— Вы не обижаетесь, что я вам не все рассказала?
— Нет, — сказал я. — Берегите Тома.
Уже на улице я вспомнил, что забыл попросить доплату. Возможно, подсознательно я не хотел брать у него деньги.
Глава 18
Местечко Топанга — Корт, где жила Марта Мунган, было далеко от «Экскалибура». Оно являло собой стайку домов с облупившейся штукатуркой, зажатых между приморским шоссе и разрушающейся горой. Оползень у подножья напоминал ту горстку на дне песочных часов, когда время уже почти истекло.
Я поставил машину у главного здания. Там был плакат, предлагавший квартиры для семей с кухней и без оной на любой срок. Когда я открыл парадную дверь, звякнул колокольчик. За конторкой был сводчатый проход, откуда доносились голоса в телевизоре. Женщина отозвалась из темноты:
— Кто там?
На конторке лежала незаполненная регистрационная карточка. Я мысленно вписал: «Лу Арчер. Странствующий ловец воров, охотник за трупами». Я крикнул:
— Вы знаете Джозефа Сперлинга?
— Джо? Ну, конечно. Как дела, Джо?
Я не ответил. Я стоял и слушал медленно приближающиеся шаги. Наконец, она появилась — пожилая женщина в рыжем парике и кимоно, переливающем всеми цветами радуги. Она щурилась от света, словно застигнутое врасплох ночное животное.
— Вы не Джо Сперлинг! Зачем вы хотите меня провести?
— Я и не выдавал себя за Сперлинга, — возразил я и назвался. — Мы с Джо немного потолковали сегодня утром.
— А как он вообще? Давно его не видела.
— По — моему, неплохо. Но постарел.
— Как и все мы. — Она подняла глаза, удивительно живые на ее обрюзгшем лице. — Вы, значит, беседовали с Джо. Обо мне?
— О вас и вашем муже.
По лицу медленно пробежала тревожная тень, оставляя за собой паутину морщинок.
— У меня нет мужа. Был, да сплыл. — Она глубоко вздохнула и спросила: — Что — нибудь случилось с Ральфом Мунганом?
— Не исключено.
— То — то он исчез с горизонта. Я уж думала, не в тюрьме ли он. Или с ним что — то еще?..
— Что — то еще, — сказал я.
Нижняя часть ее лица украсилась вялой пустой улыбкой. Под ее прикрытием она изучала меня своими видавшими виды глазами.
— Вы, часом, не ищейка?
— Частная.
— И хотите материальчик на Ральфа?
Я кивнул. В полутьме за аркой, голоса из дневной телепрограммы делились своими секретами:
Я бы полюбил тебя, но у меня повреждено либидо и никто не позаботился его наладить. А я бы полюбила тебя, но ты вылитый мой отец, а он по — свински со мной обращался.
— Где Ральф?
— Не знаю, — солгал я.
— Зачем он вам?
— Ничего серьезного. По крайней мере, я надеюсь, что это так.
Она упала на конторку всей грудью.
— Не надо со мной шутки шутить. Я хочу знать, что происходит. И при чем тут Джо Сперлинг.
— Вы помните твидовый костюм, который он когда — то сшил Ральфу на день рождения?
Ее глаза блеснули.
— Это было давно. Ну и что?
— Костюм выплыл из морских пучин.
— Ну и что? Это старая тряпка.
— Вы давно видели его в последний раз, миссис Мунган?
— Даже не знаю. С тех пор как Ральф от меня ушел, я повыбрасывала почти все его вещи. За это время я много переезжала с места на место.
— Значит, вы не знаете, кто мог носить костюм?
Она выпрямилась на руках, пальцы судорожно сжимали край конторки. На соответствующем пальце, словно шрам, в пухлой мякоти виднелось подобие обручального кольца.
— Костюм был на ком — то? — спросила она.
— На маленьком старичке со следами ожогов на лице и голове. Вы не знаете такого, миссис Мунган?
Ее лицо вдруг окаменело, словно мой вопрос лишил ее чувствительности.
— Ума не приложу, — тихо проговорила она. — Говорите, костюм был обнаружен в воде?
— Да, я лично его оттуда выудил.
— Где — то поблизости? — она показала рукой в сторону шоссе.
— В нескольких милях к югу отсюда. Возле Пасифик — Пойнта.
Она помолчала, а на ее лице отразилась медленная и тяжкая работа мысли.
— А человек? — наконец спросила она.
— Человек?
— Старичок с ожогами. О котором вы говорили.
— Что вас интересует?
— Он в порядке?
— А что, вы его знаете?
— Не то что знаю. Но я вполне могла дать ему костюм.
— Когда?
— Сначала ответьте на мой вопрос! — резко потребовала она. — Он в порядке?
— Боюсь, что нет. Костюм был на нем. А он был мертв.
Я следил, не появятся ли на ее лице признаки потрясения, огорчения, раскаяния. Но никаких чувств на нем так и не отразилось. Глаза ее были цвета низкого городского неба в тех краях, где она жила, переезжая с места на место.
— Как получилось, что вы дали ему костюм? — спросил я.
Она ответила не сразу.
— Я помню не очень отчетливо. Признаться, я много пью, и алкоголь все вымывает из памяти. Как — то раз, когда я была уже тепленькая, в дверь позвонили, это был старый бродяга, буквально в лохмотьях. Мне захотелось дать ему что — то теплое, а у меня был только костюм Ральфа.
— Он побывал у вас здесь, миссис Мунган?
— Да. Стоял как раз там, где вы.
— Откуда он появился?
— Он не сказал. Просто брел по берегу. От меня он двинулся на юг.
— Как давно это было?
— Не помню.
— Ну хотя бы примерно?
— Пару недель назад, может, больше.
— С ним не было молодого человека? Такого широкоплечего, лет тридцати, примерно моего роста?
— Я такого не видела, — но в ее глазах появилось что — то оборонительное, а в голосе плаксивое. — Почему вы меня спрашиваете об этом? Я просто проявила себя добрым самаритянином… Что в этом плохого?
— Но вы об этом вспомнили не сразу. Вы сначала сказали, что выбросили костюм с прочими вещами Ральфа Мунгана. И лишь потом вспомнили, что отдали его покойнику.
— Так уж устроена у меня голова. И, кстати, он не был покойником, когда я ему дала костюм.
— Зато теперь он покойник.
— Знаю.
Мы смотрели друг другу в глаза через конторку. За ее спиной в темной комнате призрачные голоса продолжали рассказывать сказки большого города.
…Не только отец по — свински со мной обращался. Я знаю, дорогая, а у меня повреждено не одно лишь либидо.
Женщина, стоявшая передо мной, давно миновала свои лучшие годы. Ее мозг был иссушен алкоголем, а тело оплыло. И все же она мне почему — то нравилась. Несомненно, она не была способна на убийство. Но она могла покрывать убийцу, особенно если это был ее любовник или сын.
Я уехал, собираясь навестить ее еще раз.
Глава 19
В Пасифик — Пойнт я вернулся почти в полдень. Гавань потемнела еще сильней, чем утром. Рабочие в сапогах и непромокаемых комбинезонах обрабатывали стены мола паром под давлением.
Другие, в моторках, разбрасывали солому по всей площади нефтяного пятна, а затем собирали ее, пропитавшуюся нефтью, вилами. Сотни и сотни снопов свежей соломы, доставленных невесть откуда, лежали штабелями на берегу, словно бастионы против неведомого агрессора.
На пирсе произошли перемены. Десятка два пикетчиков расхаживали взад и вперед у входа с самодельными плакатами: «Держитесь подальше!», «Внимание: загрязнение!»
В большинстве своем это были пожилые люди, хотя среди них мелькало несколько длинноволосых парней.
Я узнал среди них волосатого рыбака, с которым говорил накануне. Он тоже узнал меня и потряс в знак приветствия своим плакатом: «Подумайте о бедных рыбах!», когда я проезжал мимо него на пирс — и что — то весело прокричал.
Бланш смотрела на пикетчиков с почти опустевшей стоянки возле своего ресторанчика. Она узнала во мне вчерашнего клиента и громко начала жаловаться.
— Они пытаются меня разорить. Скажите, вам не угрожали, не применяли силу?
— Нет.
— Жаль, — она помотала своей кудлатой головой. — Полицейские говорят, пока нет угроз или насилия, все идет по закону и они не могут вмешаться. Но, по — моему, это все незаконно. Я бы пошвыряла их с пирса, пусть попробуют водички с нефтью. А то, видите ли, они решили захватить мой пирс.
— Разве он ваш?
— По сути дела, да. Я взяла его в долгосрочную аренду, что дает мне право сдать часть его нефтяной компании. Я хочу пожаловаться лично губернатору.
Бланш раскраснелась и тяжело дышала. Она никак не могла прийти в себя.
— Вчера вечером я у вас обедал.
— Ну да. Помню. Вы не доели вашу рыбу. Надеюсь, с ней было все в порядке?
— В полном. Просто я не очень проголодался. Я обратил внимание на двух ваших клиентов — старика и молодого человека. Старик был в твидовом костюме и на голове у него были следы от ожогов…
— Помню таких. Ну и что?
— Я бы хотел с ними связаться. Вы не знаете, где их найти?
Бланш покачала головой.
— До этого я их не видела. Они нездешние.
— Откуда вы знаете?
— Они спрашивали меня, как попасть в Сихорс — лейн. — Бланш показала рукой в направлении дома Сильвии Леннокс.
— Они не сказали, кто их там интересует?
— Нет, но я как раз подумала, кто им там понадобился. Это очень дорогой район, у самого океана. А они просто голодающие какие — то. Вы бы посмотрели, как они ели. Особенно старик.
Я поблагодарил и пошел назад к машине. Из другой машины вылез седоватый человек и остановил меня. У него были выразительные синие глаза, в которых, словно предохранительный щит, светилась отстраненность профессионального наблюдателя.
— Вы не местный? — спросил он меня.
— Нет. Но мы, кажется, живем в свободной стране.
— Я последний человек, кто стал бы отрицать это. — Его лицо сморщилось в улыбке, которая удивительно напоминала гримасу боли. — Вы работаете в «Леннокс ойл»?
— Нет, я сам по себе.
— А что это означает? — он по — прежнему улыбался.
— Я частный детектив. Моя фамилия Арчер.
— А я Уилбур Кокс. Пишу для местной газеты. Какое же преступление вы расследуете, мистер Арчер? Не экологическое ли?
— Мне было бы, безусловно, интересно узнать, что вызвало аварию.