— Что же тогда произошло? Или вы говорите об утрате капитаном судна.
— Отчасти. Но кризис наступил раньше. Я потеряла Бена, вернее, узнала, что потеряла его, до аварии с судном. Впрочем, в действительности он никогда не принадлежал мне. У него была любовница в то самое время, когда он ухаживал за мной, и даже после женитьбы он с ней не порвал. Полагаю, для мужчин она была привлекательной малюткой, но я пришла от нее в ужас. Она даже не умела правильно говорить по-английски.
— Так вы ее знали?
— Однажды с ней повстречалась. Она приехала повидаться со мной в наш новый дом в Бел Эйре. Бен ушел в море, я жила там одна. Она подошла к двери вместе со своим маленьким мальчиком и сухо и деловито заявила, что ей нужны деньги. Держалась она настолько уверенно, что я даже не смогла рассердиться на нее. Наверное, оттого, что рядом был ребенок. Я дала ей какую-то сумму, и она сразу же уехала на своей обшарпанной машине.
Реакция наступила позже. Я подумала, что больше не смогу жить в этом доме, и решила его сжечь. Как-то ночью я принесла в кабинет Бена канистру с бензином, намереваясь облить им пол, мебель и книги, а затем поджечь. Но в последний момент передумала.
Однако жить там я так и не смогла, переехала к родителям, дом же уступила Джеку с Мэриан. Джек только что закончил школу связи на востоке, а Бен устроил ему назначение на свое судно. В те дни все делалось очень быстро. Через несколько дней судно пришло в гавань Лонг-Бича, простояло там пару суток и вновь ушло с моим мужем и братом. А спустя некоторое время танкер Бена загорелся под Окинавой. И это было концом военно-морской карьеры Бена. Представляете, не прошло и месяца с того дня, когда я притащила канистру бензина в кабинет Бена, и на судне возник пожар. Неудивительно, что я невольно связывала эти два события.
— Иначе говоря, внушили себе, что вы устроили пожар на судне?
— Не совсем, но нечто в этом роде. После визита ко мне этой особы с мальчиком, думаю, у меня произошел какой-то сдвиг в голове. Не сомневаюсь, этот ребенок — внебрачный сын Бена, хотя она это отрицала.
Элизабет неотрывно смотрела на освещенную платформу, как будто холодный отсвет на загрязненной океанской воде был символом ее жизни.
— До сих пор я никому этого не рассказывала,— произнесла она с усмешкой.— Сама не знаю, почему у меня сегодня такое болтливое настроение.
— Потому что вы женщина, а раз так, значит, вы нуждаетесь в сочувствии, в понимании и в нежности...
Она сделала шаг ко мне, но тотчас замерла, видимо испугавшись самой себя. Я обнял ее.
— Не делайте этого! — прошептала она.
— Почему? Это же лучше, чем сжигать корабли и разливать нефть. Или поджигать дома,
Глава 14
Я видел во сне, будто сплю с Лорел, и проснулся весь в поту, с чувством вины, что оказался в ее постели. В окно смотрел рассвет. Бет уже поднялась. Высунувшись из окна, она вдыхала прохладный морской воздух, ее обнаженная фигура казалась высеченной из розового мрамора.
Я сбросил одеяло, которым она меня прикрыла. Неожиданно Элизабет вздрогнула и взволнованно повернулась ко мне:
— Я вижу там человека.
— Что он делает?
— Плывет.
Я обернул бедра банным полотенцем и выскочил из дома.
Человек держался на поверхности воды недалеко от того места, где волны разбивались о камни. Он лежал лицом вниз, словно изучал дно. Я бросился в воду, которая была страшно холодной, кое-где с коричневыми пятнами. Немного дальше нефть лежала на воде уже сплошным покрывалом.
Я плыл, стараясь не замочить головы. Поравнявшись с человеком, я почувствовал, что попал в зону особенно холодной воды. Я попытался схватить его за волосы, но моя рука соскользнула: он был лысый и весь покрыт нефтью.
Усиленно работая ногами и плывя на спине, я ухитрился поймать его за руки и перевернуть. Одна его рука болталась, как сломанное крыло, лицо было изувечено. Я не мог сказать, как сильно, потому что оно было тоже коричневым от нефти. Потом я схватил его за воротник рубахи и потянул к берегу. Нас окатило волной, которая вырвала его из моих рук. Он погрузился в коричневый прибой, с силой швырнувший его на песок.
Бет ждала у края приливной волны. Она была одета, только ноги оставались босыми. Подбежав к утопленнику, она придержала его, пока я не выбрался на берег. Затем мы вдвоем схватили его за руки и потащили прочь от воды на сухой песок, как будто вода и нефть могли еще больше навредить ему или его промокшему твидовому костюму.
Я вытер его лицо кончиком полотенца. Увечья оказались страшными, один глаз совсем вытек. На голове и на одной половине лица виднелись извилистые шрамы, напоминавшие следы ожога, но они были старыми.
— Как вы полагаете, что с ним случилось? — спросила Бет.— Не мог ли он свалиться с нефтяной платформы?
— Не исключено, хотя платформа отсюда далеко, три-четыре мили... Не похоже, что он пробыл в воде так долго. Да и потом на нем нет рабочей спецовки. Он мог свалиться с какого-то судна, или же его сбила с ног и утащила в океан высокая приливная волна. Он выглядит слабым и хилым.
Стоило мне произнести эти слова, как я вспомнил его. Он был тем маленьким лысым человечком неопределенной наружности, которого я видел в обществе молодого парня в ресторане Бланш на пристани.
— Вы его знаете, Бет?
Она наклонилась над утопленником:
— Нет, он не имеет к нам никакого отношения.
Она выпрямилась и отвернулась.
Из дома вышла ее мать и спускалась по ступенькам на берег. Бет тихо предупредила меня:
— Не называйте меня Бет в присутствии матери. Так меня никто не называет.
— О’кей, Лиз.
— А также и Лиз. Пожалуйста, называйте меня миссис Сомервилл, если придется обращаться ко мне.
Сильвия подошла к нам, она была закутана в толстый шерстяной халат, в котором напоминала обезьянку неизвестного пола.
— Откуда он взялся?
— Мистер Арчер ночевал в домике для гостей. Он заметил из окна человека в воде, поплыл за ним и вытащил его на берег.
Сильвия подозрительно перевела взгляд с дочери на меня, ее глаза на морщинистом мальчишеском лице блеснули.
— Ну и что вы намерены с ним делать?
— Самое разумное вызвать полицию,— предложил я.
— Мне очень не хочется этого делать, пока мы не узнаем, кто это такой и отчего он погиб. Представьте себе, как это преподнесет пресса? Никогда не забуду, какой шум они подняли из-за нескольких околевших птиц!
Опершись руками о колени, она склонилась над останками человека, как будто он был предвестником ее собственной судьбы, а когда выпрямилась, в глазах ее я заметил смертельный испуг.
— Вы видели? Нефть у него в ноздрях, во рту... Им больше ничего не потребуется, чтобы нас уничтожить.
— Но не можем же мы оставить его здесь лежать на берегу!
— Разумеется. Мы отнесем его в домик для гостей, а потом...
— Вот тогда у вас действительно будут крупные неприятности, миссис Леннокс. Этот план никуда не годится.
Она гневно посмотрела на меня:
— Я не спрашиваю вашего мнения!
— Но вы уже слышали его. Вызовите полицию, миссис Леннокс.
— Я думаю, мама, так действительно будет лучше. Если хочешь, я позвоню сама.
Они направились к дому, пожилая женщина с трудом волочила ноги по песку. На берегу поднялся свежий утренний ветер, я дрожал от холода. Мокрое полотенце свисало с моей талии ледяным свинцовым фартуком. Кожа у меня стала гусиная, губы посинели, да и голова плохо соображала.
Но все же я внимательно осмотрел одежду утопленника. Карманы его твидового костюма оказались пустыми, но на внутреннем нагрудном кармане была пришита этикетка портного, сшившего костюм: «Сшит Рольфу П. Мангану. Джозеф Сперлинг. Санта-Моника, Калиф. Дек. 1955».
Из дома вышел Тони Лэшмен и торопливо зашагал к берегу. Он был одет, только волосы не .причесаны, и он сонно моргал от утреннего света.
Но как только увидел мертвеца, он перестал моргать. Приблизившись к нему, как бы против воли, движимый любопытством, он наклонился над ним и стал разглядывать изуродованное лицо.
— Вы его знаете? — спросил я.
Мне показалось, что Лэшмена испугал мой вопрос. Он вздрогнул и выпрямился, словно я застал его за непохвальным занятием.
— Нет, я никогда его не видел. А кто он такой?
— Не знаю. Я просто вытащил его из воды.
— А что случилось с его лицом? — недоуменно спросил Лэшмен, дотрагиваясь до собственной физиономии, очевидно опасаясь, что та же участь ожидает и его.
— Его могли ударить каким-то тяжелым предметом. Или же он мог разбиться о скалы, упав с обрыва.
— Значит, вы думаете, что его убили?
— Вполне вероятно... Вы уверены, что раньше не видели его?
— Конечно, уверен.
Он попятился от трупа, наверняка считая, что смерть заразна. Но отошел недалеко и вскоре снова заговорил:
— Вы ведь частный детектив?
— Да.
— Ну и сколько же вы зарабатываете?
— По сотне в день, плюс оплата расходов. А что? Миссис Леннокс интересуется?
— Да нет, я просто для себя. Понимаете, временами мне самому хочется заняться сыском.. Но я предполагал, что гонорары гораздо выше.
— Некоторые знаменитости получают больше. Но все равно это не способ быстрого обогащения, если вы к этому стремитесь. Кроме того, требуется известная подготовка.
— Какая подготовка?
— Большинство частных детективов раньше служили в полиции, я сам служил на Лонг-Биче.
— Понятно.
Разочаровавшись, он направился назад к дому.
А я оставался возле трупа утопленника до приезда помощников шерифа. Им я сообщил, что видел этого мужчину живым в ресторане Бланш, но не стал упоминать об ярлыке портного на кармане его пиджака. В конце концов, они сами могут это обнаружить.
Вернувшись в домик для гостей, я принял горячий душ, но не избавился от запаха нефти и ощущения холода, которое оставил во мне утопленник.
У меня были все основания заинтересоваться его смертью.
Во-первых, я вытащил его из воды, а во-вторых, он был чем-то связан с молодым человеком в свитере, который испугал Лорел на берегу.