— Я тебя знаю, — прошептала Джанет. По груди растекалось что-то тёплое и тяжелое. Дышать было трудно, но боли не было. — Это ты привезла Эви в тюрьму. Ты коп. Я тебя в окно видела.
— Керосином воняет, — сказала Лила. Она взяла канистру, понюхала горлышко и откинула её в сторону.
На одной из встреч в «Shopwell» этим утром кто-то заметил, что исчез один гольф-кар. Кто его взял было неясно — запись в учётной ведомости отсутствовала — но девочка по имени Мэйси Уэттермор сказала, что недавно видела, как Элейн Наттинг ехала на нём по дороге к лесопилке Адамса. Пришедшая на встречу вместе с Дженис Коутс Лила обменялась с бывшим директором взглядами. В той стороне, где находилась лесопилка, были лишь два важных места: руины метлаборатории и Древо. Им обеим не понравилась мысль о том, что Элейн отправилась туда в одиночку. Лила помнила о сомнениях Элейн относительно зверей у Древа, особенно тигра. Она решила, что Элейн захочет его убить и это, по её мнению, было крайне неразумно. Поэтому они решили сесть на другой гольф-кар и отправиться на место лично.
И, вот, Лила подстрелила незнакомую женщину. Та лежала на земле, в животе у неё зияла тяжелая рана.
— Что ты собиралась тут сделать? — спросила у неё Лила.
— Не я, — ответила Джанет и посмотрела на плачущую женщину. — Она. Это всё она. Её керосин. Её оружие. Я хотела её остановить.
Джанет понимала, что умирает. По ногам, подобно ледяному приливу пополз холод. Сначала она перестала чувствовать пальцы, затем лодыжки, потом колени, холод всё ближе подбирался к самому сердцу. Бобби в детстве всегда боялся воды.
А ещё Бобби боялся, что кто-нибудь отнимет у него колу и шляпу с ушами Микки Мауса. Именно это мгновение было запечатлено на фотографии, оставшейся висеть на стене её крошечной камеры. Нет, милый, нет. Не беспокойся. Это всё твоё. Мама никому не позволит отнять у тебя то, что принадлежит тебе.
А если бы Бобби был сейчас здесь и спросил о воде, в которой она тонула? О, она бы сказала, что об этом тоже не нужно беспокоиться. Это просто шок, скоро пройдет.
Только Джанет никогда не умела лгать во спасение. Она была не из этой породы. Бобби обмануть она бы ещё смогла, но не Ри. Если бы Ри была здесь, Джанет пришлось бы признать, что хоть вода эта и не причиняла боли, лучше она ей тоже не делала.
В голове у неё раздался голос телеведущего: «Боюсь, Джанет Сорли вынуждена попрощаться с нами, но с пустыми руками она не уйдет. Расскажи ей, что она получит в подарок, Кен!». Голос этот был как у Уорнера Вольфа, мистера Дайте Же Повтор. Слушайте, если вам суждено отправиться домой, лучшего ведущего не найти.
Перед глазами Джанет появилось лицо Дженис Коутс. Её волосы были совершенно седыми. Ей так даже шло. Она сильно похудела, глаза и щёки впали.
— Сорли? — Дженис встала на колени и взяла её за руку. — Джанет?
— Ох, блин, — сказала женщина-коп. — Кажется, я совершила ужасную ошибку.
Она тоже встала на колени и зажала рану на животе Джанет, прекрасно понимая, что это уже бессмысленно.
— Я хотела её только припугнуть. Но расстояние… и Древо, я боялась, что попаду в него. Прости.
Изо рта Джанет пошла кровь. Она начала задыхаться.
— У меня есть сын… его зовут Бобби… у меня есть сын…
Последние слова Джанет Сорли были обращены к Элейн и последнее, что она увидела в жизни, были её широко раскрытые глаза.
— Пожалуйста… у меня есть сын…
Глава 15
Позднее, когда рассеется дым и слезоточивый газ, появится множество рассказов и историй о битве за женскую исправительную тюрьму Дулинга. Эти рассказы будут противоречить друг другу, сходиться в одних деталях и расходиться в других. Когда происходят подобного рода конфликты, где гибнут люди, правда быстро теряется среди дыма и шума.
К тому же, многие из тех, кто мог бы внести ясность в произошедшее, были мертвы.
По разбитой дороге, которая, по прикидкам, должна быть Аллен Лейн (трудно было утверждать наверняка — в этих холмах полно разбитых просёлочных дорог) на квадроцикле ехала Ванесса Лэмпли. Со стороны тюрьмы донесся звук взрыва. Она отвлеклась от экрана телефона, который изъяла у Фритца Мешаума. На экране мерцала красная точка, обозначавшая местоположение телефона в её руке. GPS-датчик на гранатомёте мигал зеленым. Обе точки находились очень близко друг от друга, поэтому Ванесса решила оставить квадроцикл и пойти пешком, чтобы не спугнуть братьев Гринер.
Видимо взрыв — результат их игр с гранатометом, решила Ванесса. Но, будучи выросшей в шахтерском краю и не раз слышавшей взрывы динамитных шашек девочкой, она в этом сомневалась. Грохот взрыва звучал звонче и жёстче. Точно, динамит. Судя по всему, братья Гринер оказались не единственными мудаками, которые решили использовать взрывчатку.
Она остановилась, слезла с квадроцикла и замерла. Левая штанина её брюк была сырой от крови, а адреналиновая волна, нёсшая её всё это время вперед, схлынула. Болело всё тело, но бедро, в которое попала пуля Мешаума, просто разрывалось от боли. Что-то застряло там, внутри, она чувствовала, как оно скребется о кость при каждом шаге. К тому же, от потери крови у неё закружилась голова. Каждая клетка её тела умоляла сдаться, прекратить безумствовать и лечь спать.
Обязательно лягу, подумала она, крепче сжимая винтовку и трофейный древний пистолет Мешаума, но не сейчас. Может, возле тюрьмы от меня мало толку, но зато я смогу сделать так, что эти твари больше никому не смогут навредить. После чего я вырублюсь.
Дорога разделилась, одна часть уходила в кусты, другая продолжалась двумя разбитыми колеями. Через 20 метров, она нашла украденный братьями грузовик. Она заглянула внутрь, ничего стоящего не нашла и продолжила путь, волоча за собой ногу. Трекер ей больше нужен не был, она и так знала, где находится, хотя не бывала тут со школы. Метров через 500, может, больше, поросшая травой дорога уткнулась в холм, где стояло несколько покосившихся могильных камней, принадлежавших давно умершим людям. Может, здесь лежала семья Аллен, если это, конечно Аллен Лейн. Для начинающих взрослеть детей это было одно из далеко не самых любимых мест, потому что отсюда открывался вид на тюрьму Дулинга. Не слишком приятная обстановка для романтических свиданий.
Я смогу, твердила она себе. Ещё 40 метров.
Она прошла эти 40 метров, убедила себя, что сможет пройти ещё столько же и продолжала идти, пока не услышала голоса. Затем послышалось шипение, крики и похлопывания по спине.
— Я не был уверен, что хватит расстояния, но ты глянь, братан! — крикнул один. Ответом ему был дикий крик.
Ванесса вскинула пистолет Мешаума и двинулась на звуки праздника.
До сего момента, Клинт считал, что выражение «сердце ушло в пятки» было исключительно метафорой. Совершенно не заботясь о том, что оставил укрытие у юго-западной стены, он с отвисшей челюстью таращился на дождь из бетона, летевший из крыла «С». Сколько же спящих обернутых в коконы женщин погибли от этого взрыва? Он едва расслышал жужжание над левым ухом, не почувствовал он, также, как дернулась его штанина, разорванная пулей, выпущенной Миком Наполитано со второго бульдозера.
Вилли Бёрк схватил его за плечи и со всей силы дернул в сторону, да так, что Клинт чуть не упал.
— Док, ты совсем рехнулся? Хочешь, чтобы тебя грохнули?
— Женщины, — проговорил Клинт. — Там же женщины.
Он почесал глаза, слезившиеся от пыли и газа.
— Этот мудак Гири поставил на старом кладбище гранатомётчика!
— Нечего сейчас об этом думать, — Вилли наклонился и встал на колени. — Одного ты снял — хорошее начало. Нужно идти внутрь. Давай, к задней двери, подхватим Билли.
Он был прав. Главный вход теперь простреливался со всех сторон.
— Ты сам-то как, Вилли?
Вилли Бёрк выпрямился и вымученно улыбнулся. Его лицо было бледным, лоб заливал пот.
— Поплохело, что-то. Может, микроинфаркт. Говорил мне врач, бросай курить. Надо было послушаться.
О, нет, подумал Клинт. Нет, блядь, нет.
Вилли прочитал его мысли по выражению лица и хлопнул по плечу.
— Я ещё не кончился, док. Идём.
Со своей позиции у разнесенного в клочья вместе со всеми находившимися внутри окна комнаты посетителей, Фрэнк видел, как упал Джек Альбертсон. Вместо лица у него была кровавая каша. Его бы сейчас, даже родная мать не узнала, подумал в этот момент Фрэнк.
Он вытащил рацию.
— Докладывайте! Все докладывайте!
Ему ответили всего восемь человек, в основном те, кто прятался за бульдозерами. Конечно, рации были не у всех, но ещё несколько человек должны были отозваться. По самым оптимистичным прикидкам, они уже потеряли четверых, считая Джека. На самом деле, Фрэнк считал, из строя выбыло человек пять или шесть. И всем раненым нужна помощь. Может, тот пацан, Бласс, оставшийся на блокпосту с Миллером, сможет подогнать автобус и вывезти их в госпиталь, если там, конечно, ещё кто-нибудь работал. Как так, вообще, получилось? У них же бульдозеры! С ними всё должно было пройти гладко.
Его схватил за плечо Джонни Ли Кронски.
— Нужно заходить внутрь и заканчивать. С помощью этого, — его рюкзак всё ещё оставался расстёгнутым, он вытащил полотенце, которым оборачивал динамит и показал ему С4, изъятую у братьев Гринер. Кронски сделал из неё нечто похожее на игрушечный мячик. Все они были подсоединены к смартфону.
— Это мой телефон, — объяснил Кронски. — Сдаю в фонд помощи общему делу. Всё равно, он бы говённый.
— Где будем заходить? — спросил Фрэнк. Слезоточивый газ начало сдувать в сторону, но ему казалось, что он проник ему в голову, путая все мысли. Начинался день, солнце в небе начало краснеть.
— Пойдём прямо через пролом, — ответил Кронски и указал на разломанный дом на колесах. Он перегораживал проход, однако оставалась небольшая щель, через которую можно было проникнуть внутрь. — Стратерс и остальные нас прикроют. Зайдём и будем идти, пока не найдём ту суку, которая всё это затеяла.