– Замечательно. Ответ принят. А теперь можно мне рассказать вам о том, как бы поступила я сама? Конечно, я бы не стала прятать… Как вы называете инопланетное устройство? «Он» или «оно»?
– Для тех, кто участвует в проекте, это – «она». Наша «девочка».
– Я бы не стала ее прятать. Я бы установила ее прямо перед Белым домом, чтобы ее видели все, кто пожелает.
– Вашего предшественника беспокоило то, что правительства других государств отнесутся негативно к подобной демонстрации силы.
– Да, но всегда можно было бы договориться. Кроме того, «девочку» следовало обязательно вывести на прогулку – ведь тогда мы бы избежали катастрофы в аэропорту. Увы, ничего не поделаешь. А теперь вряд ли на Земле найдется хоть один человек, который бы до сих пор не слышал об этом! Да, робот взбудоражил весь мир! А последствия могут быть самыми непредсказуемыми…
– Мне бы хотелось сказать вам что-нибудь позитивное. Тем не менее я считаю, что вскоре люди вернутся к своим насущным проблемам, как будто ничего не произошло.
– Довольно циничное замечание. Разумеется, люди будут вынуждены продолжать заниматься своими делами. Даже инопланетяне не смогут им помешать: ведь нам нужно работать, есть, спать, отправлять детей в школу, выносить мусор… Конечно, наш ежедневный распорядок будет прежним. Полагаю, именно поэтому люди так зачарованно следят за политикой. Они ждут, что тот, кого они выберут, кардинально изменит их жизнь. Впрочем, и это не главное.
Сейчас на всей Земле маленькие дети устремляют взор на звезды, гадая, откуда прибыли создатели гигантского робота. Вероятно, когда они вырастут, то это открытие будет их вдохновлять, и они станут астронавтами, космическими инженерами или кем-нибудь еще… Возможно, через двадцать лет один из них сконструирует двигатель, который позволит нам покинуть пределы Солнечной системы – и все потому, что в детстве он увидел робота!
Да и мировым религиям приходится подстраиваться под открытие! В кого бы ты ни верил, отныне речь уже не будет идти только о простых смертных и воздаянии за грехи. Бог должен стать Единым для всей вселенной. Рай, ад, нирвана и прочие понятия подлежат переосмыслению и пере-оценке. Правда, некоторые фундаменталисты до сих пор наотрез отрицают инопланетное происхождение робота, но их – меньшинство. Конечно, для остальной части человечества мир уже никогда не будет прежним… Воронка в аэропорту Денвера стала новой точкой отсчета!
Представляете, наш президент подправляет свои речи с учетом того, что мы во Вселенной не одиноки! Вы удивитесь, но оказалось очень непросто упоминать об инопланетянах, а потом переходить к более приземленным экономическим вопросам!
Но есть еще и самый важный момент!.. Неожиданно всем – и обывателям, и мировым лидерам – стало известно о том, что есть разумные существа, способные создать небывало мощное и продвинутое оружие. Это пугает… Полагаю, что если дело дойдет до вторжения инопланетян, наши шансы будут нулевыми.
– Несомненно, нас сотрут в порошок. Остается надеяться лишь на то, что в ту секунду мы ничего не почувствуем.
– Верно! Сам робот стал грозным предупреждением для человечества. Теперь наши территориальные и торговые споры начинают казаться мелкими и незначительными. К счастью, это открытие нельзя сравнить с катаклизмом вроде падения на Землю громадного астероида, однако каждый из нас получил весомый психологический удар. Но, на мой взгляд, именно такие потрясения и испытания должны по-настоящему сблизить людей. Думаю, что не только наше мировоззрение изменится, мы должны будем по-новому взглянуть на самих себя. Подозреваю, что подобного рода трансформации будут медленными и едва уловимыми, но они непременно произойдут.
– Хотелось бы верить, что так и будет. Мое глубочайшее желание заключается в том, чтобы это открытие «перезагрузило» концепцию несхожести.
– Концепцию несхожести?
– Да. То, кто я такой, является в значительной степени производной функцией от того, кем я не являюсь. Как бы вам объяснить… К примеру, если «другие» – представители мусульманского или буддийского мира. Я же, в свою очередь, причисляю себя к представителям мира христианского, как и большинство граждан нашей страны. Такое положение дел казалось неизменным, но вдруг выяснилось, что существуют «другие», которые находятся в тысяче световых лет от Земли! Данный факт означает, что все мы – просто люди, живущие на этой маленькой планетке. Если пересмотреть концепцию несхожести, мы сможем стереть границы и научиться хотя бы азам взаимопонимания.
– А я догадывалась, что на самом деле вы – вовсе не циник! Президент просила, чтобы во время встречи с вами я прощупала почву, выяснила, когда, по вашему мнению, настанет срок вернуть «девочку».
– Когда я общался с вашим предшественником по поводу робота, я не мог его обнадежить. Поверьте мне, мы не сумеем поднять «девочку» из пучины, когда нам заблагорассудится. Пока прошло лишь четыре месяца…
– Понимаю. Но нельзя пустить все на самотек! И, к вашему сведению, президент только хочет узнать, какие у нас есть варианты.
– Мне неизвестно ни об одном значительном технологическом прорыве, случившемся за последние три месяца, по крайней мере, о таком, который имеет отношение к нашим возможностям поднять тяжелый груз со дна моря. Передайте президенту, что никаких подвижек пока нет. Мы топчемся на том же месте, что и четыре месяца назад… или даже нет – мы, образно говоря, перенеслись в прошлое. Можно сказать, что мы даже никогда не слышали про огромную руку в Южной Дакоте.
– Вы бываете несговорчивым и упрямым. И позвольте с вами не согласиться: мир-то уже изменился!
Итак, вы уверены в том, что мы бессильны?
– Да.
– Да?..
– Мы ничего не можем сделать.
– А вдруг кто-нибудь другой сумеет поднять робота? Как вам такой расклад? Тогда мы точно потеряем «девочку»! Если честно, мне бы очень не хотелось, чтобы «девочку» показали по телевидению с китайским флагом на груди.
– Как я уже сказал, лично мне неизвестно о подобном научном или технологическом прорыве. Я буду весьма удивлен, если китайцы или кто-нибудь еще добьются значительного прогресса в данной области втайне от остального мира, однако чисто теоретически такое возможно.
– Но ведь у вас должен быть хоть какой-то план! Часы тикают.
– Нельзя помешать другим овладеть роботом, если ты сам не способен опуститься на такую глубину. Я бы настоятельно порекомендовал увеличить федеральное финансирование глубоководных исследований в тысячу раз, если вы пока этого не сделали. Я убежден в том, что ведущие мировые государства поступили так еще до того, как первый фрагмент робота достиг дна океана.
– Вы намекаете на то, что начинается новая гонка?
– Да, начинается.
– Значит, космическая гонка сейчас повторится, но уже на Земле? Мы будем соревноваться с русскими и бог знает с кем еще за то, чтобы проникнуть в океанские глубины, а победитель сорвет главный куш? Я правильно вас поняла?
– Если только не найти способ превратить врага в союзника, ваши слова точно подводят итог.
– То есть мы должны работать вместе с русскими?
– Я не могу указывать вам, чтонужноделать, но могу дать вам некоторые рекомендации. Многие об этом забыли, но в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году Кеннеди предложил Москве сотрудничество, связанное с полетами на Луну. Если бы его не постигла столь безвременная кончина, высадка на Луну могла бы стать совместным проектом Соединенных Штатов и Советского Союза.
– Неужели?
– Полагаю, именно это вы имели в виду под «медленными и едва уловимыми трансформациями». Я могу вам еще чем-нибудь помочь? У меня очень плотный график.
– Пожалуй, нет. Правда, если бы вы заставили Северную Корею свернуть свою ядерную программу, вы бы стали настоящим гением в области дипломатии.
– Что они успели натворить?
– Третье подземное испытание за год. И, похоже, они настроены очень жестко. Раньше корейцы блефовали и взрывали под землей большущий заряд динамита, чтобы убедить нас в том, будто у них есть ядерная бомба. На этот раз все по-другому. Японцы обнаружили в районе испытаний следы радиации.
Если бы речь шла об иной территории, мы бы разыграли силовую карту и пригрозили, что сотрем «плохих парней» в порошок… Но Северной Корее явно наплевать на любые увещевания, и я не знаю, что вообще можно предпринять.
– А если нанести предупреждающий удар?
– С точки зрения президента, это будет «объявлением войны» с нашей стороны.
– В таком случае я пас. К моему великому сожалению, Северная Корея частенько ставила меня в тупик. Ее нельзя запугать, поскольку она чувствует свое моральное превосходство над соперниками. С корейцами ничего нельзя добиться, взывая к рассудку. И они на сто процентов убеждены в собственной правоте, поэтому их нельзя купить. Мания величия с иллюзией собственного превосходства – с этим нелегко иметь дело! Меня действительно поражает то, как на смену одному поколению фанатиков приходит другое – в точности такое же.
– Извините, но я немного отвлеклась. Я думала о новой гонке с русскими, на сей раз за дно океана. Будет нелегко сочинить на эту тему хорошую речь. Мы выбираем путь… он ведет прямо в бездну… В ближайшие десять лет мы планируем опуститься на дно океана…
– Наверное, вам следует предоставить подготовку речей президента другим помощникам.
Документ № 237
Беседа с Венсаном Кутюром, безработным.
Место: парк Лафонтен, Монреаль, Канада.
– Пожалуйста, садитесь, мистер Кутюр.
– Мы могли бы пойти ко мне домой. Сейчас холодновато для пикника.
– Раньше я делал все возможное, чтобы скрыть личности тех, кто был занят в нашем проекте, однако после инцидента я предпочитаю обсуждать это в многолюдном месте.
– Вы боитесь, что моя квартира на прослушке?