Магда Дубчек сказала:
— Это svaté másto, — и тут же поправилась: — Священное место.
Дженис посмотрела на Лилу:
— Рассказывай.
— Мне кажется, это путь назад. Обратно. Если мы захотим.
В этот момент ожила рация на её поясе. В треске помех почти ничего разобрать не удалось, но все поняли, что Эрин обращалась к Лиле.
Тиффани лежала на заднем сидении гольф-кара. Старая футболка с логотипом «St. Louis Rams»[111], которую она носила, валялась скомканная на земле. Её грудь, когда-то небольшая, теперь выпирала из простенького хлопчатобумажного бюстгальтера (лайкровые здесь были совершенно бесполезны). Эрин склонилась над её животом, погрузив руки в раздувшуюся утробу. Когда женщины выбежали из леса, на ходу вытряхивая из волос застрявшие ветки, листья и мотыльков, Эрин выпрямилась.
— Прекратите. Господи, прекратите это, пожалуйста! — кричала Тиффани, раздвинув ноги.
— Что ты делаешь? — крикнула Лила, подбегая. Но, оказавшись рядом, она всё поняла. Джинсы Тиффани были расстегнуты. На синей ткани штанов расплывалось пятно, хлопковое бельё стало влажным.
— Ребенок, вот-вот, родится и задница у него на том месте, где должна быть голова, — сказала Эрин.
— Господи, она рожает? — пробормотала Китти.
— Нужно его перевернуть, — продолжала Эрин. — Лила, возвращаемся в город.
С помощью Джоли и Бланш, ей удалось усадить Тиффани, рядом села Эрин. Тиффани снова закричала:
— Ай, как больно!
Лила села за руль, её правое плечо прижалось к левому плечу Тиффани. Эрин сидела вполоборота.
— Как быстро едет эта штука? — спросила она.
— Не знаю, но сейчас выясним, — ответила Лила и вдавила в пол педаль газа. Когда машина тронулась, Тиффани застонала. Она кричала на каждой кочке, а кочек по пути было много. В этот момент, последнее, о чём могла думать Лила Норкросс, было Чудо-дерево.
В случае Элейн Гири всё было наоборот.
Они остановились возле закусочной «Олимпия». Тиффани не могла двигаться дальше. Эрин отправила Дженис и Магду в город, за медицинским саквояжем, а Лила и ещё три женщины занесли Тиффани внутрь.
— Сдвиньте столы, — приказала Эрин. — Живее. Нужно, как можно скорее, доставать ребенка, при этом мать должна лежать.
Лила и Мэри сдвинули столы. Маргарет и Гейл уложили на них Тиффани. Они старались не смотреть на неё, морщились, будто Тиффани не кричала, а кидалась в них грязью.
Эрин принялась массировать живот Тиффани.
— Кажется, шевелится. Слава богу. Давай, малыш, пошевелись, помоги доктору…
Эрин массировала её живот сверху, а Джоли помогала сбоку.
— Хватит! — вопила Тиффани. — Хватит, бляди!
— Повернулся, — сообщила Эрин, игнорируя её ругань. — Правда, повернулся, господи. Лила, сними с неё штаны. И трусы тоже. Джоли, продолжай давить. Не позволяй ему перевернуться обратно.
Лила взялась за одну штанину, Селия за другую. Они дернули одновременно и стянули джинсы. Вместе со штанами сползли и трусы, бедра Тиффани были заляпаны кровью и амниотической жидкостью. Лила стянула с неё и трусы тоже. Они были тяжелыми от влаги и тёплыми. К горлу Лилы подступил комок, она с трудом подавила приступ тошноты.
Тиффани кричала уже беспрестанно, мотая по сторонам головой.
— Нет времени ждать инструменты, — сказала Эрин. — Ребенок, вот-вот, появится. Только… — она взглянула на свою бывшую коллегу, та кивнула. — Дайте кто-нибудь Джоли нож. Острый. Придется её немного надрезать.
— Нужно тужиться, — простонала Тиффани.
— Хера с два, — ответила Джоли. — Рано ещё. Твоя дверь открыта, но придется снять её с петель. Расширить проём.
Лила нашла нож для стейков, а в ванной обнаружила бутылку перекиси водорода. Она очистила лезвие и остановилась, чтобы осмотреть дезинфицирующее средство. К сожалению, оно давно выдохлось. Лила поспешила назад. Женщины окружили Эрин, Джоли и Тиффани полукругом. Все держались за руки, кроме Элейн Гири, которая стояла, скрестив руки на груди. Она смотрела, сначала на стойку, потом на пустые столики, а затем и вовсе на входные двери. Куда угодно, лишь бы не смотреть на стонущую, кричащую, абсолютно голую, за исключением бюстгальтера, женщину.
Джоли взяла нож.
— Ты его чем-нибудь продезинфицировала?
— Перекисью…
— Я сама, — перебила её Эрин. — Мэри найди мне где-нибудь пенопластовую коробку. Кто-нибудь, принесите полотенца. Положите их на…
Когда Джоли принялась делать эпизиотомию без анестезии, Тиффани завопила.
— Разложите полотенца на крышах гольф-каров… — закончила мысль Эрин.
— А, солнечные панели! — воскликнула Китти. — Чтобы подогреть. Умно, ничего не…
— Нагреть, а не раскалить, — пояснила Эрин. — Не желаю поджаривать нового гражданина. Идите.
Элейн стояла на месте, женщины обтекали её, будто воды ручья камень. Она продолжала смотреть куда угодно, только не на Тиффани Джонс. Её суженные зрачки блестели.
— Сколько там? — спросила Лила.
— Семь сантиметров, — ответила Джоли. — Глазом моргнуть не успеешь, как будет десять. Сглаживание шейки матки завершилось — хоть что-то идёт, как надо. Тужься, Тиффани. По чуть-чуть, давай.
Тиффани тужилась. Тиффани кричала. Её влагалище расширилось, затем сузилось и расширилось снова. Между ног у неё текла кровь.
— Не нравится мне кровь, — услышала Лила слова Эрин, обращенные к Джоли. — Её слишком много. Боже, жаль, у меня нет фиброфитоскопа.
Мэри принесла пластиковый контейнер. С таким же Лила, в своё время, ездила на пикник с Джаредом и Клинтом на озеро Мейлок. На контейнере было написано: «Будвайзер» — пиво для королей».
— Подойдет, док?
— Сойдёт, — сказала Эрин. — Ладно, Тиф, тужься!
— Спина болит… — выкрикнула та. Слово «болит» она растянула в длинное «болиииииииииииит». Её лицо искривилось, она беспрестанно колотила кулаками по столам.
— Вижу головку! — закричала Лила. — Вижу… о, боже, Эрин, что..?
Эрин оттолкнула Джоли в сторону, взяла ребенка за плечи и потянула на себя. Лиле показалось, что сделала она это чересчур резко. Головка ребенка склонилась набок, будто он пытался посмотреть, откуда выбрался. Его глаза были закрыты, а лицо пепельно-серого цвета. Вокруг его шеи, через ухо тянулась кровавого цвета нитка, похожая не петлю. Лиле она напомнила красную змею на ветке Древа. От груди и ниже ребенок оставался в утробе, выскользнула ручка и безвольно повисла. Лила видела каждый пальчик, каждый ноготок.
— Хватит тужиться! — приказала Эрин. — Я понимаю, ты хочешь побыстрее закончить, но хватит, пока.
— Мне нужно! — простонала Тиффани.
— Если продолжишь, задушишь ребенка, — сказала Джоли. Она стояла рядом с Эрин, плечо к плечу. — Погоди. Стой… секундочку…
Слишком поздно, подумала Лила. Ребенок уже задохнулся. Это было видно по серому лицу.
Джоли сунула палец под пуповину, затем два. Она начала шевелить пальцами, оттягивая пуповину от шеи ребенка, пока, наконец, не сняла её совсем. Тиффани закричала, каждое сухожилие на её шее напряглось.
— Тужься! — выкрикнула Эрин. — Как можно сильнее! На счёт «три»! Джоли, не позволяй ему упасть на пол, бля! Тиф! Раз, два, три!
Тиффани начала тужиться. Ребенок, буквально вылетел в руки Джоли. Он был скользкий, красивый и мертвый.
— Соломинку! — завопила Джоли. — Дайте соломинку! Живо!
Элейн шагнула вперед, Лила, даже не заметила, как она оказалась рядом. У неё в руках была соломинка.
— На. Держи!
Эрин взяла соломинку.
— Лила, открой ему рот!
«Ему». До этого момента Лила не замечала небольшой серый отросток внизу живота младенца.
— Открой ему рот! — повторила Эрин.
Двумя пальцами, осторожно Лила выполнила указание. Один конец соломинки Эрин сунула себе в рот, а другой вставила в крошечное отверстие, образованное пальцами Лилы.
— А теперь дави ему на подбородок. Нужно создать всасывание.
Какой смысл? Он же мертв. Но Лила послушно выполнила приказ и теперь смотрела как втянулись щёки Эрин Айзенберг. Послышался хлюпающий звук. Эрин вынула соломку изо рта и сплюнула какую-то жижу. Затем она кивнула Джоли, та поднесла ребенка к своему лицу и осторожно вдохнула ему в рот.
Ребенок лежал на спине, запрокинув окровавленную голову. Джоли вдохнула ещё раз и случилось чудо. Крошечная грудь поднялась, открылись глазки. Младенец начал кричать. Селия начала хлопать в ладоши, к ней присоединились остальные… кроме Элейн, которая вернулась на своё место и приняла прежнюю позу. Ребенок уже кричал, не переставая, сжимая крохотные кулачки.
— Мой ребенок, — Тиффани подняла руки. — Мой ребенок плачет. Дайте его мне.
Джоли сняла с ребенка пуповину и обернула его тем, что попалось под руку — это оказался фартук официантки, который кто-то принес с кухни. Затем она протянула сверток с ребенком Тиффани, та взяла его на руки, рассмеялась и поцеловала его сморщенное лицо.
— Где полотенца? — спросила Эрин. — Несите сюда.
— Они ещё не слишком тёплые, — сказала Китти.
— Несите.
Принесли полотенца и Мэри обложила ими внутренности контейнера «Будвайзер». Пока Мэри этим занималась, Лила заметила, сколько крови натекло между ног Тиффани. Несколько литров, наверное.
— Всё хорошо? — спросил кто-то.
— Превосходно, — голос Эрин звучал уверенно. Именно в этот момент внутри Лилы поселилась уверенность, что Тиффани скоро умрет. — Принесите, только ещё полотенец.
Джоли Суратт двинулась, чтобы забрать ребенка и переложить в самодельную люльку, но Эрин жестом остановила её.
— Пусть ещё немного побудут вместе.
У Лилы не осталось никаких сомнений.
На бывший город Дулинг опустился закат.
Лила сидела на крыльце дома на Сент-Джордж стрит со стопкой бумаги в руке, когда подошла Дженис Коутс. Когда она присела рядом, Лила ощутила запах можжевельника. Из кармана Дженис вынула источник этого запаха — бутылку джина. Она протянула бутылку Лиле, та отрицательно помотала головой.