Никто из присутствующих в офисе даже не попытался ему помочь, судя по всему, они просто смотрели, как Латунин ворочается на полу, изображая беременного таракана.
Наконец, Петрович встал на четвереньки, затем аккуратно опёрся на сиденье удачно стоявшего рядом стула и краем глаза поймал сожалеющий взгляд девушки. Директриса жалела его, и почему-то эта эмоция по отношению к нему безумно обидела Петровича.
Он не просто мужик, он воин, и поэтому он не нуждается в жалости. Возможно, если бы не этот случайно пойманный взгляд, то и Латунин действовал бы не так жестко, но, как говорил один из классиков детектива, «что выросло, то выросло».
Петрович всклочил на ноги резким прыжком, чего зрители его маленького моноспектакля никак не ожидали, и тем самым выиграл короткую, но очень важную секундочку. На брошенную в лицо связку ключей охранник бизнесмена среагировал и даже сумел раскрытой ладонью отбить её в сторону, но этот успех для него оказался на сегодня последним.
Подобное движение прямой ногой обычно делают футболисты при подаче штрафного, но вряд ли именно это сравнение пришло в голову парню, схватившемуся руками за промежность. Петрович бил от души, поэтому в первые мгновения от болевого шока охранник не смог издать ни звука. Ваха громко сглотнул и заёрзал на стуле, видимо, из солидарности испытывая неприятные ощущения, но на него Латунин пока не обращал никакого внимания.
Хлопок ладонями по ушам запрещён в любом приличном состязании, даже в тех, что зовутся боями без правил. При достаточно резком и синхронном движении можно не просто нанести достаточно серьёзную травму, а вовсе сделать оппонента пожизненным клиентом фирм по производству слуховых аппаратов. Однако Михалыч, помнится, всегда игнорировал подобные мелочи и подопечных заставлял не забивать голову ненужной информацией.
Охранник ойкнул, замотал головой, но рук от промежности не оторвал. Видимо, самая ценная часть организма у него находилась всё-таки ниже пояса.
Рывок головы за волосы навстречу поднимающемуся колену, по-хорошему, в данной ситуации был лишним, но Михалыч всегда учил действовать предельно жестко, не допуская у противника даже мысли о продолжении сопротивления.
— Итак, уважаемый! — Латунин взял стул от стены и подсел поближе к бизнесмену. — Давай знакомиться заново! Ты кто такой?
Так получилось, что одна из ножек стула, на который взгромоздился Александр Петрович, прищемила дорогую кожаную туфлю Балидова, но тот и не подумал сообщить Латунину о такой досадной случайности. В данный момент Ваха только широко открывал рот и переводил ошарашенный взгляд с Саньки на Петровича, затем на лежащего и тоненько поскуливающего охранника, а затем снова начинал смотреть на девушку.
— Ты чего молчишь, уважаемый? — продолжал давить Латунин на бизнесмена, причём как физически, так и психологически. — Русский язык забыл?
— Александр Петрович, — подала голос его директриса. — По-моему, вы перебарщиваете.
Латунин не обратил на её слова никакого внимания, хотя и сделал на подсознании заметку пообщаться с девушкой на тему «Не надо лезть под руку в некоторых ситуациях». Петрович легонько подпрыгнул на стуле, и бизнесмен наконец начал материться.
Это было хорошо. Раз клиент перестал изображать из себя пламенного революционера, готового молчать под пытками врагов, значит, он уже поплыл и совсем скоро будет готов к конструктивному диалогу.
— Александра, — Петрович молил всех известных богов, чтобы директриса поняла его правильно и не начала изображать из себя сестру милосердия. — Может быть, вы всё-таки принесёте мне чашечку кофе? Я уверен, что и господин Балидов не откажется. Ведь не откажешься?
Очередное ёрзание на стуле вызвало стон и такую волну ненависти в глазах Вахи, что кто-нибудь другой на месте Латунина вполне мог и испугаться. Петрович же просто улыбался, и, судя по всему, именно эта улыбка парализовала сейчас бизнесмена гораздо сильнее, чем зрелище только что избитого охранника.
Александра всё поняла правильно, поэтому фыркнула и, аккуратно переступив через неподвижного охранника, вышла из офиса. Латунин невольно отвлёкся на выглядывавшие из-под юбки делового костюма стройные ноги, но тут же одёрнул сам себя, решив, что возможностей полюбоваться прелестями начальницы будет ещё предостаточно.
— Ну так я слушаю тебя, уважаемый. — Петрович взялся двумя пальцами за пуговицу на рубашке Балидова. — Поговорим или будем играть в партизан? Знаешь, я в детстве всегда почему-то играл за ненаших. Меня это так обижало, просто жуть. Зато я здорово научился пытать. Хочешь покажу?
— Я всё скажу! — прохрипел красный как рак Ваха. — Только убери стул с ноги.
Балидов несколько секунд подумал, глядя на Латунина, а потом добавил:
— Пожалуйста!
— Ой, — искренне изумился Петрович, убирая ножку стула с туфли бизнесмена. — А я и не заметил. Извини меня, я не нарочно. Наверное… Так что за поручение у вас к моей начальнице?
— Мы хотели, чтобы она начала проверять счета Метанёва, — негромко ответил Балидов. — Эта скотина пытается зайти в город со своими проектами. Его кто-то прикрывает, но мы не понимаем, кто именно. Мы с Ивановым рассчитывали, что когда детективное агентство начнёт копать под Метанёва, то обязательно проявятся те, кто его прикрывает. Но сам Иванов почему-то оказался в коме, врачи разводят руками и не дают никаких прогнозов. Вот я и подумал…
— Подумал и решил всё сам проверить, — кивнул в такт его словам Петрович. — Ну и как? Проверил? Ничего не понял и решил всё-таки продолжить реализацию гениальной идеи… А ты не подумал, что ниточка всё равно бы отсюда к вам потянулась?
— Нам много времени не нужно, — заёрзал бизнесмен. — Просто понять хотелось, кто именно Метанёва прикрывает.
— Значит, саму девочку вы уже просто списали со счетов. — Латунин даже не спрашивал, а просто констатировал происходящее. На душе стало грустно. Судя по всему, мечты о спокойной пенсии так и останутся мечтами.
Причём вот сейчас сдать назад уже не получится. Ваха южных кровей, поэтому обиду не забудет. А раз не забудет, то соответственно их с директрисой не простит. Петровича надо наказать за то, что обидел уважаемого человека, а Александру — за то, что стала свидетелем этого унижения. И тот факт, что она изначально была против, уже никого не смущает.
Так что теперь Латунин никуда из этого детективного агентства не денется. Он себе так и так проблем на все известные места нажил, а параллельно еще и девочку подставил. Рядом с ним у неё хотя бы есть шансы, а вот одна Александра вряд ли переживёт участие в криминальных разборках.
— Никто никого не списывал! — возмутился Ваха, правда, вышло это у него не слишком натурально, но тут уж как получилось. Всё-таки бизнесмен не актёр, да и обстановка не слишком подходящая. — Мы бы денег заплатили. Много денег! Она всё равно бэз работы была.
— Ну а теперь у неё много работы, — максимально ласково улыбнулся бизнесмену Латунин. — Так что я не знаю, что там напридумывали себе ты и твой друг, но от этой девушки надо отстать.
— Я уже понял. — Ваха стёр со лба крупные капли пота, а затем всё-таки решился задать вопрос. — Уважаемый, а вы кто?
— Мы люди, — понизил голос Петрович. — Очень и очень солидные люди. Понимаешь?
— Панымаю, — часто-часто закивал Ваха. — Вы извините! Мы же правда нэ знали! Думали, что Александра сама работает, бэз крыши.
— Ничего-ничего, — Латунин встал и легонько потрепал бизнесмена по плечу. — Просто постарайтесь впредь не допускать подобных ошибок. Ведите себя вежливо, улыбайтесь, и все будут довольны! Я же понятно объясняю? Да?
Разговаривать с подобной публикой Латунина учили очень и очень давно, но сейчас он понял, что характерные примочки сами собой всплывают из подсознания. Где-то отвести глаза, как будто обращаешься не к собеседнику, а где-то, наоборот, упереть взгляд в переносицу, тут чуть громче, там потише…
Это мелочи, которые не видны обычному человеку, а диванным экспертам кажутся волшебством или везением. Таких мелочей много, их разбрасывают тут и там, зная, что какая-нибудь обязательно сработает, запустив нужные реакции. А везение… Их преподаватель в академии считал, что на идиотов обижаться не следует, поэтому призывал слушателей просто пользоваться их неверием в торжество официальной науки. Пускай и скрытой грифом «совершенно секретно».
Вернувшаяся в офис с двумя стаканчиками кофе Александра застала воистину эпическое зрелище. Желавший как можно быстрее уйти из офиса детективного агентства Ваха уже через две минуты плюнул на свои бесплодные попытки привести в чувство подручного, поэтому просто схватил Мурада под руки и потащил из офиса волоком.
Ноги охранника бились по ступенькам, а сам бизнесмен ежесекундно рисковал свалиться с лестницы, но Петрович даже не подумал прийти ему на помощь.
— Таскание тяжестей послужит нашему гостю дополнительным уроком, — сказал Латунин, без спроса беря из рук Александры стаканчик с кофе. — К тому же я пострадал от неправедного физического воздействия и исчерпал весь запас отмеренной мне на день доброты. А почему американо? Я капучино люблю.
— Знаете, Александр Петрович, — буквально прошипела девушка. — Ещё хотя бы слово, и я вылью кофе вам за шиворот. Вы, конечно, молодец, но давайте не будем забывать, кто из нас двоих начальник, а кто подчинённый.
— Да я не против, — Латунин решил, что директриса пока в стрессе и с ней лучше не пререкаться, — но я действительно люблю капучино.
— Тогда сходите и купите, — Александра в сердцах кинула перед собой смартфон, с помощью которого безуспешно пыталась кому-то дозвониться.
— Что-то не так? — поинтересовался Петрович, не слишком, впрочем, рассчитывая на честный ответ.
— Всё не так, — махнула рукой девушка. — Один в коме, второй что-то требует, третий всех бьет и возмущается не тем видом кофе. Сумасшедшее утро, никак иначе его назвать не получается.
— Ну это понятно, — Латунин кивнул на телефон. — Но вы расстроены, что не можете кому-то дозвониться. До этого вы держались практически идеально.