— Уверен. Я тут уже бывал ещё, когда Трумэн Мейвезер считался полноценным сутенером, а не барыгой. Видимо, он сменил род деятельности.
Машину слегка занесло на гравии при повороте. Роджер держал скорость около 60 км/ч, жесткая подвеска давала о себе знать. Прямо между колеями росли высокие сорняки, которые безжалостно сгибал передний бампер машины. Вскоре они учуяли запах дыма.
Терри взял рацию.
— Четвертый — базе. Четвертый — базе.
— База на связи, четвертый.
— Если Роджер не уронит нас в канаву, будем на месте через 3 минуты, — Роджер при этом оторвал ладонь от руля и показал ему средний палец. — Что там с пожарными?
— Мчат на всех парах, и скорая тоже. И добровольцы. Должны быть прямо за вами. Ищите продавщицу косметики.
— Понял, искать продавщицу. Четвертый — конец связи.
Едва Терри успел убрать рацию, как машина подскочила на кочке и оба на какое-то мгновение оказались в воздухе. Роджер снова пустил машину в занос. Дорога была завалена кусками черепицы, лопнувшими баками из-под пропана, кусками пластика, обрывками тлеющей бумаги. Терри заметил, даже черно-белый диск, похожий на деталь кухонной плиты.
Одна стена хижины завалилась на дерево, которое полыхало словно факел. Горели и две ближайшие к задней стене сосны, и кусты у дороги.
Роджер открыл багажник, достал огнетушитель и принялся заливать пламя белым порошком. Терри вытащил огнезащитное одеяло и занялся горящим на дороге мусором. Хоть пожарные и были на подходе, тушить надо было начинать уже сейчас.
К Терри подбежал Роджер.
— Я пустой, а ты тут до утра махать будешь. Сваливать надо, пока можем. Как считаешь?
— Считаю, отличная мысль. Глянем, что там, в «резиденции» Мейвезера.
Со лба Роджера ручьями тёк пот, волосы свисали из-под фуражки мокрыми пучками. Он прищурился.
— Чё сказал?
Терри нравился его напарник, но играть с ним в еженедельный квиз[15] в «Скрипучем колесе» он бы не стал.
— Не важно. Поехали.
Роджер уселся за руль, Терри прыгнул на сидение рядом. Машина пожарных пропылила метрах в тридцати пяти позади них, цепляясь крышей и брандспойтами за ветки деревьев. Терри приветственно махнул им рукой, затем отцепил от крепления дробовик. На всякий случай.
Они выехали на площадку, посреди которой, стоял, похожий на огромный бирюзовый валун, трейлер. К входной двери вели ступеньки из бетонных блоков. Рядом на спущенных шинах стоял ржавый пикап «Форд Ф-150». В его кузове сидела женщина, русые волосы закрывали её лицо. Она была одета в джинсы и узкий топик. Открытые части её тела были исписаны татуировками. Терри разглядел на правом предплечье слово «LOVE». Ноги женщины были босы и покрыты толстым слоем грязи. Выглядела она болезненно тощей.
— Терри… — выдохнул Роджер и издал горловой звук, имевший мало общего с речью. — Глянь туда.
Увиденное, напомнило Терри окружную ярмарку, на которую он ходил ребенком. Там человек просовывал голову в вырез в куске фанеры с нарисованным на ней моряком Попаем[16], и за 10 центов в него можно было швырять пластиковые мешочки с подкрашенной водой. Только в этот раз торчавшая из трейлера голова была окрашена, отнюдь, не краской.
На Терри, внезапно, навалилась жуткая усталость. Всё его тело вдруг налилось тяжестью, будто внутренности мгновенно стали бетонными. Он уже испытывал подобное раньше, в основном, когда приезжал на серьезные ДТП и знал — ощущение это временное, но пока оно пройдет, будет очень неприятно. Такое бывает, когда увидишь пристегнутого к сидению ребенка, но всё его тело, будто через мясорубку пропустили. Или, когда смотришь на торчащую из стены трейлера голову, с которой от удара содрало кожу. Вот, тогда и задумываешься, зачем, блин, был создан весь этот мир. Хорошее, конечно, случалось, но редко, всё остальное же, отчётливо несло тухлятиной.
Сидевшая в кузове женщина подняла голову. Её лицо было бледным, под глазами расплывались чёрные круги. Она протянула, было, к ним руки, но тут же опустила их, будто они оказались для неё слишком тяжелы. Терри её вспомнил. Она была одной из девок Тру Мейвезера, ещё до того, как он ввязался в производство мета. Вероятно, она до сих пор находилась здесь, потому что была повышена в звании до псевдоподружки, если это, вообще, можно назвать повышением.
Он вышел из машины. Женщина сползла с кузова и упала бы на колени, если бы Терри вовремя её не подхватил. Она и впрямь была очень тощей, он чувствовал под пальцами её торчащие рёбра. Вблизи оказалось, также, что большая часть её татуировок оказалась синяками. Она обхватила его и заревела.
— Ну, ладно, — произнес Терри. — Ладно, девочка. Всё хорошо. Что бы тут ни произошло, всё закончилось.
В других обстоятельствах, он счёл бы единственного выжившего основным подозреваемым, а все рассказы о продавщице косметики брехнёй. Но мешок с костями в его руках, никак не смог бы пробить головой человека стену трейлера. Терри не знал, сколько она сидела на той дряни, что гнал Тру, но в нынешнем её состоянии даже способность дышать — уже достижение.
Из машины вышел Роджер, выглядел он необычайно спокойным.
— Это вы позвонили, мэм?
— Я…
Роджер вытащил блокнот.
— Как вас зовут?
— Это Тиффани Джонс, — ответил за неё Терри. — Так, ведь, Тиф?
— Ага. Я вас раньше видела, сэр. Когда приходила вытащить Тру из тюрьмы. Я вас помню. Вы милый.
— А это кто? — Роджер указал блокнотом на торчащую голову — совершенно будничный жест, будто, указывал на какую-то достопримечательность, а не на мертвое тело. Он обладал, поистине, ледяным спокойствием, Терри даже завидовал ему. Он подумал, что если бы относился ко всему, как Роджер, то, наверное, стал бы более счастливым и более профессиональным полицейским.
— Не знаю, — ответила Тиффани. — Просто, какой-то друг Трумэна. Или родственник, не знаю. Приехал из Арканзаса на прошлой неделе. Или за две недели.
Со стороны дороги доносились крики пожарных и плеск воды, видимо, подогнали цистерну, тут никакой городской канализации, конечно, не было. Терри заметил небольшую радугу над столбом стремительного белевшего дыма.
Терри осторожно взял Тиффани за костлявые запястья и посмотрел в красные глаза.
— Что насчёт женщины, которая это всё устроила? Ты сказала диспетчеру, что это была женщина.
— Друг Тру назвал её продавщицей косметики, но никакая она не продавщица, — несмотря на шок, Тиффани слегка улыбнулась. Она выпрямилась и боязливо огляделась. — Она ушла же? Надеюсь, ушла.
— Как она выглядит?
Тиффани тряхнула головой.
— Не помню. Она взяла рубашку Тру. Наверное, под ней она голая.
Она закрыла глаза, затем, медленно открыла. Терри прекрасно знал эти симптомы. Сначала травма от происшествия, потом истеричный звонок в 911, и только потом — посттравматический шок. Добавьте к этому дрянь, которой она закидывалась и продолжительность её употребления. Насколько он знал, Трумэн Мейвезер, Тиффани и его родственничек из Арканзаса находились в загуле уже три дня.
— Тиф, сядь, пожалуйста, в патрульную машину, пока мы тут осмотримся. Садись назад. Отдохни.
— Соня-засоня, — протянул Роджер и, в этот момент, Терри сильно захотелось пнуть его по деревенской роже.
Вместо этого, он открыл заднюю дверь машины, и это напомнило ему другой случай из своей молодости: арендованный им на выпускной лимузин для Мэри Джин Стаки. Он вспомнил и её саму в розовом платье с меховыми рукавами и без бретелек, приколотый к нему букетик цветов, себя во взятом на прокат смокинге. То было прекрасное время, до трупа красивой девушки с дырой от дроби в груди. До повесившегося в сарае мужчины. До обдолбанной до полной невменяемости проститутки, которая выглядела так, будто жить ей осталось меньше полугода.
Я уже слишком стар для этого, подумал Терри. Пора на пенсию.
Ему было 45 лет.
Несмотря на то, что Лиле ни разу не приходилось стрелять в людей, за годы службы ей пять раз приходилось доставать оружие из кобуры, а однажды даже пришлось выстрелить в воздух (отписываться потом пришлось очень долго). Как Терри, Роджер и другие рыцари в синих рубашках, она, в основном, собирала человеческие останки на окружных трассах (такие случаи часто сопровождал стойкий запах алкоголя в воздухе). Она разрешала переросшие в рукоприкладство домашние ссоры, делала искусственное дыхание, перевязывала сломанные конечности. Вместе с парнями, однажды, нашла двух потерявшихся в лесу детей и, по особым случаям, блевала. Но, за 14 лет службы ей ни разу не доводилось встретить на главном шоссе округа Дулинг одетую только во фланелевую рубашку и заляпанную кровью женщину. Сегодня, довелось.
Она проехала мимо Лысой Горы на скорости 130 км/ч и в 30 метрах впереди заметила её. Она шла прямо, никуда не сворачивая, но даже, находясь на волосок от гибели, на её лице не отобразилось ничего, кроме холодного спокойствия. Она заметила ещё одну деталь — женщина была просто роскошной.
Лила не успела бы затормозить, даже если бы хорошо выспалась, не на такой скорости. Она дёрнула руль вправо и разминулась с женщиной на считанные сантиметры. Впрочем, не совсем, разминулась. Она отчётливо услышала удар и боковое зеркало, внезапно, стало показывать её собственное лицо, а не дорогу позади.
Тем временем, ей самой пришлось бороться с потерявшей управление машиной. Она снесла почтовый ящик, тот улетел куда-то вверх, повсюду разлетелись письма. Позади неё столбом стояла пыль, она ощутила, как автомобиль неуклонно летел в канаву. От тормозов, в данной ситуации, толку было мало, поэтому она сильнее нажала на газ, машина, царапая днищес, влетела в кучу гравия и покатилась под уклон. Если на её пути окажется кочка, она перевернется, и шансы увидеть выпускной Джареда устремятся к нулю.
Лила дернула руль влево. Несколько секунд машина скользила, затем колеса поймали сцепление с дорогой, и она выехала на шоссе. Оказавшись на асфальте, она резко ударила по тормозам, сила инерции бросила её вперед, так, что она, буквально, ощутила, как глаза вываливаются из орбит.