— Арчер слушает.
— Говорит доктор Брокау. Вы. мне звонили? — спросил он молодым голосом.
— Да, по поводу одного вашего пациента.
— Кого именно?
— Гарольда Шерри. У него неприятности.
После небольшой паузы он пробормотал:
— Очень печально. И серьезные?
— Серьезней не придумаешь. Его разыскивают за похищение женщины. Он ранен из пистолета, но сумел скрыться. Я решил, что он мог обратиться к вам.
— Я его не видел. Вы из полиции?
— Нет, я частный детектив. Есть у вас адрес Гарольда?
— Возможно.
— Будьте любезны, поищите его.
Доктор замолчал, в трубке слышалось только его тяжелое дыхание. Наконец он промямлил:
— Боюсь, я не имею права сообщать по телефону адреса своих пациентов.
— Даже в том случае, когда их обвиняют в похищении с целью вымогательства? Исчезла молодая женщина,
— Вы называете себя частным детективом. Если действительно была похищена какая-то молодая особа, почему я слышу это не от полицейского?
— Потому что ваш адрес получил я один. От матери Гарольда. Но если вы настаиваете, чтобы я сообщил его полиции...
— Нет! Послушайте, где вы сейчас?
— В Пасифик Пойнте.
— Не могли бы вы подъехать ко мне в клинику? К половине шестого я закончу прием, и после этого мы сможем потолковать о Гарольде.
И он положил трубку.
Элизабет подошла ко мне.
— Он не поможет нам?
— Думаю, поможет.
— Если он местный врач, моя родня может оказать на него давление.
— Нет, он практикует в Лонг-Биче. И по-моему, я с ним быстрее договорюсь, без всякого нажима.
Ее общее недовольство опять перешло на одного меня,
— Вы слишком самоуверенны, не так ли? И мне думается, без всяких на то оснований, учитывая ваш провал с братом.
— Единственный способ надежно оградить вашего брата от всяких неприятностей — это надеть на него наручники. Он с самого начала не желал, чтобы я' ехал с ним в Сэндхилл Лейк. Теперь я почти не сомневаюсь, что он сразу же задумал учинить охоту на Гарольда. Вот и получил, чего добивался. Что касается меня, то я не несу никакой ответственности за его ранение, так как ваш брат высадил меня из машины под дулом револьвера.
— Правда?
— Еще скажите спасибо за то, что я отправился пешком следом за ним и смог вызвать «скорую помощь» для него. Любой другой человек на моем месте вернулся бы назад, наплевав на упрямца.
— Но почему он решился на такой необдуманный шаг?
— Не знаю, но намерен выяснить у него самого. Сейчас поеду к нему в больницу.
Элизабет перестала спорить. Проводив меня во внутренний дворик, где осталась стоять моя машина, она нажала кнопку наружной двери, находившейся между черным входом и воротами гаража. Дверь не открылась.
Я спросил:
— Что тут помещается?
— Комната Тони Лэшмена. Я все еще надеюсь на его возвращение. Не знаю почему, но меня тревожит его исчезновение.
— А вы уверены, что его нет у себя?
Замок на двери был из тех, которые легко открыть пластиковой визитной карточкой. Находившееся за дверью помещение было просторное, но производило впечатление временного бивака, возможно и потому, что его стены были полностью обшиты сучковатыми еловыми панелями. Односпальная кровать не заправлена. Ни в кладовке, ни под кроватью никого не было. На полу валялась грязная одежда и непромокаемый костюм для плохой погоды.
На столике возле кровати стоял заведенный будильник, но он не тикал, так как остановился без нескольких минут двенадцать дня или ночи.
Глава 26
Я проехал по главной улице города к больнице и после долгих объяснений в приемном покое выяснил, что Джек Леннокс занимает отдельную палату на верхнем этаже. Не доходя до его двери, я увидел сержанта Шантца, который пристроился на складном стуле, недостаточно вместительном для его тучного тела.
— Где это вы были? — спросил он.
— Возвратил машину Джека Леннокса, ну и поболтал с его родней. Как он себя чувствует?
— О’кей, с ним сейчас жена.
Шантц тяжело поднялся и отодвинул стул к стене.
— Если вы пробудете здесь минут пять, я схожу позвонить по телефону. Шериф просил сообщить, когда с Ленноксом можно будет разговаривать.
Сержант направился к лифту, я же вошел в палату. В ней царил полумрак, шторы были приспущены до половины окна.
Мэриан Леннокс стояла в позе полной готовности прийти на помощь несчастному страдальцу и бросила на меня отнюдь не ласковый взгляд, недовольная моим вторжением. Очевидно, она дорожила временем, которое могла провести наедине с мужем. Лицо его осунулось и выглядело очень бледно под белым тюрбаном бинтов.
— Арчер?
Он попытался приподняться, но жена тут же осторожно опустила его на подушки.
— Прошу тебя, Джек. Тебе нельзя подниматься.
— Не изображай из себя сиделку, Бога ради! — Он с недовольным видом стал ерзать у нее под руками,—У тебя все равно ничего не получается.
— Но доктор говорил, что тебе необходимо полностью от всего отключиться. Отдых и полный покой. Ведь ты же ранен!
— Кто меня ранил?
— Разве вы не помните? — спросил я.
— Нет. Последнее, что я помню,— это как я открыл дверь в наблюдательную башню у Сэндхиллского озера.
Он застонал.
— Почему вы туда пошли?
— Потому что именно там я должен был оставить деньги. В смотровой башне.
Его голос постепенно ослабевал.
— Кто просил вас их там оставить?
— Неизвестный мне мужчина.— Он взглянул на жену: — Ты знаешь, кто это был?
Она покачала головой.
— Я разговаривала с ним всего один раз, когда он впервые звонил нам. Его голос я не узнала.
— Сейчас это уже не имеет значения,— заявил я,-— потому что это наверняка был человек, который в вас стрелял. И мне известно, кто он такой.
Они молча ожидали, что я произнесу. Когда я назвал имя Гарольда Шерри, это не произвело никакого впечатления на Джека Леннокса, словно полученная рана начисто лишила его памяти. Но лицо Мэриан изменилось. Я подумал, что так, очевидно, выглядит больной малярией, чувствуя приближение очередного приступа.
— Разве вы не помните Гарольда? — удивился я.— Вы же ранили его в ногу.
— Я его ранил? Вы шутите!
Он сел прямо, с трудом подняв голову с подушек.
— Значит, вы схватили его?
— Нет еще.
— Ну а что случилось с деньгами? С сотней тысяч?
— Он скрылся вместе с ними, во всяком случае, сейчас дело обстоит именно так. Я собираюсь поставить в известность полицию в отношении денег.
Леннокс казался незаинтересованным. И он ничего не спросил меня о дочери. Я с недоумением подумал, не забыл ли он про нее. Громко вздохнув, он снова упал на подушки.
Мэриан сразу же стала наводить порядок.
— Боюсь, что Джек обессилел. Могу ли я побеседовать с вами в коридоре?
— Конечно.
Она, поправив простыню на кровати, подсунула сбоку еще одну подушку и вышла следом за мной из палаты. Держалась она куда спокойней и уверенней, чем раньше. На ее лице уже не было заметно недавней растерянности, оно выглядело сосредоточенным. Я решил, что Мэриан принадлежит к исчезающему типу женщин, которые живут в тени своих мужей и появляются из нее на свет, лишь когда их мужья выбывают из строя.
Как только дверь за нами закрылась, она заговорила:
— Вы ничего не сказали о Лорел, мистер Арчер.
— О ней пока ничего не слышно.
— Значит, вы так и не знаете, где она?
— Не знаю. Выйти на нее можно только через Гарольда Шерри.
— Он получил деньги, что еще ему нужно?
— Возможно, требуется гарантия его собственной безопасности. Деньги ему ничего не дадут, если он не сможет их спокойно тратить.
Она смотрела куда-то мимо меня, возможно оживляя в памяти картины прошлого.
— Джеку не следовало в него стрелять!
— Да, это нарушило сделку. Но ведь Гарольд мог первым в него выстрелить.
Она с изумлением взглянула на меня.
— Зачем ему было это делать?
— Мне придется спросить об этом у него самого.
— Есть ли у вас хотя бы малейшая надежда найти Гарольда Шерри?
— Есть, мадам. Мне известно имя врача, к которому он раньше обращался. Поскольку Гарольд ранен в ногу, он будет вынужден где-то лечиться.
— Может, я знаю этого врача?
— Вряд ли, он практикует в Лонг-Биче.
— Там у нас довольно много знакомых.
— Я считаю неразумным упоминать его имя кому-либо, даже вам, поскольку у меня нет иного способа добраться до Шерри. Сейчас шансов вернуть Лорел домой стало куда меньше, чем утром. Наверно, вы это понимаете не хуже меня.
Она кивнула:
— Да, понимаю... Боже мой, все так перепуталось! Это был трагический день для Лорел и для всех нас. Я говорю о дне ее встречи с Гарольдом Шерри. Он уже не в первый раз ее похищает, вам это известно? Он убегал с ней, когда Лорел было пятнадцать лет.
— Да, я слышал об этом. Но мне не ясен его мотив.
— Он всегда завидовал нашей семье.
— Но Лорел он был увлечен?
— Возможно, но,., самым низменным образом. Помнится, один раз он пришел к нам домой, это было еще до их поездки в Лас-Вегас... Тогда он то и дело приставал к ней. Кончилось тем, что Лорел пожаловалась отцу.
— Лорел попросила вмешаться вашего мужа?
— Ну да, и Джек, спустил его с лестницы. Мой муж всегда был неуравновешенный, у него случались приступы необузданного гнева.
— Я с этим лично знаком,— холодно заметил я.— Скажите, миссис Леннокс, не случалось ли ему обращать гнев против Лорел?
— Разумеется, и неоднократно.
— И недавно?
— Да. Последнее время они очень не ладили. Джек был недоволен ее замужеством, Я бы даже сказала так: он делал все, чтобы их развести.
После недолгого молчания она встревоженно спросила:
— Вы как будто в чем-то подозреваете Лорел?
— Не исключено, что она удрала с Гарольдом по собственной воле.
— Тогда в Вегас?
— И тогда, и сейчас. Каково ваше мнение? Считаете ли вы, что сейчас Лорел действительно похитили?