— Всё ещё звонят и спрашивают: «А правда, что в тюрьме сидит женщина, которая… бла-бла-бла…». Я им, что газета, что ли? — Линни грустно улыбнулась Фрэнку. — Не знаю, зачем я держусь. Просто откладываю неизбежное.
Он наклонился и взял её за плечо, совершенно не понимая, что делать и говорить, пока не начал:
— Держись. Возможно, где-то там, в конце дороги, нас ждет чудо. Пока не попадешь туда, не узнаешь.
Линни начала плакать.
— Спасибо, Дейв. Очень хорошие слова.
— Так и я хороший человек, — ответил Фрэнк. Он, действительно пытался быть хорошим, но получалось это с трудом. Он полагал, что одними хорошими качествами земли не вспахать. И ему это не нравилось. Это не доставляло ему никакого удовольствия. Он не знал, понимала ли Элейн, что ему совершенно не нравилось выходить из себя. Но он-то всё понимал. Кто-то должен пахать эту землю и в Дулинге это должен быть он, Фрэнк.
Он ушел, будучи уверенным, что в следующий раз увидит Линни Марс в коконе. Или, как некоторые сотрудники их называли, в мешке с тёлкой. Ему не нравилось это выражение, но одергивать их он не стал. Это работа Терри. Он всё-таки тут шериф.
Сев за руль машины, Фрэнк связался с третьим экипажем, то есть с Ридом Бэрроузом и Верном Рэнглом. Когда Верн вышел на связь, Фрэнк спросил его, до сих пор ли они на Тремейн стрит.
— Ага, — ответил Верн, — заканчиваем уже. Тут уснувших не так много, если не считать самого шерифа. Видел бы ты вывески «Продается». Видимо, так называемый рост экономики несколько откладывается.
— Понятно. Слушайте, Терри просит найти шерифа Норкросс и её сына.
— Дома у них никого нет, — ответил Верн. — Мы уже проверили. Я говорил Терри. Наверное, он был… — видимо, Верн, внезапно, вспомнил, что говорит в прямом эфире. — Наверное, он устал немного.
— Нет, он в курсе, — произнес Фрэнк. — Он просит, чтобы вы начали проверять и пустые дома тоже. Кажется, в тупике оставались несколько незаселенных. Найдете, просто поздоровайтесь и возвращайтесь к работе. Но сначала сообщите мне, ладно?
Рацию взял Рид.
— Фрэнк, если Лила уснула, её с нами нет. Иными словами, она в коконе, дома, либо в участке.
— Слушай, я всего лишь передаю указания Терри, — Фрэнк не собирался говорить им, что Норкросс шел на шаг впереди. Если его жена не спит, значит действующий шериф — она. Таким образом, доктор позвонил сыну и приказал ему вывезти мать в безопасное место. Это означало бы, что у них проблемы. Фрэнк, впрочем, не сомневался, они спрятались недалеко от дома.
— А где сам Терри? — спросил Рид.
— Высадил его у дома, — ответил Фрэнк.
— Господи, — произнес Рид. — Очень надеюсь, он вернется к службе, Фрэнк.
— Следи за речью, — одернул его Фрэнк. — Ты в эфире.
— Понял тебя, — сказал Рид. — Начинаем проверять пустые дома дальше по Тремейн. Всё равно, тут недалеко.
— Отлично. Четвертый, конец связи.
Фрэнк убрал рацию и направился на Кларенс Корт. Ему очень нужно было знать, где сейчас Лила Норкросс и её сын — он начнет дергать за эти рычаги, чтобы решить вопрос бескровно. Но этот вопрос стоял в его списке лишь вторым. Для начала нужно поподробнее узнать об этой Эви Блэк.
Джаред ответил после второго сигнала.
— Дулингское отделение центра по контролю заболеваний. Доктор-эпидемиолог Джаред Норкросс. Слушаю вас.
— Не надо, Джар, — сказал Клинт. — Я один в кабинете. Мэри в порядке?
— Пока да. Гуляет на заднем дворе. Говорит, солнце её бодрит.
Клинт ощутил неопределенную тревогу и напомнил себе не превращаться в старую клушу. Там высокий забор, много деревьев, всё с ней будет в порядке. Вряд ли у Терри или его, так называемого, первого заместителя есть беспилотник или вертолет.
— Не думаю, что она долго продержится, пап. Не представляю, как она до сих пор держится.
— Я тоже.
— И, всё равно, я не понимаю, зачем мама хотела, чтобы мы сидели здесь. Тут есть какая-то мебель, но кровать жестковата, — он помолчал. — Похоже на нытьё, да? Как там у вас?
— Народ пытается сосредоточиться на малом, дабы большое не накрыло их с головой, — сказал Клинт. — А мать твоя права, Джар.
— Ты, правда, считаешь, что отряды поджигателей появятся и здесь, в Дулинге?
Клинт вспомнил книгу под названием «У нас это невозможно» писателя Синклера Льюиса. Суть в том, что всё возможно, где угодно. Но нет, переживал он не из-за отрядов поджигателей.
— Ты многого не знаешь, — сказал Клинт. — Но, раз уже поползли слухи, сегодня я приеду к вам. — «Другого шанса у меня может и не быть», — подумал он про себя. — Принесу вам с Мэри поесть. Двойной гамбургер и пиццу из «Pizza Wagon», как тебе? Если они, конечно, ещё работают.
— Отлично, — ответил Джаред. — Как насчет чистой рубашки?
— Могу привезти только синюю форменную, — сказал Клинт. — Не хочу заезжать домой.
Поначалу, Джаред ничего не ответил. Клинт уже собирался спросить, всё ли в порядке, когда тот сказал:
— Скажи, что это просто паранойя.
— Приеду, всё расскажу. Пусть Мэри продолжает не спать. Скажи ей, что в кокон пицца не поместится.
— Скажу.
— И, Джаред?
— Что?
— Копам не очень нравится, как я управляюсь здесь с ситуацией, у меня с ними сейчас не очень хорошие отношения, но на их месте, я бы объехал весь город и пересчитал всех уснувших женщин и отметил их местоположение. Терри Кумбс недостаточно смышленый, чтобы до такого додуматься, но рядом с ним есть тот, кто способен.
— Ладно…
— Если они появятся в вашем районе, спрячьтесь. У вас там есть, где спрятаться? Какая-нибудь кладовая? В смысле, не только подвал.
— Не знаю. Я, честно говоря, не лазил тут особо. На чердаке, наверное, есть.
— Если копы появятся на вашей улице, бегите туда.
— Господи, ты серьезно? Ты меня, прям напугал, пап. Не уверен, что догоняю. Зачем копам искать маму, миссис Рэнсом и Молли? Они же не собираются их сжигать?
— Нет, не собираются, но они, всё равно, могут быть опасны. Для тебя, для Мэри и, особенно, для мамы. Как я уже говорил, у меня с полицией довольно напряженные отношения. Это связано с женщиной, которая сидит у нас, я про неё рассказывал. Не могу пока вдаваться в детали, но ты должен мне поверить. Сможешь отнести их на чердак или нет?
— Ага. Надеюсь, что не придется, но смогу, если что.
— Хорошо. Скоро приеду, надеюсь с пиццей. Люблю тебя.
«Но сначала, — подумал он, — нужно ещё раз навестить Эви Блэк».
Пока Клинт шел в крыло «А», держа в руке складной стул, Джанет стояла лицом к двери в душевую, общаясь с человеком, которого в действительности не существовало. Она пыталась договориться о покупке наркотиков. Она сказала, что ей нужен хороший товар, «синий», от него Дамиан вырубается. Эви стояла у решетки и наблюдала за происходящим с какой-то жалостью… хотя, относительно психически нестабильного человека, об этом было трудно сказать. И, к слову о психически нестабильных. Ангелочек сидела на койке, уронив голову в ладони и спрятав пальцы в волосах. Услышав шаги, она подняла голову, глянула на Клинта и сказала:
— Здорово, хуесос, — и снова опустила голову.
— Я знаю, где ты её берешь, — сказала Джанет невидимому продавцу, — и знаю, что можешь достать ещё. Твои поставщики, явно, не закрываются после заката. Помоги мне, а? Пожалуйста? Я не хочу, чтобы у Дамиана испортилось настроение. И чтобы у Бобби зубы болели. Я этого не вынесу.
— Джанет, — позвал Клинт.
— Бобби? — моргнула та. — Ой… простите, доктор Норкросс, — она выглядела расслабленной, будто мышцы её лица уже готовы ко сну и ждут лишь реакции измотанного мозга. Клинту вспомнилась бородатая шутка: в бар заходит лошадь, и бармен спрашивает: «Эй, слышь, чо так упахалась?».
Клинту хотелось объяснить ей, зачем он приказал офицерам вывести из строя телефоны-автоматы, и извиниться за отсутствие у неё возможности позвонить сыну и справиться о его состоянии. Впрочем, он не был уверен, что в нынешнем положении она поймет его правильно, а если и поймет, это ещё глубже вгонит её в депрессию. Ответственность за заключенных, за своих пациентов, лежала на нём тяжелейшим бременем. И возможности как-то уменьшить этот давление у него не было. И всё из-за Эви, которая должна была всё исправить. Её безумие, настоящее или мнимое, лишь раздражало его.
— Джанет, с кем ты…
— Не мешайте, док. Мне нужно закончить.
— Я хочу, чтобы ты вышла на прогулочный дворик.
— Чего? Я не могу выходить туда одна. Это тюрьма, если забыли, — она отвернулась и уставилась в дверь в душевую. — Ну, вот, он исчез. Вы его напугали, — она всхлипнула. — Ну и что мне теперь делать?
— Двери не заперты, милая, — ещё ни разу за всю карьеру, Клинт не обращался к заключенным подобным образом, но сейчас эти слова вылетели из него легко.
— Я получу за это плохую отметку в поведении!
— Она не в себе, док, — сказала Ангелочек, не поднимая головы.
— Давай, Джанет, — подбодрила её Эви. — Через столярку, мимо тренажерки, во двор. Там много сладкого горошка. Наберешь полные карманы и возвращайся. Мы с доктором Норкроссом, как раз закончим и потом вместе перекусим.
— Пи-пи-пикник, — произнесла Ангелочек и хохотнула.
Джанет нерешительно посмотрела на неё.
— Твой мужчина, возможно, будет там, — сказала Эви. — Честно говоря, я просто уверена в этом.
— А возможно, он уже пристроился к твоей грязной жопе, — сказала Ангелочек, всё так же, не поднимая головы. — Дайте мне гаечный ключ и я обеспечу им свиданку.
— Ты много ругаешься, Ангелочек, — сказала Джанет. — Грязно. — Она пошла по коридору, затем остановилась и уставилась на вытянутый прямоугольник солнечного света на полу, будто загипнотизированная.
— Луч света не может тебя не волновать, — тихо произнесла Эви.
Джанет рассмеялась и ответила:
— Точно, Ри! Точно! Это всё, ведь, ложь во спасение, да?