— Как нехорошо, — сказала она, ни к кому не обращаясь и продолжая терпеливо собирать линии. Эви была совершенно расслаблена. Во время игры её тело парило в нескольких сантиметрах от поверхности койки.
Прямо напротив позиции Билли Уэттермора на северной стороне тюрьмы, в роще напротив сарая, зашевелились кусты. Он незамедлительно выпустил в эти кусты дюжину пуль. Те затрещали и задрожали.
Дрю Т. Барри являлся отличным страховым агентом и всегда верно оценивал риски, поэтому находился весьма далеко от траектории полёта пуль, выпущенных Билли. Вместо этого, с осторожностью, которая не только делала его первым человеком, к кому жители Дулинга обращались за помощью в вопросах компенсации, но и превратила в первоклассного охотника, он задержал двух других бойцов — Перла и Питерса — в лесу позади тюремного спортзала. Реакция, последовавшая на брошенный в кусты камень, подтвердила его предположения: там есть отдельный вход и он охраняется.
— Офицер? — позвал Дрю.
Они сидели у основания дуба. Метрах в пяти от них на землю потихоньку падали сбитые выстрелами листья. Судя по звуку, стрелок находился примерно в тридцати метрах за забором, около стены здания.
— Чего? — ответил ему Дон Питерс. По его напряженному лицу тёк пот. Он тащил мешок с противогазами и кусачками.
— Я не тебе, а настоящему офицеру, — отмахнулся от него Дрю Т. Барри.
— А? — откликнулся Перл.
— Если я убью того стрелка меня не обвинят в убийстве? Гири и Кумбс готовы поклясться, что мы действуем в рамках закона, помогая вам исполнять свои обязанности?
— Ага. Слово скаута, — Элмор Перл поднял руку, изображая торжественную клятву — три пальца вверх, согнув большой и мизинец.
Питерс сплюнул.
— Хочешь, чтобы я вернулся в офис и принес тебе нотариально заверенный приказ?
Дрю Т. Барри проигнорировал подколку, приказал бойцам сидеть на месте, а сам пополз обратно в лес, держа за спиной верную винтовку.
Бульдозер остановился, но Фрэнк продолжал целиться в юго-западный угол здания, ожидая, когда высунется засевший там стрелок. Стрельба встряхнула его, вернула чувство реальности. От вида крови его начало подташнивать, в воздухе висели плотные облака слезоточивого газа, однако он, всё равно, был полон решимости. Ему было страшно, но раскаяния он не испытывал. Его жизнь принадлежала Нане, поэтому был приемлем любой риск.
К нему присоединился Кронски.
— Живее давай, — сказал ему Фрэнк. — Чем быстрее всё закончится, тем лучше.
— Это уж точно, начальник, — ответил Кронски, стоя на одном колене. Он открыл сумку, вытащил из неё связку динамита и прикрепил к ней запал.
Раскрылась дверца кабины бульдозера. Из кабины выбрался Джек Альбертсон с 9мм пистолетом в руке.
— Прикрой нас от вон тех мудил, — сказал ему Кронски, указывая на позицию, где сидел Вилли Бёрк. Затем Кронски повернулся к Фрэнку — Давай, займись делом.
Вдвоём они, пригнувшись, медленно пошли вдоль северо-западной стены. Под разбитым окном, где сидел один из оборонявшихся, Кронски остановился. Из окна высунулся ствол винтовки.
— Хватай её, — сказал Кронски.
Фрэнк, ни секунды не задумываясь, выбросил вверх левую руку и схватил ствол. Послышалось сдавленное ругательство. Кронски чиркнул зажигалкой, поджёг запал и бросил связку в окно. Фрэнк выпустил ствол винтовки и рухнул наземь.
Через 30 секунд раздался оглушительный грохот. Из оконного проёма вылетела бетонная крошка вперемежку с ошмётками человеческой плоти.
Земля под ногами вздрогнула и издала возмущённый рёв.
Клинт, сидевший с Вилли Бёрком у западной стены, видел лишь клубы газа над парковкой и не заметил, что же именно взорвалось. Ударная волна окатила всё его тело, затронула каждый сустав. Оглушенный, он, вдруг понял, что события развивались не так, как он ожидал. Висевший на поясе пистолет, которым он, по странному стечению обстоятельств, ни разу, за все 15 лет брака, не смотря на увещевания Лилы сходить в тир, не пользовался, вдруг оказался у него в ладони.
Он обошел Вилли Бёрка и заметил фигуру, стоявшую у кабины первого бульдозера. Мужчина смотрел на облако пыли, вырывающееся из окна, где сидел Рэнд Куигли. Само окно, как и всё остальное вокруг этим утром, было разломано в клочья.
Джек Альбертсон не ожидал взрыва. Он вылез из кузова, чтобы оглядеться. Среди царящего хаоса он сохранял полное спокойствие. В детстве ему доводилось работать в шахте и пережить не один обвал. Он находился в замешательстве. Что это за люди, которые вместо того, чтобы выдать женщину, начинают стрелять? По его мнению, мир и без того, с каждым годом становился всё безумнее. Его личным Ватерлоо стало избрание Лилы Норкросс на должность шерифа Дулинга. Баба — шериф, подумать только! Трудно найти что-то более нелепое, чем это. Джек Альбертсон подал в отставку и отправился домой наслаждаться тихой холостяцкой жизнью.
Клинт вскинул пистолет, поймал в прицел спину мужчины и нажал на спусковой крючок. Звук выстрела оказался слегка приглушен противогазом. Клинт заметил, как человек откинул назад голову и сложился пополам.
О, боже, подумал Клинт, я его, кажется, знал.
— Живее, — выкрикнул Вилли, таща его к двери. Клинт последовал за ним, позволяя ногам самим выполнять свою работу. Сделать это оказалось гораздо проще, зная, что он кого-то уже убил. И от этого становилось только хуже.
Глава 14
Когда Джанет открыла глаза, то увидела, что у камеры Эви лежал лис. Его морда покоилась на бетонном полу, сквозь трещины в котором выбивались зеленые пучки травы.
— Туннель, — напомнила Джанет сама себе. Что-то насчёт туннеля. Она обратилась к лису: — Неужели я прошла? Ничего не помню. Тебя прислала Эви?
Вопреки её ожиданиям, лис ничего не ответил. Во снах животные умели разговаривать, а всё вокруг так сильно походило на сон… и одновременно, так не походило. Лис зевнул, лениво взглянул на неё и поднялся.
Крыло «А» пустовало, в одной из стен зияла дыра. Сквозь эту дыру пробивались лучи утреннего солнца. Бетонный пол был покрыт инеем, таявшим по мере повышения температуры.
Я проснулась, подумала Джанет. Наконец-то, я проснулась.
Лис издал мяукающий звук и подбежал к дыре. Он взглянул на Джанет, снова мяукнул и исчез в проёме.
Она протиснулась сквозь дыру и оказалась на заросшем травой и высохшими подсолнухами поле. От солнечного света Джанет сощурилась. Под ногами хрустела замерзшая трава, от холода её кожа под тюремной робой покрылась мурашками.
Свежий воздух и солнце пробудили её окончательно. Как будто она сбросила старую, измученную, утомлённую травмами и стрессом кожу. Джанет почувствовала себя обновлённой.
В траве мелькнул лис, ведя её на восточную сторону тюрьмы к Шоссе 31. Джанет пришлось идти очень быстро, несмотря на то, что глаза долго привыкали к яркому свету. Она оглянулась и посмотрела на тюрьму. Стены поросли ежевикой, перед главными воротами стоял ржавый остов бульдозера и смятый дом на колесах, тоже поросшие ежевикой. Из потрескавшейся парковки росли пучки необычной жёлтой травы. Вдоль дороги стояли другие машины. Джанет посмотрела в противоположном направлении. Забор завален, она видела торчащие из травы куски колючей проволоки. Джанет, хоть и не понимала причин произошедшего, но мгновенно догадалась, что именно здесь случилось. Да, это была женская тюрьма Дулинга, только, как будто, много-много лет спустя.
Её проводник взобрался на холм, отделявший Шоссе 31, перебежал дорогу и забежал в сине-зеленую лесную чащу на противоположной стороне. В темноте мелькнула лишь его оранжевая шкура.
Джанет перешла дорогу, не выпуская из вида яркий хвост. Её нога поскользнулась на гравии и ей пришлось хвататься за ветки, чтобы не упасть. Свежий воздух, запах древесной коры и прелых листьев под ногами обжигали ей горло и лёгкие. Она вышла из тюрьмы, будто в игре в «Монополию». Этот лес казался островком чудесной новой реальности, недосягаемой для мира промышленных пылесосов, приказов, бряцающих ключей, плача сокамерниц, всхлипов сокамерниц, секса сокамерниц, грохочущих дверей камер. Здесь она была сама себе хозяйка. Королева Джанет, ни много ни мало. Ей было так хорошо, гораздо лучше, чем она представляла себе в мечтах.
И всё же.
— Бобби, — прошептала она. Это имя она должна помнить и нести с собой по жизни. Поэтому остаться она не имела права.
Джанет было трудно определить пройденное расстояние. Несколько лет подряд она лишь ходила кругами по огороженному дворику тюрьмы. Каждый круг равнялся, примерно половине километра. Продолжительный подъём на юго-западе потребовал от неё удлинить шаг, отчего мышцы, одновременно и стонали от боли и восторженно пели. Лис лишь однажды остановился, позволив ей нагнать его и, затем, снова побежал вперёд. Несмотря на прохладу, она вспотела. Воздух был такой, что складывалось впечатление, будто зима уже, вот-вот, была готова сдаться под натиском весны. Среди бурых стволов деревьев виднелась молодая зелень, а обнажённая почва стала мягкой.
Километра через три, может, четыре лис вывел Джанет к густо заросшему травой остову трейлера. На земле валялась древняя выцветшая полицейская лента. Она не имела никакого представления, сколько ещё нужно идти. В воздухе послышалось жужжание. Солнце уже довольно высоко стояло в небе, приближался полдень. Ей захотелось пить и есть. Оставалось надеяться, что на месте её ждала вода и пища. Банка холодной газировки была бы сейчас очень кстати! Но нет, нужно думать о Бобби. Снова увидеть его. Бежавший впереди лис исчез под аркой из поваленных деревьев.
Джанет спешно перебралась через кучу поросшего травой щебня. Когда-то здесь был небольшой сарай или хижина. Ветки ближайших деревьев облепили стаи мотыльков, похожих на какие-то странные необычные ракушки. Джанет внезапно подумала, что представший перед ней мир не был похож ни на что, знакомое ей прежде. Мотыльки сидели спокойно, но Джанет слышала исходящее от них потрескивание, будто они общались.