— Ты был прав, — ответил Терри и достал фляжку. Фрэнк решил, было, остановить его, но передумал. Шериф сделал большой глоток. — Прав с самого начала. Её нужно вытаскивать.
— Уверен? — спросил Фрэнк таким тоном, будто действительно сомневался.
— Ты прикалываешься? Глянь на это месиво! Верн мёртв, девка, которая его убила, тоже. У адвоката череп расколот. Какое-то время он ещё держался, но сейчас, наверняка, мертв. И этот, судя по документам, доктор Гарт Фликингер…
— Он тоже? Серьезно? — если так, то очень плохо. Фликингер, хоть и был порядочным гадом, но он оказался единственным, кто решил помочь Нане.
— И это не самое печальное. Норкросс и эта баба Блэк хорошо вооружились. Стволов у них сейчас едва ли меньше, чем у нас.
— Ты знаешь, кто ещё с ними был? — спросил Фрэнк. — Кто сидел за рулем автобуса, когда они сматывались?
Терри снова приложился к фляжке, но та оказалась пуста. Он выругался и пнул кучу щебня.
Фрэнк ждал.
— Старикан по имени Вилли Бёрк, — Терри Кумбс выдохнул сквозь зубы. — Лет 15 или 20 уже не привлекался, много занимался общественной работой, но как был браконьером, так и остался. Воевал. Может постоять за себя. Лила на него постоянно смотрела сквозь пальцы, считала, если позволить ему заниматься своими делишками, больших проблем с ним не будет. Наверное, он ей нравился, — он вздохнул. — Мне, пожалуй, тоже.
— Ясно, — про звонок от Блэк Фрэнк рассказывать не стал. Разговор с ней его выбесил, к тому же, он уже не помнил всех деталей. Лишь один момент не давал ему покоя: как эта женщина могла восхищаться его действиями возле больницы? Откуда она, вообще, об этом узнала? Тем утром Эви Блэк уже находилась в тюрьме. Он гнал эту мысль прочь, но она постоянно возвращалась. Фрэнк не находил этому объяснения, как и мотыльку, явившемуся ему из сгоревшего куска кокона. Он лишь понимал, Эви Блэк попыталась его задеть и ей это удалось. Только она не представляет, что бывает, если задеть Фрэнка Гири.
В любом случае, Терри Кумбс пришел в норму и дополнительной мотивации ему не требовалось.
— Хочешь, чтобы я начал собирать отряд? Если тебя это обрадует, то я начну.
Терри это, конечно, не обрадовало бы, но он дал согласие.
Защитники тюрьмы сняли колеса со всех машин на парковке. Всего, считая тюремные автобусы, машин набралось сорок штук. Билли Уэттермор и Рэнд Куигли свинчивали колеса и выкладывали их пирамидой на пятачке между воротами. Затем они обильно полили колеса бензином. Запах топлива мгновенно заполонил всё вокруг, перебив вонь от тлевших вдали лесов. Колеса на машине Скотта Хьюза они оставили, но подогнали её саму к дверям здания.
— Скотт любит этот грузовик, — заметил Рэнд Тигу.
— Тогда, давай твою поставим? — предложил ему тот.
— Хрена с два, — отозвался Рэнд. — С ума сошел?
Не тронули они лишь дом на колесах Барри Холдена, стоявший на бетонной тропе, ведущей ко входной двери.
Не считая погибших Верна Рэнгла и Роджера Элвея и женской части департамента полиции Дулинга, которая после проведенной Фрэнком переписи вся спала, из состава сотрудников, набранных Лилой Норкросс остались семеро: Терри Кумбс, Пит Ордуэй, Элмор Перл, Дэн «Отрава» Трит, Руп Уиттсток, его брат Уилл и Рид Бэрроуз. По мнению Терри, группа набралась солидная. Все отслужили в полиции не меньше года, а Перл и Отрава даже успели побывать в Афганистане.
С тремя отставными офицерами — Джеком Альбертсоном, Миком Наполитано и Нейтом Макги — получалось десять человек.
С Доном Питерсом, Эриком Блассом и Фрэнком Гири получалась чертова дюжина.
Фрэнку удалось подписать ещё нескольких добровольцев, включая тренера и отца двух офицеров с той же фамилией Джей-Ти Уиттстока, бармена «Скрипучего колеса» Паджа Мэроуна, принесшего с собой из бара дробовик «Ремингон»; Дрю Т. Барри из одноименной страховой фирмы, не только разбиравшегося в страховании, но и превосходного охотника, Карсона «Крепыша» Стратерса, шурина Паджа, добившегося в любительском боксерском турнире «Золотая перчатка» результата в десять побед при одном поражении и завершившего карьеру по рекомендации врачей. Подтянулись Берт Миллер и Стив Пикеринг, являвшиеся, как и Дрю Т. Барри, отличными охотниками. Всего собралось 19 человек. Когда они узнали, что среди содержащихся в тюрьме женщин может находиться та, которая не страдает от сонной болезни, поразившей остальных, они только воодушевились.
Терри был этому рад, но сожалел, что народу не набралось на круглое число. Вид Верна Рэнгла с разорванным горлом до сих пор стоял у него перед глазами. Эта картина безмолвной тенью следовала за ним, как Фрэнк Гири, появляясь при каждом его действии, оценивала каждое принятое решение.
Ну, да ладно. Важно было другое: Норкросс вёл к Блэк, а Блэк могла закончить весь этот кошмар. Терри не знал, что они будут делать, когда она окажется в их руках, но понимал, что это будет конец. И когда он настанет, воспоминание о Верне Рэнгле исчезнет. Это не касалось его жены и дочери, о них он уже почти забыл. Выпивка подчинила его мозг. Он подумал, что Фрэнк специально его спаивал, но что с того? Что с того?
Дон Питерс принялся обзванивать всех сотрудников женской тюрьмы и быстро выяснил, что у Норкросса в подчинении максимум четверо. При этом, один из них, Уэттермор — голубой, а другой, Мёрфи — бывший учитель. Учитывая Блэк, старика Бёрка и троих новеньких, их там совсем немного, причём многие, скорее всего, дадут дёру, когда запахнет жареным, сколько бы оружия у них ни было.
Терри и Фрэнк остановились около винного магазина на Мейн стрит. Магазин был открыт и полон народу.
— Она, всё равно меня не любила! — выкрикнул какой-то мужик и швырнул в стену бутылку джина. От него пахло хорьком.
На полках почти ничего не осталось, но Терри удалось найти пару бутылок джина, он расплатился за них деньгами, которые, наверняка, скоро потеряют свою ценность, если весь этот бардак не прекратится. Он вылил одну бутылку во фляжку, другую сунул в бумажный пакет и вместе с Фрэнком вышел в ближайший переулок. Переулок выходил во двор, заваленный мешками с мусором и размокшими от дождя картонными коробками. Здесь, в одной из квартир на первом этаже с пластиковыми щитами на окнах вместо стекол проживал Джонни Ли Кронски.
Кронски являлся поистине мистической фигурой по эту сторону Аппалачей. Он открыл дверь и заметил в руке Терри бутылку.
— Те, кто с подарком, могут войти, — сказал он и взял бутылку.
В гостиной стояло одно кресло. В него уселся сам Кронски. Двумя глотками он опустошил бутылку наполовину, его кадык при этом двигался вверх-вниз, как поплавок. Ни на Фрэнка ни на Терри он внимания не обращал. На тумбочке стоял включенный телевизор с отключенным звуком. На экране демонстрировались кадры качающихся на волнах Атлантики коконов. Они были похожи на какие-то жуткие лодки.
А вдруг рядом окажется голодная акула, подумал Терри. Поразмыслив, он пришел к выводу, что в таком случае акулу будет ждать неприятный сюрприз.
Что это всё значит?
Терри решил, что причиной был джин. Он вынул фляжку и глотнул.
— Это женщины, которые выпали из самолета, — объяснил Кронски. — Занятно, что они не тонут. Видимо, эта штука очень легкая. Типа пробки или вроде того.
— Ты, глянь, только, — прошептал Терри.
— Да-да, печальное зрелище, — произнес Джонни Ли. Он был лицензированным частным сыщиком, но не из тех, кто расследуют супружеские измены. До 2014 года он работал на энергетическую компанию «Улисс», угольного магната. Он занимался тем, что проворачивал для них различные операции, представляясь шахтером, подслушивал разговоры в профсоюзах, выявлял лидеров. Иными словами, цепной пёс компании.
Затем начались проблемы. Горе от ума, как говорится. Произошло обрушение штольни. Именно Кронски тогда отвечал за взрывчатку. Под завалом оказались трое шахтеров, открыто высказывавшихся о необходимости голосования. Как назло, один из них был одет в футболку с изображением Вуди Гатри[122]. Адвокатам «Улисса» удалось избежать массовых исков и штрафов, они убедительно доказали, что произошла трагическая случайность, но Кронски пришлось уйти.
Именно поэтому Джонни Ли Кронски вернулся на малую родину в Дулинг. Живя в очень удачном месте — прямо за углом находился винный магазин — он занимался тем, что упивался до смерти. Каждый месяц по почте ему приходил чек от энергетической компании. Знакомая Терри в банке рассказывала, что на чеке всегда стоял один и тот же штамп «гонорар». Каким бы скромным ни был этот «гонорар», учитывая состояние жилья, Кронски, видимо, вполне хватало. Терри вся эта история была прекрасно знакома, потому что и месяца не прошло, когда сосед вызвал полицию, услышав звон разбитого стекла — в окно прилетел кирпич, несомненно, брошенный таинственными мстителями из профсоюза. Джонни Ли никогда ничего не рассказывал. Он дал понять, что он, Дж. Л. Кронски не имел никаких связей с профсоюзами.
Незадолго до начала «авроры», Терри ехал вместе с Лилой и разговор зашел о Кронски. Она тогда сказала:
— Скорее всего, это был какой-нибудь обиженный шахтер, может, даже родственник одного из погибших по вине Кронски решил прострелить мудаку башку, а тому такой расклад только в радость.
— В тюрьме сложилась ситуация, — начал Терри.
— Во всём мире сложилась ситуация, начальник, — ответил ему Кронски. У него было помятое бледное изможденное лицо и черные глаза.
— Забудь о мире, — сказал ему Фрэнк. — Мы-то здесь.
— Да мне похер, где вы, — бросил Джонни Ли и допил бутылку.
— Нужно кое-что взорвать, — сказал Терри.
Барри Холден с дружками-грабителями, хоть и вынесли почти весь арсенал, но про принадлежавшую братьям Гринер взрывчатку они забыли.
— Ты же знаешь, как обращаться с пластитом, да?