Сплошные загадки.
— Давно я не ходил в гости, — задумчиво сказал старик-Ястреб, которого, похоже, знали все, кроме Шелеста, и в каких-то представлениях, по мнению этих всех, он не нуждался.
— Давно, — задумчиво подтвердил глава Дома Стрижей. — И какая же нужда заставила столь уважаемого человека в такую рань отправиться в гости, не озаботившись о гонце и договоренностях?
Старик изобразил слегка перекошенную улыбку и похвалил поваров, умудрившихся за столь короткий срок приготовить его любимое блюдо.
Марук ответил похожей, немного перекошенной улыбкой и намекнул, что не зря же на подходах к этому дому расставлена то ли охрана, то ли стража, то ли просто наблюдатели. Кто именно, Шелест так и не понял, в отличие от всех остальных, а Томия шепнула, что потом объяснит.
Следующие минут десять старик и глава Дома Стрижей продолжали обмениваться подобными любезностями. Остальные старательно ели. Кто что. Лост вообще с видом обожравшегося кота вылавливал в тарелке нечто мелкое, круглое и увертливое, похожее на горох с носиками.
Потом старику и главе это наконец надоело и они перешли к делам. Очень резко. Марук фактически спросил, за каким демоном дорогие гости приперлись столь неожиданно, срочно и явно незваными?
Старик дважды кашлянул, изобразил очередную перекошенную улыбку (Шелест заподозрил, что она такая должна быть по протоколу, если приперся в гости вот так вот внезапно), пожаловался на свою старость и то, что эти самые дела заставляют его куда-то идти, не дождавшись лекаря.
Марук старательно приподнял бровь и выразил сочувствие. После чего старик наконец-то снизошел и стал рассказывать, усыпляющим тоном профессиональной няньки, которая даже отчет дознавателей об зверствах очередного маньяка прочитает так, что все дети почти мгновенно заснут и будут видеть приятные сны.
— Довольно давно, когда я еще даже не задумывался о передаче главенства своему второму внуку… вы же знаете эту историю? Да, из всех моих ближайших родственников он единственный оказался достоин. Но это дело уже прошедшее. А то, о чем я говорю, случилось раньше…
Раньше, по словам старика, случилось все почти сразу и в больших количествах. Сначала проворовался чей-то подающий надежды ученик. По глупости проворовался, влюбился в какую-то вертихвостку, а та и выпросила безделушку, которая оказалась вовсе не безделушкой. На подающего надежды олуха даже не рассердились особо, морду набили для профилактики, посадили на три дня в холодную яму, а потом оттащили к лекарям. Ну, так, чтобы запомнил и больше подобных глупостей не делал, талант же, очень нужный Дому. А вот его учитель получил за все это знатно. Потому что учеников нужно учить не только держать правильно меч и силу. Но, как потом оказалось, получил он мало, его вообще следовало прибить на месте за его художества. Потому что этот болван оказался обидчив и задумал месть, а заодно и возвышение. Ну, задумал так, насколько ему хватало ума. Иные вольнонаемные маги в сотню раз умнее оказались.
После этих слов старик задумчиво посмотрел на Лоста. Котик взгляд проигнорировал и продолжил старательно есть, молча и лениво.
— И что же ваш олух сотворил? — спросил Марук.
— А что такие олухи могут творить? — переспросил старик и тяжко вздохнул. — На что-то большее, чем предательство, их не хватает. Это вон разные вольнонаемные выстраивают себя, когда хотят что-то доказать, а олухи… они олухи и есть. Жаль только, что маскироваться иногда умеют и помалкивать. С предательством, к счастью, у него ничего особенного не вышло, потому что один умник, желающий что-то непонятное мне кому-то доказать, откуда-то узнал и решил эту информацию выгодно, а главное, вовремя пристроить.
— И как вы в этот раз наказали своего олуха? — полюбопытствовал Марук, хотя наверняка эту историю знал, Шелесту казалось, что не может не знать.
— Как и всех предателей — оборвали все связи с силой, — спокойно ответил старик.
И Шелест заподозрил, что знаком с этим предателем.
— Но увы, этот болван не успокоился и не попытался хоть что-то для себя исправить. Хотя на самом деле все только усугубил. Он украл одну очень ценную вещь и сумел при ее помощи сбежать, куда-то очень далеко. Дом не сумел туда дотянуться. И вот теперь эта вещь взяла и вернулась, разбудив меня посреди ночи. А потом еще и прошла близко возле моего дома. И привела она именно сюда.
Лост на мгновенье замер, а потом продолжил есть.
— Мы ни в чем не обвиняем ваш Дом. Мы, прежде, чем думать, какое нам следует принять решение, желаем знать, каким образом и с кем вернулась та вещь и что случилось с нашим предателем. Потому что он точно не возвращался. Его следов там не было.
— Колечко, — тихо сказала Томия и загадочно улыбнулась тарелке.
Старик посмотрел на нее и покачал головой.
— Не у девушки, у меня, — заговорил Лост, выловив очередную горошину с носиком. — Но я свою добычу вам не отдам. По закону о трофеях она моя. Этот трофей был получен после победы над тем человеком, не знаю, вашим олухом или кем-то другим. Хотя вряд ли другим, у того человека были оборваны связи с даром, да и его лицо показалось мне знакомым, хотя на того блестящего гордеца он не сильно похож уже.
— Особенно после того, как пожил пару лет в доме для душевнобольных, — тихо добавила Томия, не отрывая взгляда от тарелки. Словно и не она говорила. Всем просто показалось.
глава 10 окончание
Колечко Лост показать не смог. Не было у него больше перстня с драконом. Этот странный тип сумел с ним договориться, причем настолько, что перстень перетек в браслет, довольно тонкий и теперь больше похожий на змею с куцыми крылышками, чем на дракона. А все почему? А все потому, что у кошек и людей очень уж разные пальцы, а веревочкам, на которые можно что-то повесить, Лост не доверял.
В общем, артефакт котик испортил настолько, что Ястребы, при желании, могли хоть обтребоваться, но никому бы не доказали, что это не его вещь.
С бывшим владельцем артефактного перстня было сложнее. Больше всего, к сожалению, о нем знал именно Шелест, который смутно представлял, как нужно правильно разговаривать с бывшим главой Дома Ястребов. Шелест с тем типом хотя бы разговаривал сравнительно недавно — его руководитель аспирантуры послал, решив, что такой опыт будет нелишним для понимания некоторых нюансов. Ну, Шелест и понял, он вообще был человеком понятливым.
Историю о том, как недобитый мститель пытался вернуть обратно свою силу и обожествиться заодно, старик-Ястреб выслушал с большим интересом. Тем более, рассказывал Лост, а он это умел.
О том как и почему мстителю окончательно уничтожили источник дара, объяснить честно попытался Шелест, хотя и подозревал, что получилось так себе, у этих людей другие представления о ценности чьих-то там жизней и допустимости экспериментов. Может им вообще не казалось, что убийство селянок и студентусов во имя высших целей — такой уж большой проступок, достойный такого наказания. Старика гораздо больше возмутило, что дурной родич фактически уничтожил школу, за которую отвечал. Ответственность этот Ястреб явно ценил больше, чем чьи-то жизни.
Потом все дружно и довольно долго искали взаимосвязь между исчезнувшим источником и обострившимся безумием. В том, что с головой там всегда было не в порядке, Лост убедил довольно быстро — ну, не может вменяемый человек настолько не учитывать реалии мира, точнее, миров.
— Да нет там никакой взаимосвязи, — наконец сказал Шелест, которому этот странный спор успел очень сильно надоесть. — А если и есть, то не больше, чем между безумием и инвалидностью, полученной из-за ранения. Обычно выгоревшие маги с ума не сходят. Бывает, что спиваются или начинают не любить людей. Виноватых ищут и справедливость. Но ведь гораздо чаще ищут себе какое-то другое дело. Вон родоначальник нынешней теории магии, как науки, был как раз выгоревшим магом, и благодаря его поискам другого подхода к силе, теперь даже совсем не одаренные люди могут успешно работать с амулетами и даже создавать их. Так что у этого типа и до уничтожения дара должны были быть предпосылки для безумия. Может он вообще никогда нормальным не был, просто все было выражено не так ярко.
Марук хмыкнул, а старик-Ястреб выдал еще одну перекошенную улыбку и поинтересовался у Шелеста:
— В твоем мире лишение преступника источника — обычная практика наказаний?
— Нет. Только если человек переходит все границы. Обычно браслетики-ошейники запирающие дар надевают.
Старик кивнул.
— Ладно, — сказал задумчиво. — Темные боги с ним. Даже смотреть не хочу на то, что от него осталось. Зря я его тогда пожалел, знал же, что он не понимает в чем не прав и почему, но подумал, что еще поймет. Дела прошлые. Да и поважнее у нас тогда дела были. Впрочем, и это сейчас не важно. Важнее другое. Марук, можно к нам пригласить моих гостей? Их двое.
Глава Дома Стрижей хмыкнул, но пригласить разрешил. И распорядительница привела в Солнечную комнату двух знакомых Шелесту личностей — похитителя Томии и любящего нестандартно развлекаться законника.
Котика законник и Берек не узнали. И, наверное, именно потому, после просьбы старика-Ястреба рассказать свою удивительную историю, довольно долго и старательно рассказывали о волшебном животном.
А волшебное животное в это время невозмутимо продолжало есть. На этот раз салат. Горошины у него уже закончились. И первым этого издевательства не выдержал Шелест — просто у Лоста слишком уж невозмутимая физиономия была, настолько, что было ясно, что он таким вот образом издевается над рассказчиками.
— Он оборотень, — сказал Шелест, когда Нэлла удачно прервала громким фырканьем описание длинного хвоста.
— А? — явно не понял Берек.
— Он оборотень. Вам же сказали, что он человек, просто так выглядит. Чем вы слушали?
Берек зачем-то посмотрел на законника, но тот только плечами пожал.
Шелест тяжело вздохнул. Почему-то эти личности напоминали ему студентусов, которых подкидывал любимый руководитель, якобы для разнообразия. Студентусов работой в лаборатории наказывали, но Шелесту всегда казалось, что наказывают именно его, потому что они постоянно умудрялись что-то прослушать, что-то не заметить, куда-то не туда влезть. А потом смотрели с таким же ждущим непониманием. Словно рассчитывали услышать какое-то откровение.