Всё просто. Потому что не хотела.
Она сдалась перед Дамианом, сдалась перед наркотиками и жизнь её покатилась именно туда, куда и обещали все вокруг. Больше она не сдастся. Теперь всё будет не так, как ожидают остальные.
Она попыталась досчитать до шестидесяти, сбилась в районе сорока, начала заново и добралась до сотни. Бросок. Гол. «Дайте, же, повтор!». Как там того мужика звали? Который про повторы? Доктор Норкросс знает.
Джанет повернулась к восточной стене, в которой была дверь в душевую и в дезинфекционную. Она пошла к ней, левой-правой, левой-правой. На полу сидел человек, собиравший что-то в папиросную бумагу. Позади неё Ангелочек рассказывала Эви, как она сдерет с той кожу, как вырвет глаза, поджарит их и с удовольствием съест. Она говорила и говорила, становилась всё более злой, её речь становилась всё более деревенской. В этот момент, пока Джанет не сконцентрировалась, весь этот разговор превратился в приглушенное бормотание радиоведущего. Она подходила к восьмой сотне.
— Знаешь, Ангелочек, наверное, я не дам тебе поиграть в «Бум Таун», — сказала Эви, пока Джанет шагала, левой-правой, левой-правой, сконцентрировавшись на разноцветных объявлениях на доске. Надписи на них были, слишком расплывчатыми, но она знала, что там были церковные объявления, расписание встреч «анонимных алкоголиков», занятий ремеслом, прочие памятки и правила. На одном из них была изображена танцующая эльфийка, которая кричала: «У МЕНЯ ХОРОШЕЕ ПОВЕДЕНИЕ!». Джанет остановилась и посмотрела туда, где сидел человек. Никого не было.
— Аллё? Эй! Ты куда это?
— Джанет? Ты в порядке?
— Ах-ха, — Джанет обернулась к камере Эви. У решетки стояла, абсолютно незнакомая женщина. У неё было отрешенное выражение лица, какое бывает, когда ты решишь, будто нечто не может случиться, в силу своей нереальности, а затем жизнь делает разворот и поступает с твоими надеждами так, как она обычно поступает. Такое лицо бывает у детей, когда их царапает кошка, перед тем, как они начинают плакать.
— Я, просто… кого-то увидела.
— У тебя глюки пошли. Такое бывает, когда долго не спишь. Тебе нужно поспать, Джанет. Так будет безопаснее, когда придут мужчины.
Джанет тряхнула головой.
— Я не хочу умирать.
— Ты не умрешь. Ты заснешь и проснешься в другом месте, — лицо Эви было совершенно спокойным. — И ты станешь свободной.
Когда Эви начала об этом рассказывать, Джанет не помнила. Она была сумасшедшей, но не такой, какие обычно встречались в тюрьме Дулинга. Некоторые психи, настолько близки к взрыву, что можно услышать, как они внутри тикают. Ангелочек была такой. Эви же, была, совершенно, иной и не только из-за мотыльков. Эви была воодушевлена.
— Что ты можешь знать о свободе?
— О свободе я знаю всё, — ответила Эви. — Позволь привести пример?
— Как хочешь, — сказала Джанет и бросила осторожный взгляд туда, где сидел человек. Там никого не оказалось. Никого.
— Глубоко под землей, куда не добрался ни один копатель, ты найдешь существ, совершенно слепых, которые, при этом, будут абсолютно свободны. Потому что они живут так, как хотят, Джанет. Они наслаждаются тьмой. И становятся теми, кем хотят, — последнюю фразу Эви повторила с нажимом: — Становятся теми, кем хотят.
Джанет представила теплую тьму, глубоко в земной толще. Вокруг неё созвездиями светились минералы. Она чувствовала себя очень маленькой и находящейся в полной безопасности.
Что-то поползло по её щеке. Она открыла глаза и смахнула с лица нить паутины. Ноги её закачались. Она даже не поняла, что закрыла глаза. Перед ней совсем рядом находилась стена — доска объявлений, дверь в душевую, цементные блоки. Джанет сделала шаг, затем ещё один.
Мужчина был там. Он вернулся и теперь сидел и курил свёрнутый косяк. Джанет не собиралась на него смотреть. Она не сдастся. Она коснется стены, потом развернется и пойдет к противоположной стене. И она не сдастся. Джанет Сорли ещё не готова к кокону.
«Я ещё продержусь, — подумала Джанет. — Я ещё продержусь. Смотрите и учитесь».
Все патрульные машины оказались заняты, поэтому Дону Питерсу, вместе с новым напарником — молодым парнем, школьником ещё, пришлось объезжать улицы к югу от школы на личном «Додже» Дона. На машине не было никаких опознавательных знаков, что, несколько, разочаровывало Дона, но он решил разобраться с этим вопросом позже, взяв из хозяйственного магазина несколько специальных наклеек. Он, всё же, раздобыл небольшую мигающую лампу на батарейках и поставил её на приборную панель, а сам надел форму тюремного охранника. У парня, разумеется, никакой формы не было, он был одет в простую синюю рубашку, однако висевший на поясе «Глок» придавал веса и серьезности его внешности.
Эрику Блассу всего 17 лет и, фактически, он на 4 года моложе минимальной планки приема на службу в полицию. И всё же, Дон считал, что парень справится. Он был скаутом и за год до того, как завершить программу подготовки, получил значок за точную стрельбу. («Слишком много ссыкунов» — сказал Бласс, на что Дон ответил: «Понял тебя, Молодой»). К тому же, этот парень очень веселый. Он придумал игру, которая помогала провести время. Он назвал её «зомби-тёлки». Дон следил за левой стороной улицы, а Эрик за правой. За старуху начислялось 5 очков, 10 за женщину средних лет и 15 за ребенка, хотя последних к субботе, совсем не осталось. За красоток полагалось аж 20 очков. Когда они выехали на Сент-Джордж стрит, Эрик вёл 80 против 55, но счёт был готов измениться.
— Красотка слева на 2 часа, — провозгласил Дон. — У меня, значит, теперь 75. Почти догнал тебя, Молодой.
Державший дробовик Эрик, наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть молодую девушку, одетую в короткие шорты и спортивный лифчик. Она стояла, опустив голову, с которой свисали спутанные светлые волосы. Может, она пыталась бежать, но выходили у неё лишь какие-то неуверенные дерганные движения.
— Сиськи обвислые, жопа обвислая, — вынес вердикт Эрик. — Если, по-твоему, это красотка, мне тебя жаль.
— О, боже, пакуй чемодан, вокзал отходит, — хохотнул Дон. — Раз не видно лица, сколько ей дашь? Я скажу — 15.
— Согласен, — ответил Эрик. — Посигналь-ка.
Они подъехали к дергающейся женщине ближе, и Дон нажал клаксон. Женщина дернула головой, лицо у неё оказалось довольно милым, его портили лишь фиолетовые круги под глазами. Она замерла. Одной ногой она ударила себя в колено и завалилась на газон.
— Тёлка упала! — закричал Эрик. — Тёлка упала! — Он оглянулся через плечо. — Погодь, поднимается! Не сдала, даже, дожидаться счёта! — Он начал напевать музыкальную тему из фильма «Рокки».
Дон взглянул в зеркало заднего вида и увидел медленно поднимающуюся на ноги женщину. Её колени были оцарапаны, по ногам текла кровь. Дон подумал, она сейчас покажет им средний палец, именно так и поступила девочка-подросток, которую они спугнули в самом начале своей смены, но эта зомби-телка, даже не огляделась и побежала дальше своим путём.
— Видал, какая рожа у неё была? — спросил Дон.
— Бесценно, — ответил Эрик и поднял руку с растопыренной ладонью.
Дон хлопнул его по ладони.
У них был список улиц, которые они должны осмотреть, выявить всех уснувших, переписать их, найти документы. Если двери домов были заперты, они имели право ломать замки, что, поначалу, было забавно. Дону нравилось мыть руки разными видами мыла, принимать разные ванны, а содержимое шкафчиков для белья становилось предметом его пристального внимания. Впрочем, ему быстро надоели эти дешевые выходки. Без задниц, которые они обтягивали, трусики быстро старели. Вскоре они с Молодым занялись лишь переписью.
— Это же Элендейл стрит? — спросил Дон, заводя машину на бордюр.
— Так точно, Команданте. На три квартала вперед.
— Ну, давай, пройдемся, напарник. Навестим пару сучек и запишем их имена, — но, прежде чем Дон сумел открыть дверь и выйти, Эрик схватил его за локоть. Смотрел он, при этом, в сторону пустыря между Элендейл и школой.
— Хочешь, повеселиться, босс?
— Всегда готов, — ответил Дон. — Веселье — моё второе «я». Что задумал?
— Ты их, хоть раз сжигал?
— Коконы? Нет, — Дон видел в интернете видео, где двое парней в хоккейных масках, подносили к кокону зажженную спичку. СМИ называли таких «отрядами поджигателей». Кокон вспыхнул мгновенно, как стог сена. — А ты?
— Неа, — ответил Эрик, — но, я слыхал, они отлично горят.
— И что ты решил?
— Тут неподалеку есть старая бездомная тетка, — Эрик указал на пустырь. — Если хочешь посмотреть сам, идём. Она, всё равно, никому не нужна. Подожжём её и посмотрим, как оно, вживую. Никто не станет из-за неё переживать, — внезапно, Эрик почувствовал себя неловко. — Если не хочешь, то, конечно…
— Не знаю, хочу я или нет, — сказал Дон. Он врал. Конечно, он хотел. Даже сама мысль об этом заводила его. — Пойдем, глянем на неё и на месте решим. Элендейл проверим позже.
Они вышли из машины и направились к пустырю, на котором обустроила свою берлогу старая Эсси. У Дона была с собой бензиновая зажигалка «Зиппо». Он вытащил её из кармана и принялся щелкать крышкой.
Глава 2
Поначалу, женщины называли его «новое место», потому что оно не было похоже на тот Дулинг, который они знали и помнили. А когда они поняли, что, возможно, останутся тут надолго, начали называть его «наше место».
Это название и осталось.
Мясо сильно пахло жидкостью для розжига, которой они залили старые угли из подвала миссис Рэнсом, но они съели всё, что Лиле удалось срезать с подстреленной из служебного револьвера рыси. Тушу пришлось вылавливать из зацветшего бассейна.
— Мы — жалкие щенята, — сказала Молли в первую ночь, слизывая с пальцев жир и хватаясь за очередной кусок. Положение жалкого щенка, по её мнению, не означало просто сидеть на месте.
— Совершенно точно, дорогуша, — ответил ей миссис Рэнсом. — Но, будь я проклята, если это не прекрасная еда. Передайте мне ещё кусочек, миссис шериф.