Эви расставила руки в стороны. Её глаза блестели, глаза превратились в большие чёрные бриллианты, зрачки из бледно-зеленых, превратились в ярко-изумрудные узкие кошачьи глаза.
— Убейте меня, — сказала она. — Убейте и все женщины на Земле очнутся. Клянусь.
Словно во сне, Фрэнк поднял винтовку.
Клинт заслонил собой Эви.
— Нет, пап, стой! — крикнул Джаред.
Клинт не обратил на него внимания.
— Она врёт, Гири. Она хочет, чтобы ты её убил. Какая-то её часть её сознания изменилась, но именно за этим она и пришла. За этим её и послали.
— Ты ещё скажи, она хочет, чтобы её распяли на кресте, — сказал Пит Ордуэй. — Отойди, Клинт.
Клинт остался на месте.
— Это проверка. Если мы её пройдём, у нас ещё будет шанс. Если нет, если ты выполнишь её просьбу, дверь захлопнется. Наш мир станет миром мужчин, пока все не вымрут.
Он вспомнил о драках, в которых участвовал в прошлом, не только за молочный коктейль, а вообще, за место под солнцем, за возможность дышать. Расти. Он вспомнил о Шеннон, своей старой подруге, которая зависела от него, как он зависел от неё, пытаясь выбраться из ада, в котором они оказались. Он делал всё от себя зависящее и она об этом не забыла. Зачем она ещё дала своей дочери его фамилию? И он продолжал платить по счетам. Шеннон за многолетнюю дружбу. Лиле за то, что стала его другом, женой и матерью его сына. Что же касается тех, кто сейчас стоял рядом с ним — у них у всех были женщины, которым они должны. Даже у Ангелочка. Пришло время платить.
Его битва окончена. Клинта отправили в нокдаун и он проиграл.
Нет, не проиграл.
Он расставил руки в стороны и пошевелил ладонями, подзывая остальных к себе. Последние защитники Эви выстроились в ряд, даже Вилли, который, казалось, доживал последние минуты. Джаред встал рядом с Клинтом и тот обнял его за шею. Затем он поднял с пола М4 и передал её Микаэле, чья мать спала в коконе в том же здании.
— Послушай, Фрэнк. Эви сказала нам, что если вы её не убьёте, если вы её отпустите, будет возможность вернуть наших женщин.
— Он врёт, — сказала Эви. Клинт стоял к ней спиной и не видел того, что видел Фрэнк. Фрэнк, в свою очередь, услышал что-то такое, что заставило его задуматься. Как будто он мучился каким-то выбором.
— Хорош пороть херню, — сказал Пит Ордуэй и сплюнул на пол. — Мы потеряли слишком много хороших людей, чтобы добраться сюда. И нам решать, что будет дальше.
Клинт неохотно поднял винтовку Вилли.
Микаэла повернулась к Эви.
— Те, кто послал тебя сюда, считают, что мужчины решают проблемы только так, да?
Эви не ответила. Микаэла решила, что существо в камере ожидало именно такого развития событий, когда впервые вышло из леса.
Она обернулась обратно к толпе приближавшихся вооруженных мужчин с оружием наизготовку. С такого расстояния их изрешетят в мелкую капусту.
Микаэла подняла своё оружие.
— Так не должно быть. Покажите ей, что может быть иначе.
— И что нам делать? — спросил Фрэнк.
— Вернуть её туда, откуда она вышла, — ответил Клинт.
— Не в этой жизни, — подал голос Дрю Т. Барри и в этот момент Вилли Бёрк упал замертво.
Фрэнк передал своё оружие Ордуэю.
— Ему нужен массаж сердца. Я прошлым летом проходил курсы…
Клинт ткнул его стволом в грудь.
— Нет.
Фрэнк уставился на него.
— Ты совсем рехнулся?
— Назад, — сказала Микаэла и тоже ткнула Фрэнка винтовкой. Она совершенно не понимала, что задумал Клинт, но решила, что он решил разыграть последний имевшийся у него козырь. Имевшийся у них козырь, поправила она сама себя.
— Валим их! — крикнул Стратерс. Он находился на грани истерики. — И ведьму тоже!
— Назад, — повторил вслед за Микаэлой Фрэнк, затем обратился к Клинту: — Хочешь, чтобы он тут умер? Что это докажет?
— Эви может его спасти, — сказал Клинт. — Ты же поможешь, Эви?
Та не ответила. Она стояла, опустив голову и закрыв волосами лицо.
— Гири… если она его спасёт, ты её отпустишь?
— Этот старый хер прикидывается! — крикнул Стратерс. — Они с самого начала запланировали этот спектакль!
— Можно, я сначала проверю…?
— Давай, проверяй, — согласился Клинт. — Только быстрее. Через три минуты от недостатка кислорода мозг начнёт умирать и я не уверен, что его вообще можно будет спасти.
Фрэнк присел рядом с Вилли и положил два пальца ему на горло. Затем посмотрел на Клинта.
— Сердце остановилось. Нужен массаж.
— Минуту назад ты был готов убить его, — заметил Рид Бэрроуз.
Офицер Трит, считавший, что в Афганистане он повидал, кажется, всё, сказал:
— Я вообще ничего не понимаю. Скажите, что нужно сделать, чтобы спасти мою дочь, и я сделаю, — к кому конкретно он обращался, никто не понял.
— Никакого массажа, — сказал Клинт и повернулся к Эви, которая так и стояла с опущенной головой. Он решил, что это к лучшему, потому что она могла видеть лежавшего на полу Вилли.
— Это Вилли Бёрк, — сказал Клинт. — Страна призвала его на службу, и он пошел служить. Сегодня он служит добровольным пожарным и помогает весной тушить лесные пожары. Бесплатно. Он делает всё возможное, чтобы помочь организации «Женская помощь»[134], когда государству становится не до них. А осенью тренирует футбольную команду.
— Он был очень хорошим тренером, — вставил Джаред. Его глаза были полны слёз.
— Когда у его сестры диагностировали болезнь Альцгеймера, он ухаживал за ней 10 лет, — продолжал Клинт. — Кормил её, менял подгузники, возвращал в реальный мир, когда она терялась в собственных мыслях. Он пришел сюда защищать тебя, потому что считал это правильным. За всю жизнь он не причинил вреда ни одной женщине. Теперь он умирает. И для тебя он — всего лишь очередной мужлан, да?
Кто-то закашлялся. На время повисла тишина, затем Эви взвизгнула. Лампы над их головами лопнули. Двери камер одновременно открылись и с грохотом захлопнулись. Несколько человек из группы Фрэнка вскрикнули, кто-то даже издал настолько высокий визг, что казалось, будто кричала десятилетняя девочка.
Ордуэй развернулся и побежал. Его шаги отдавались в коридоре гулким эхом.
— Поднимите его, — сказала Эви. Дверь её камеры осталась открытой. Если она вообще когда-нибудь закрывалась. Клинт подумал, что если бы она хотела, то ушла бы когда угодно и куда угодно. Крысы были лишь частью её представления.
Клинт и Джаред подняли Вилли на ноги. Старик был тяжелым, но Эви взяла его так, будто он был не тяжелее пуховой подушки.
— Вы меня растрогали, — сообщила Клинту Эви. — Не многим это удается, доктор Норкросс. — Её лицо оставалось серьезным, но Клинт разглядел в её глазах нечто похожее на смущение. Может, даже оживление. Одной рукой она обняла, насколько могла, Вилли за талию, а другую положила на потный взъерошенный затылок. Затем прижалась губами к его рту.
Тело Вилли затряслось. Он поднял руки и обхватил Эви. Какое-то время старик и молодая девушка стояли обнявшись. Потом она отпустила его и отошла назад.
— Как себя чувствуете, Вилли?
— Шикарно, — ответил тот.
— Боже, — прошептал Рид Бэрроуз. — Да он лет на 20 моложе стал.
— Меня так со школы не целовали, — сказал Вилли. — Если вообще целовали. Мэм, кажется, вы спасли мне жизнь. Я вам за это премного благодарен, но ваш поцелуй просто прекрасен.
Эви улыбнулась.
— Рада, что вам понравилось. Мне тоже, не так, как победа в «Бум Тауне», конечно.
Клинт успокоился. Ему помогло истощение и сотворённое Эви чудо. На свою недавнюю ярость он смотрел, как хозяин дома на непрошеного гостя, который вломился к нему на кухню и принялся готовить какой-то необычный и обильный завтрак. Он чувствовал грусть, сожаление и чудовищную усталость. Ему хотелось пойти домой и без слов лечь рядом с женой.
— Гири, — позвал он.
Фрэнк медленно посмотрел на него, будто человек, с трудом выходящий из оцепенения.
— Отпусти её. Это единственная возможность.
— Может быть, но это не точно.
— Верно, — согласился Клинт. — А, что, блядь, в нашей жизни, вообще точно?
— Плохие времена, хорошие времена, — заговорила Ангелочек. — Хорошие времена, плохие временя. Остальное — херня.
— Мне казалось, всё закончится не раньше четверга. Но… — Эви рассмеялась. — Я и забыла, какими мужчины бывают настырными, когда видят перед собой цель.
— Ага, — ответила ей Микаэла. — Вспомни проект «Манхэттен»[135].
В 8:10 утра по Уэст Левин проехала колонна из шести машин, оставляя за собой дымящиеся руины тюрьмы, похожие на окурок сигары в пепельнице. Колонна свернула на Болл Хилл Роуд. Впереди ехала патрульная машина с включёнными проблесковыми маячками. За рулём сидел Фрэнк. Рядом на пассажирском сидении расположился Клинт. Сзади сидела Эви Блэк, там же, где она была в день, когда её арестовала Лила. Её одели в оранжевую робу исправительной тюрьмы Дулинга.
— Не знаю, как мы будем объясняться с полицией штата, — сказал Фрэнк. — Куча убитых, куча раненых.
— Сейчас все заняты «авророй», — ответил Клинт. — И половина, уверен, даже не обратила на произошедшее внимания. Когда женщины очнутся — если женщины очнутся — тогда, точно, никому не будет до этого дела.
— Матерям будет. Жёнам, дочерям, — сказала с заднего сидения Эви. — Кто, по-вашему, делает уборку, когда заканчивается стрельба?
Патрульная машина остановилась возле дороги, ведущей к трейлеру Трумэна Мейвезера, где, по-прежнему, трепалась на ветру жёлтая полицейская лента с надписью «Место преступления». Позади остановились два патрульных экипажа, два гражданских автомобиля и грузовик Карсона Стратерса.
— И что дальше? — спросил Клинт.
— Поглядим, — ответила Эви. — Вдруг, кто-нибудь из мужчин передумает и пристрелит меня, пока не стало поздно.