В какой-то момент Тали ощутила, как в ее сознание проникает чужая воля. Она была готова к такой проверке. Расслабилась, раскрылась, демонстрируя то, что следовало. Пытка ментального воздействия Феандиром, чувство унижения, испытанное в начале обучения, физическая боль от ударов, полученных при тренировках и в драке с Хлоей, и кое-что иное, чего девушке, к счастью, не доводилось испытывать, но что делало ее в глазах императорского мага наиболее уязвимой и достойной сострадания. Феандир готовил Тали к подобному, учил подменять истинные воспоминания ложными, вплетая толику правды в тонкую паутину лжи. Читающий ее сознание видел лишь всепоглощающий ужас, боль от перенесенных пыток, ненависть к эльфам, отвращение к ним и себе, полную безысходность от осознания собственной участи и банальный голод здорового человека, которого не кормили уже несколько дней. Кажется, даже его проняло.
– Не переживайте, баронесса, – постарался утешить девушку маг, – теперь вы в полной безопасности. Вам больше ничего не угрожает. Вот, выпейте, это позволит успокоиться. Я велю подать ужин.
Девушка кивнула с выражением глубочайшей благодарности на лице. Она зверски хотела есть.
– Что скажешь? – полюбопытствовал император.
– Девочка не представляет опасности, – ответил придворный маг. – Ее сознание как на ладони. Удивляюсь, как она пережила все, что ей довелось испытать. С ней жестоко обращались длительное время. Пытали, избивали, насиловали. Сейчас же она переживает за свою судьбу. Боится эшафота. В общем, ведет себя как затравленный зверек.
– Пожалуй, мне следует навестить ее. Успокоить… – Император задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Утешить.
– Не сегодня, ваше величество. Дайте девочке прийти в себя. Да и настойка моя, вероятно, подействовала. Скорее всего, она уже спит.
От мага не укрылся лихорадочный блеск в глазах императора. И ему действительно было жаль девушку.
– А следы?
– Какие следы? – не понял маг.
– Следы на ее теле. От пыток.
– О! Они были впечатляющими, ваше величество. Такое количество шрамов, ссадин и кровоподтеков на одном теле я встречал только у подследственных тайной канцелярии. Эльфы с ней не церемонились, это уж точно. Но вам не стоит беспокоиться. Я все убрал.
Магу показалось или он и правда уловил разочарование во взгляде императора? Наверное, показалось. По крайней мере, ему хотелось в это верить.
Как Тали и предполагала, император появился в ее покоях следующим вечером. Стол сервировали для двоих, так что Арвис стал единственным гостем пленницы. Когда ужин подходил к концу и прислуживавшие за столом, повинуясь жесту императора, удалились, он накрыл ее пальцы своей ладонью.
– Милая девочка, я знаю, что тебе пришлось пережить, и, поверь, сожалею об этом. Будь на то моя воля, все сложилось бы иначе.
– Ах, ваше величество, – грустно вздохнула Тали.
– Называй меня Арвис, дитя.
– Ваше величество… Арвис… Не знаю, как благодарить вас за вашу доброту. Прошу, поверьте, я не знала, что отец предал вас. Я осуждаю его поступок. Не понимаю, как он мог поступить так с вами, с родиной.
– И это правильно, милая.
– Я не хотела покидать империю. Но появились те люди, с оружием. Я сильно испугалась. Я думала, они убьют меня, а мне так хотелось жить! И я убежала.
Одинокая слеза, выдавленная с огромным усилием, оставила мокрую дорожку на коже. Император протянул руку, провел пальцами по дрожащей щеке.
– Понимаю тебя, девочка. Понимаю. И не осуждаю.
– Я не предавала родину! Я даже помыслить об этом не могла!
– Ну что ты, конечно нет. – Тяжелые руки легли на плечи. – Тебе было больно? Страшно? Там, у этих остроухих ублюдков? Они мучили тебя?
– Да, – выдохнула она, и новая слеза покатилась по щеке.
– Я помогу тебе забыть. Поверь, не все мужчины жестоки, – прошептал император, стиснул ее в руках и привлек к себе.
Глава 4
Это оказалось несложно. Все, что от нее требовалось, – быть в меру забитой, в меру туповатой и очень, очень благодарной. Благодарность надлежало выказывать несколько раз на дню. Затем пыл Арвиса поостыл, и жизнь стала более-менее выносимой.
Вопреки опасениям эльфийского принца, император проявлял заботу о новой игрушке. Тали стала его официальной фавориткой. Но не может же фавориткой императора быть безродная девица. Взамен отнятого титула ей даровали другой, более весомый. Неожиданно для себя она стала графиней. И вот насмешка богов – графиней д’Оррет. Земли бывшего жениха не достались его дальним родственникам, чем-то не угодившим монарху. Они перешли в государственную казну, и теперь император распорядился ими по своему усмотрению.
Тали была мила и любезна. Со всеми. С императрицей Хлодвигой, ненавидевшей мужа и неожиданно для себя самой проникшейся симпатией к очаровательной безответной девочке, так много пережившей, а теперь страдающей от назойливого внимания постылого супруга. С Лервисом, старшим сыном Арвиса, мнившим себя будущим императором, хотя у Ильрохира имелось другое мнение на сей счет. Видимо, принц рассчитывал вместе с короной унаследовать и отцовскую любовницу, а посему не упускал возможности потискать ее в темных коридорах. С Верденом, младшим сыном императора, нелюдимым подростком, решившим, что они лучшие друзья. Просто мальчишке не хватало тепла и участия, так как все внимание было сосредоточено на старшем брате. С придворными, искавшими ее благосклонности, дабы иметь возможность влиять на Арвиса, которые, однако, убедившись в непроходимой, анекдотичной глупости новой фаворитки, наконец отстали от нее.
Милая Тали была везде. Она все слышала, все подмечала. Обрывки фраз, сказанные в запале, выражения лиц и жесты сановников. Она знала, кто входит в оппозицию, что движет этими людьми, их темные стороны и пороки, на которых при необходимости можно сыграть. Словно невидимка, девушка проникала сквозь запертые двери, отыскивала надежно укрытые сейфы с тайной перепиской и секретными документами. Подробные отчеты уходили этилийскому принцу в виде списков покупок, кружевных и атласных лент, перетянутых причудливыми узелками, букетов цветов, что в избытке росли в парках и оранжерее, мелких бусинок и придорожных камней. Агентом Ильрохира оказалась камеристка Тали.
В один прекрасный день камеристка удивила неожиданным известием.
– Леди д’Оррет, мой старинный друг по секрету сообщил, что в город приезжает новый посол из Белояра, – сказала служанка, накручивая на раскаленные щипцы прядь и без того кудрявых волос императорской фаворитки. – Вы с ним знакомы. Это князь Вельский. – От такой новости Тали вздрогнула, что не осталось незамеченным. – Моему другу известно о некоторых разногласиях, которые вы не успели урегулировать с князем, и он просит вас приложить все усилия к тому, чтобы эти разногласия никак не отразились на вашей судьбе. Он переживает за вас.
– Я поняла, Брита. Передай своему другу, он напрасно беспокоится. Князь хорошо воспитан и не станет докучать мне. Это все?
– Нет. Мой друг интересуется, не возрастут ли налоги на железную руду. Он планирует продать новую партию оружия и хочет знать, стоит ли сейчас увеличивать цену на него.
Намек на то, что, если Дар представляет опасность, его уберут.
– Брита, передай своему другу: цены повышать не имеет смысла. Это лишь вызовет недовольство покупателей, не более.
«Я все сделаю сама. Я справлюсь, Ильрохир, параноик остроухий!»
– Хорошо, леди д’Оррет. Я передам.
Несколько вечеров Тали провела в засаде у посольского дома белоярцев, одетая как мальчишка-простолюдин. Она следила за зданием, всматриваясь в окна, ожидая увидеть знакомый силуэт. Она выяснила, в какое время Дар обычно возвращается и, решившись, наконец, вскарабкалась по стене до нужного окна. Стояла жара, поэтому створки оказались распахнуты настежь. Перебравшись через подоконник, она осмотрелась и поняла, что попала туда, куда нужно. Девушка расположилась в спальне и стала ждать возвращения Дара.
Им следует поговорить. Он человек чести, значит, поймет ее. Он знал ее отца, знал, как тот относился к ней. Право на месть – святое. Он не должен вставать у нее на пути. После всего, что было между ними. Она убедит его подыграть. Дар не откажет. Ей хотелось так думать. В конце концов, ему это ничего не стоит. Всего лишь сделать вид, что они едва знакомы. Тали понимала: место в его сердце почти наверняка занято другой. Той же Хлоей, к примеру. Но они не враги, и у них нет общих интересов в Дирме. Дар не станет мешать ей. А она просто посмотрит еще раз на его лицо, в его глаза. Услышит голос, от которого мурашки по телу. А потом уйдет. Уйдет, чтобы осуществить задуманное. Чтобы никогда больше не встречаться с ним. И может быть, когда-нибудь потом, много лет спустя, ей удастся наконец забыть его.
Тали услышала, как лязгнул замок входной двери и раздались шаги. Повинуясь этому сигналу, она чиркнула спичкой и зажгла свечу. У него хорошая реакция. Не хватало еще, чтобы в темноте ее приняли за врага.
Дар вошел в гостиную, повесил мундир на спинку стула, затем без сил опустился на него. Он мог сидеть так часами, пока не перевалит за полночь и усталость не возьмет свое, послав сон. Какое-то тревожное чувство, вызывавшее зуд в затылке, заставило бросить взгляд в сторону спальни. Дверь оказалась прикрыта, но из-под нее пробивалась полоска света. Кто-то был здесь. Пришел до него. Он вытянул меч из ножен и направился туда, где находился посторонний, посмевший проникнуть в его покои без позволения. Пинком раскрыв дверь, Дар ворвался внутрь, занес оружие, готовясь отразить нападение. В кресле у окна в мерцающем пламени свечи он увидел образ той, что была его болью, его мукой, его совестью. Руки медленно опустились, меч выскользнул из них.
Дар замер, глядя на девушку, не веря собственным глазам. А потом обхватил голову руками, промычав что-то бессвязное. Он сошел с ума. Попросту свихнулся. Как иначе он мог видеть ее перед собой? Но Дар был рад этому безумию. Счастлив, потому что только благодаря своему помешательству мог теперь видеть ее наяву. Словно она не умерла, словно по-прежнему ходила по земле. А может, это долгожданная смерть пришла за ним? И милостивые боги отправили Тали, чтобы она встретила его у темного холодного порога? Он был рад смерти. Он ждал ее, призывал, веря, зная, что там они снова будут вместе.