдал ей газету, а, свернув ее вдвое и сунув под мышку, шагнул к входной двери. Судя по всему, мистер Неш считал, что мисс Коннот пригласит его в свой дом. Видно, он обоснованно ожидал, что девушка проведет с ним весь день. Джеймс явно полагал, что она будет рада позавтракать в его обществе.
И он не ошибся. Черт!..
Беспомощно вздохнув и торопливо пригладив ладонью волосы, Кирби после некоторых колебаний решила проследовать за ним в свой собственный дом.
Это же смешно! Она знает его всего пару дней, а ее уже связывают с ним такие вещи, как ужин, утренний обмен шутливыми замечаниями, статьи о дизайне и то, что ей не забыть никогда: его нежное, возбуждающее прикосновение в библиотеке. Ему даже удалось увидеть ее голышом. Все как-то странно…
— Кирби?
Услышав его оклик, она подняла голову и увидела, что он стоит у двери и показывает рукой внутрь дома, словно он тут хозяин и приглашает ее заходить не стесняясь.
Уступив Джеймсу и все более смущающим ее мыслям, Кирби поднялась на крыльцо. Проходя мимо него, она, не выдержав, глубоко вдохнула воздух, впитывая в себя его запах, смакуя его, будто ей долго отказывали в глотке свежего воздуха. От Джеймса исходил жаркий пряный запах мужчины. У нее чуть не закружилась голова, столь властным оказался этот неведомый ей до сих пор аромат.
— Я… гм… — начала Кирби, шагнув в дверной проем и минуя Неша. — Я только переоденусь, хорошо?
— О, не стоит, — снисходительно промолвил он. — Не стоит беспокоиться из-за меня. Для меня ты и так прекрасна.
— Да… что ж… учитывая вашу славу, это неудивительно.
«Возможно, для нее и неудивительно мое поведение, — подумал Джеймс, — а вот для меня сюрприз следует за сюрпризом».
Конечно, его изумляло не то, что он находит ее очаровательной женщиной. В конце концов, она просто красавица. Да оденься Кирби в бизоньи шкуры, он все равно будет при ее появлении терять голову. Нет, его поражало то, что он не может забыть о ней с тех самых пор, как увидел в телескоп. Такое постоянство было несвойственно Джеймсу Нешу.
После встречи с ней он не мог выкинуть образ девушки из головы, почему-то терялся при Кирби и, коль уж говорить начистоту, не мог найти нужных слов.
Его мозг приказывал ему схватить ее в объятия, впиться в эти нежные уста губами, содрать короткую, испытывающую его терпение ночную сорочку, отнести Кирби в спальню и бросить на постель, которая, верно, сохранила еще тепло ее тела и от которой по-прежнему исходил свежий, чистый, сладкий запах…
Мистер Неш подождал, пока его мысли и чувства успокоятся, и глубоко вздохнул. Отказав мозгу в повиновении, он улыбнулся и промолвил:
— Я подожду, пока ты переоденешься. Затем мы обсудим, наконец, мои обязанности оберцеремониймейстера.
— Налейте себе кофе, — уходя, проговорила она. — Я скоро.
Пройдя на кухню, Джеймс осмотрелся вокруг. Простенько, чисто.
Бледно-золотистые тона общей комнаты превращались в столовой и на кухне в желтые обои, а тусклый темно-фиолетовый и алый цвета обивки мебели в гостиной смешивались с доносящимся из столовой благоуханием лаванды и роз. Окна, а их было немало, занавешены легкими, просвечивающими белыми занавесками, а двери из твердых пород дерева отливали золотисто-медовым цветом. На стенах висели эстампы в стиле «ар деко» с видами гостиниц и закусочных в Майами, гармонирующие с цветовой гаммой стен. Наверху буфета, шкафов и на столах ярко поблескивала — то фиолетовым, то красным цветом — фаянсовая посуда.
Обстановка производила успокаивающее действие. От всего здесь веяло уютом.
Джеймсу понравилось то, как Кирби оформила свой дом, то, что, воспользовавшись всего несколькими цветами, за счет их подчеркивания и приглушения она сумела добиться впечатляющего эффекта. Да, Кирби Коннот полна неожиданностей. Вы полагаете, будто вам все известно о цвете? Но здесь цвета вдруг предстают перед вами в немыслимом и очень удачном сочетании.
Мистер Неш, не удержавшись, прикинул, сколько запросит Кирби за переделку… э… скажем, трех домов, зимней хижины в горах, коттеджа с видом на озеро, пляжного домика и еще четырех жилых зданий.
Ему не пришлось долго ждать ее возвращения. Когда она появилась, на ней было бесформенное свободное платье, сшитое из ткани в цветочек. Подол опускался ниже колен, рукава закрывали локти. Широкий белый воротник с длинным рядом пуговиц был перехвачен большим и вызывающим раздражение розовым бантом из атласа. Наряд дополняли легкие белые чулки и пояс. Кирби прямо просилась на плакат, изображающий затянувшееся невинное детство.
Джеймс вздохнул с искренним разочарованием.
— Как насчет вафель на завтрак? — осведомилась мисс Коннот, проходя мимо и обдав его запахом лаванды, пробудив в нем разбитую надежду.
— Я бы предпочел тебя, — пробормотал Джеймс. При его словах девушка обернулась, и в ее глазах промелькнул гнев.
— Довольно, чаша переполнена, — проговорила она сквозь зубы.
— Какая чаша? — осведомился мистер Джеймс, откровенно заинтригованный ее фразой. — Как мне тебя понимать?
Девушка, не отвечая на прямо поставленный вопрос, зло глядела на него:
— Поскольку мы будем вынуждены проводить немало времени вместе…
— Вынуждены? — негодующе повторил он. — Говори только за себя!
— …то нам, пожалуй, лучше установить прямо сейчас принципы наших взаимоотношений, — словно не слыша его, сказала она.
Джеймс насторожился.
— Что за принципы?
Порывисто вздохнув, девушка бросила взгляд на дверь и, будто защищаясь, сложила руки на животе. Мистер Неш нахмурился.
— Правило первое, — начала она, — я не потому буду проводить с вами немало часов, что желаю поближе узнать вас, а потому, что это моя работа.
Джеймс заметил: ее тихий, нерешительный тон, казалось, противоречил уверенному заявлению. Однако он не стал оспаривать ее слов. Пока.
— В организационном комитете, — говорила девушка, глядя в пол, — я занимаюсь тем, что предоставляю оберцеремониймейстеру… э-э… все необходимое. Так что у меня нет выбора: я всегда буду в вашем распоряжении. — Подняв голову, она спокойно посмотрела ему в глаза и поспешила пояснить: — Но только по делу.
— Ой, ладно, Кирби, — проговорил мистер Неш, — тебе известно, что это не единственная причина, почему ты будешь со мной. Я тебе по душе. Мое общество нравится тебе. Признайся же.
— Правило номер два, — торопливо промолвила девушка, словно и не слыша его, хотя порозовевшие щеки свидетельствовали об обратном. — Поскольку я лишь буду помогать вам исполнять ваши обязанности, то и наши отношения, смею ожидать, будут носить чисто служебный характер.
Джеймс прикусил язык, чтобы не сказать лишнее про их отношения. К чему налагать на себя путы? Он, пожалуй, не сумеет вести себя соответственно их положению.
Он промолчал, и Кирби, оторвав взгляд от его лица, устремила свой взор поверх правого его плеча куда-то вдаль.
— Третье правило, — с явным смущением промолвила девушка, — я не принадлежу к тем особам, с которыми вы привыкли иметь дело, поэтому можете попридержать ваши льстивые слова при себе — на меня они не подействуют.
Джеймс открыл рот, не в силах удержаться от замечания на сей счет, но она подняла руку.
— Я прожила в Эндикотте всю свою жизнь, далеко я не уезжала, вкусы мои не столь изощренны, и я вполне искренне верю, что нет ничего лучше простых радостей. Я провинциалка до мозга костей. И хотя меня так же занимают любовные отношения, как, кажется, и вас…
На душе у Джеймса полегчало, и он улыбнулся при столь неожиданном и удачном повороте разговора.
— …вы не тот мужчина, с которым я бы хотела связать свою жизнь.
Его улыбка исчезла.
— Я не из тех женщин, что обычно осаждают вас, — повторила она. — Поверьте сказанным мною словам и примите их к сведению.
Скептически посмотрев на нее, он осведомился:
— У тебя две хромосомы «X», а не по одной хромосоме «X» и «У», так?
Бросив на него подозрительный взгляд, мисс Коннот ответила:
— Э-э… да…
Джеймс, явно довольный ее ответом, улыбнулся.
— Ну, в таком случае ты ничем не отличаешься от тех женщин, с которыми я обычно имею дело, — заключил он. — Все они тоже принадлежат к слабому полу.
— И все они девственницы?
Кирби тут же мысленно обругала себя дурой за то, что проболталась. Как она осмелилась открыть ему такое?
Мистер Неш смотрел на нее с огромной заинтересованностью.
— Стало быть, это правда, — без малейшего любопытства проговорил он. Ей не понравился его тон.
— Что правда? — осведомилась она, хотя ответ его был уже известен. В Эндикотте не умеют держать язык за зубами. Судя по всему, Джеймс околачивался возле гостиницы «Росинка» или пончиковой — двух самых больших рассадников слухов.
— Стало быть, не врут, что ты никогда не была с… — замолкнув, мистер Неш задумался и протяжно вздохнул, — с мужчиной, — наконец произнес он. Его голос был тих, нежен и спокоен, как никогда. И она услышала тихие, нежные и размеренные слова: — Стало быть, ты ни с кем не отправлялась туда, откуда возвращаешься совершенно другим.
Кирби проглотила в горле комок.
— Я… э… Нет. Я никогда не бывала там. Ну, я же говорила… Далеко я не ездила. Конечно, нет… гм… э-э… — С трудом откашлявшись, она избегала его взгляда. — Там я не была, — наконец неуклюже окончила девушка.