– И как этот союз мешает нашему делу? – спросил Амрольд.
– Конфедерация закрепит то положение вещей, которое нам необходимо разрушить. Мне нужна война всех против всех. Как только в мире воцарится спланированный мной хаос, великим магистрам, что стоят за сохранением заклятия над Селевром, придется направить силы на восстановление внутреннего порядка в их государствах, на защиту правящих династий – своих пособников. Наша задача – рассорить членов будущей конфедерации. Подвести их к состоянию войны друг с другом. Это отвлечет магистров, и Феандир сможет активировать собственное заклятье. Главное, вовремя доставить мага к месту активации.
– И ты знаешь, как предотвратить создание конфедерации?
– Теперь да. Благодаря князю Вельскому у меня есть возможность повернуть дело так, будто Кромак пытается договориться с каждым отдельным государством против другого за его спиной. Когда эти письма всплывут, – Ильрохир многозначительно махнул пакетом перед лицом Амрольда, – муж Тали лишится головы, и, полагаю, он прекрасно понимал это, когда отдавал бумаги. Кромак слишком сильно доверяет ему. Признаюсь, не ожидал подобного. Видимо, он считает князя близким другом.
– Возможно, так и есть. Ты не подумал, что будет с Тали?
– Какое это имеет значение, Амрольд? Благополучие двух человек против жизни миллионов людей и нелюдей. Разве это цена?
Амрольд предусмотрительно промолчал. Он слишком хорошо помнил, как, корчась от невыносимой муки, сжимал в руках окоченевшую Гамани. Перед глазами до сих пор стояло ее лицо: застывшая гримаса боли и отчаяния, остекленевший, пустой взгляд. Да плевать он хотел на благополучие этого мира! Лишь бы снова видеть ее улыбку, держать в объятьях теплое, живое тело, ловить губами неловкие, неумелые поцелуи. Боги! Она же была еще совсем ребенком! Такая чистая, светлая! «За что вы так поступили с ней? За что вы так поступили со мной?» Нет, он не хотел для Тали повторения своей судьбы. Ни одному из своих друзей он не желал подобного. А Тали незаметно для него самого стала ему другом. И он уже жалел о том, что ввязался в это дело.
– Я не обещал, что будет легко, Амрольд. – Принц уловил состояние своего помощника. – Более того, я предупреждал каждого, что наша миссия потребует полного отказа от собственных принципов и взглядов, отказа от себя. Если тебе станет от этого легче, знай: мне тоже с трудом дается моя роль. Думаешь, мне нравится толкать Хлою и Тали в лапы мерзавцев или рисковать вашими жизнями? Поверь, это не так. Но у меня нет выбора.
– Как всегда, – добавил Амрольд.
– Да, как всегда. Только теперь я не просто главный злодей и, как там сказала Тали, интриган Этилийского королевства. Теперь я злой гений мирового масштаба! – Принц мрачно рассмеялся. – Иногда мне кажется, наши роли расписаны заранее, и все, что от нас требуется, – просто следовать тексту пьесы. Мы не принадлежим себе, Амрольд, я давно это понял. Стоит свернуть с намеченного богами пути, как цепь малоприятных событий так или иначе приводит тебя обратно к той точке, с которой ты сошел. Вот только за спиной остается груз сожалений за совершённые поступки и ответственность за погибших друзей. Мы должны закончить начатое любой ценой. Так надо, просто поверь мне.
– Я верю, Ильрохир. Ты, как и прежде, можешь распоряжаться мной. Моя жизнь давно принадлежит тебе.
Кардийскую империю Ильрохир с командой покинул на корабле.
В империи незаметно для вдовствующей императрицы Хлодвиги разгоралась смута. Права на опустевший трон собирались заявить несколько претендентов, двое из которых получили заверения этилийского принца в финансовой поддержке. Наследный принц Лервис доживал считаные дни. По замыслу одного из поддерживаемых Ильрохиром кандидатов на императорский венец законный наследник Арвиса должен погибнуть от граннорского топора, что вовлечет разоренную империю в новую войну, на этот раз с гномами. Второй протеже этилийского принца готовился представить Императорскому Совету неопровержимые доказательства того, что младший сын Хлодвиги не может претендовать на кардийский престол по причине своего сомнительного происхождения. Тот факт, что малолетний Верден прижит на стороне, с легкостью подтвердит любой магистр, практикующий магию крови. По крайней мере, мальчишка не пострадает, успокаивал себя Ильрохир. Он не испытывал неприязни к Хлодвиге и ее отпрыскам, но, как говорится, лес рубят – щепки летят.
Задумка Ильрохира воплотилась спустя несколько дней после того, как эльфы покинули Дирм. Перед коронацией наследный принц Лервис по настоянию матушки отправился в искупительное паломничество по святым местам. В первом же храме он был убит. Орудие убийства – боевой топор – раскроило череп несостоявшегося монарха. Убийцу схватили на месте. Он и не пытался бежать. Им оказался молодой послушник, принадлежавший к расе гномов. На допросах бородатый коротышка вращал налитыми кровью безумными глазами и выкрикивал: «Да здравствует Граннор! Смерть империи!» При нем обнаружились некие бумаги, содержание которых не позволяло усомниться в том, что заказчиком покушения был первый гном Граннора.
Убитая горем императрица подписала указ о начале военной кампании против королевства гномов. Оттоком преданной императорскому дому армии воспользовались влиятельные лица, имевшие дальнее родство с покойным Арвисом и неутолимую тягу к единоличной власти в империи.
Глава 6
Королевство Ворланд
На подходе к Ворланду – королевству горцев – эльфам пришлось сойти с корабля и продолжить странствие по суше. Целью принца являлось одно герцогство, граничащее с Белояром. Несмотря на мир и дружбу, царившую между соседями, ворландский герцог Лармонт питал слабость к обширным наделам по другую сторону границы. Кроме того, в его клане из поколения в поколение передавалась легенда о том, что глава клана был прямым потомком Великого Яра – основателя Белоярского королевства. Кромак еще не успел обзавестись наследником, посему Лармонт считал себя полноправным претендентом на белоярский трон в случае, если тот вдруг останется без протирающей его мягкой части ныне здравствующего монарха. Кое-кто из белоярской оппозиции поддерживал амбициозного герцога в его заблуждениях.
Эльфийский принц был лично знаком с герцогом и через него планировал передать королеве Маргрит переписку короля Сарити с Кромаком, в которой последний в завуалированной, но тем не менее понятной форме излагал надежду на военный союз не только против Кардийской империи, но и Ворланда. Кроме того, пакет содержал копии аналогичных писем от монархов Граннора, Кетландии и Этилии. Последнее было откровенной подделкой, но этилийский принц не считал мораль необходимой компонентой политики. Эти бумаги ворландский герцог должен вручить королеве Маргрит во время аудиенции. По расчетам Ильрохира, полученная информация заставит Маргрит усомниться в искренности заверений Кромака в вечной дружбе их народов и придержать организацию военно-экономического союза.
Несколько дней команда эльфов живописными дорогами пробиралась к замку герцога Лармонта. После недавней войны взлетели поборы, и без того небогатые крестьяне вовсе обнищали, из-за чего на ворландских трактах стало неспокойно, однако на путников не позарилась ни одна разбойничья шайка. Возможно, грабителей отпугивал вид хоть и небольшого, но вооруженного до зубов отряда, или же Феандир использовал свои способности и отводил лихому люду глаза. Вот только влиять на погоду маг не считал нужным. Экономил силы. Поэтому на второй день странствия по суше на путников обрушился привычный в это время года небольшой потоп, который в Ворланде по ошибке именовали дождем. Промокший до нитки и продрогший до костей отряд приблизился к старинному форту. Ильрохир, стуча зубами и не скрывая раздражения, потребовал у привратников немедленно опустить подвесной мост и проводить их к хозяину окрестных земель.
После того как все формальности были улажены, принца и его отряд разместили в гостевых покоях, которые до этого случая почти не использовались и, по всей видимости, не убирались. Комнаты оказались пыльными, пропитанными тяжелым духом затхлости и запустения. Пока служанки наводили порядок, Тали блаженствовала в ванне. Горячая вода согревала тело, смывала горести, расслабляя и позволяя на какое-то время заглушить беспокойство за мужа и забыть о собственной неприкаянности.
Девушка с головой погрузилась в воду, оставаясь там до тех пор, пока хватало дыхания. Вынырнув, она с удивлением обнаружила на бортике ванны постороннего мужчину. Рефлексы сработали раньше, чем она успела осознать, что лицо непрошеного гостя ей смутно знакомо. Владелец окрестных земель бился в мыльной пене, безуспешно пытаясь вырваться из стального захвата, который Амрольд не без самодовольства величал своим фирменным медвежьим капканом.
Как только картинка с лицом наглеца, вломившегося к беспомощной даме, сложилась в сознании с воспоминанием о том, как выглядит приютивший их герцог, Тали ослабила захват и выпрыгнула из ванны. Следом с волной воды и пены, визжа и отплевываясь, выплеснулся хозяин дома. Девушка, расставив ноги и скрестив руки на груди, наблюдала за тем, как ворландский аристократ неуклюже поднимается, пытается придать приличный вид мокрому сюртуку и пригладить волосы, по которым стекают мутные потоки. Отмахнувшись от пролетавшего перед его лицом мыльного пузыря, герцог исподлобья оглядел свою гостью.
– Вы бы прикрылись, леди, – раздраженно произнес он.
– Ох, простите меня, ваша светлость, за неподобающий вид, – ответила девушка с нескрываемой издевкой, даже не пытаясь притвориться, что ее смущает собственная нагота и присутствие мужчины, эту наготу лицезреющего. – Однако, боюсь, с соблюдением приличий придется повременить ровно до тех пор, пока леди не избавится от непрошеного гостя. Полагаю, выход вы найдете самостоятельно. Но прежде чем покинете меня, не откажите в любезности, просветите, какие обстоятельства привели столь сиятельную особу в эту скромную ванную комнату. Неужели заблудились в собственном доме?