Простые арифметические расчёты давали в сумме цифру далеко за девяносто, но тётя Паша никогда не выглядела старше шестидесяти, а в некоторых аспектах с лёгкостью могла дать фору молодым.
Прибавив сюда бесконечный жизненный опыт и внушительный послужной список, девушка окончательно терялась в понимании реалий происходящего. Как такой человек может числиться простой уборщицей?! Ещё более непонятным был тот факт, что саму тётю Пашу, судя по всему, всё более чем устраивало.
— Ну что вы тут? — в свойственной ей манере вместо приветствия спросила тётя Паша у Николая с Женькой. — Опять дел наворотили?
Доказывать, что они никаких дел не делали и уж тем более ничего не воротили, в данном случае было абсолютно бессмысленно, поэтому Николай просто вздохнул и пожаловался:
— Случай какой-то уж больно заковыристый, без вашей консультации не разберёмся.
— Во-о-от, — удовлетворённо протянула уборщица. — Я Олегу так сразу и сказала. А то он поначалу меня отпускать не хотел, дескать, в отделе почти никого не остаётся. Ну давайте, рассказывайте, что тут у вас! Только не здесь, внутрь пойдёмте. У меня колени ныть начали, а это значит, что скоро опять дождь начнётся.
Много времени рассказ Николая не занял. Как раз хватило, чтобы зайти в больничный корпус и отыскать Тамару Петровну в её кабинете. Ведьма новому знакомству не особо обрадовалась. Наверняка ей очень сильно не нравилось такое пристальное внимание отдела к больнице, но, спустив пар в ругани на подчинённых, главный врач вновь надела маску железной леди.
Она с интересом оглядела Викторию и почему-то с опаской тётю Пашу, а потом беспрепятственно согласилась вновь проводить сотрудников отдела в палату Иванова.
— Даже не знаю, что сказать. — На лице Вики отразилась сложная гамма чувств, главным из которых, несомненно, было недоумение. — Если честно, я с подобным ещё никогда не сталкивалась. С одной стороны, постороннее воздействие на этого человека было. Я в этом уверена на двести процентов. А с другой...
Виктория замолчала и медленно обошла кровать с неподвижно лежащим Ивановым, внимательно разглядывая его лицо. Несколько секунд она о чем-то напряженно размышляла, не отводя взгляда от переносицы бизнесмена, а затем решительно тряхнула головой.
— Нет, я не знаю, что это такое! — твёрдо заявила девушка. — Это точно не проклятие, не порча и не колдовство. Ну или, по крайней мере, в привычном нам всем понимании этого слова.
И она ещё раз махнула рукой, как бы подтверждая для всех только что сказанное и готовая аргументированно отстаивать своё заключение.
Впрочем, похоже, что спорить с Викторией никто и не собирался. Для Женьки с Николаем она и так являлась в подобных вопросах непререкаемым авторитетом, а Тамара Петровна просто-напросто облегчённо вздохнула. Несомненно, её слова сотрудницы отдела 15-К более чем устраивали. Нет порчи или заклятий, значит, её ковен здесь ни при чём, следовательно, и претензий никто предъявлять не будет.
— Но что-то ведь с ним случилось?! — то ли вопросительно, то ли утвердительно хмыкнула тётя Паша. — Вика, солнышко, дай-ка теперь я взгляну на несчастного. Как говорится, ум хорошо, а два лучше!
— Да я не против, — отодвинулась девушка в сторону, тем не менее внимательно наблюдая за действиями уборщицы. Несмотря на отсутствие у тёти Паши официального статуса сотрудницы МВД и какой-либо узкой специализации, бесконечный опыт женщины иногда помогал найти разгадку там, где её вроде бы никогда и не было. Так что спорить или возмущаться было как минимум глупо. Одно дело делали, в конце концов.
— Я же так понимаю, что в больнице его уже переодели? — не оборачиваясь, спросила тётя Паша, внимательно разглядывая Иванова. Она стояла примерно в полушаге от кровати, держа прямо перед собой вытянутые руки, как будто собираясь медитировать.
— Естественно, — согласно кивнула Тамара Петровна. — И даже обмыли. Он поступил к нам…
В этом месте рассказа ведьма запнулась, как видно подбирая наиболее удачные слова, а затем продолжила:
— Поступил к нам в не совсем чистом виде.
— Следы рвоты или недержание мочи? — абсолютно не стесняясь формулировок, уточнила тётя Паша, продолжая водить руками над Ивановым, как будто бы боясь прикоснуться к его телу.
— Следы рвоты. — Теперь в голосе врача слышалось удивление. Она явно не понимала, откуда пожилой сотруднице отдела 15-К могут быть известны такие подробности.
Виктория тихонько подошла ближе, чтобы лучше наблюдать за всеми манипуляциями тёти Паши, а Женька с Николаем изо всех сил вытягивали шеи, просто стараясь понять, что же там делает их коллега.
Тётя Паша хмыкнула, а затем, не обращая внимания на приглушенные восклицания Тамары Петровны, бесцеремонно повернула голову Иванова набок.
— Ну и кто тогда недавно заходил в палату? — прокурорским тоном осведомилась уборщица, а затем зло зыркнула в сторону главного врача. — Или у вас в этом отделении тоже проходной двор, где бесконтрольно может шастать любой желающий?
— У нас не режимный объект, — огрызнулась Тамара Петровна. — Обычная городская больница, в которой, собственно, и воровать особенно нечего. Так что не надо путать. Наши двери должны быть открыты для всех, кому нужна помощь, а не наоборот. В конце концов, преступники — это по вашему ведомству, а для нас все, кто попадает в эти стены, считаются пациентами.
— Ну и что? — пожала плечами тётя Паша. — Никто не против того, что больным может понадобиться лечение. Но я-то про другое говорю. Вот лежит себе человек, абсолютно беспомощный и неподвижный. Приходи, делай что хочешь, и никто даже не дёрнется. Так, что ли?
В доказательство своих слов Тётя Паша ещё сильнее повернула голову бизнесмена Иванова и показала всем его волосы.
— Так-то может быть и не очень заметно, но кто-то совсем недавно отрезал у него прядь, — продолжала свои объяснения уборщица. — Думаю, Тамара Петровна, вы в курсе, сколько всяких непотребств можно сотворить, обладая волосами человека… Он же даже очнуться не успеет. Так и уйдёт за Кромку, не понимая, где и когда успел подставиться.
Ведьма молча подошла к кровати, посмотрела на то место в причёске, на которое указывал узловатый палец Тёти Паши, а затем так же молча сделала пару шагов назад.
— Камер у вас здесь наверняка нет, — негромким и каким-то скучающим тоном продолжила свой монолог уборщица. — Если только на входе, но в общем потоке посетителей вычислить злоумышленника и впрямь не получится. Вот я и спрашиваю: как узнать, кто и с какой целью отрезал у этого несчастного прядь волос?
— Так это внучка же! — осенило Женьку. — Ну та, которая оборотень. Для бабки наверняка постаралась.
— Какая внучка? — мгновенно напрягалась Тётя Паша. — Рассказывайте!
— Я не уверена. — Лицо Тамары Петровны выражало напряжённую работу мысли. — Мы не можем огульно обвинять в чем-то Марию, даже если её внучка сегодня утром случайно оказалась в этом отделении.
— Так, давайте по порядку, — хлопнула в ладоши тётя Паша. — Николай, о какой ведьме идёт речь и при чём здесь оборотни?
Рассказ Николая об утреннем происшествии оказался довольно лаконичным, но, судя по всему, тёте Паше с лихвой хватило услышанного для того, чтобы сделать какие-то свои выводы.
Уборщица слушала Нифонтова предельно внимательно, только лишь один раз хмыкнув, когда услышала о скором бегстве из больницы Даниила.
— То есть получается, что вы пришли в палату этого молодого человека буквально через пятнадцать минут, а там уже никого не было? — протянула тётя Паша. — Интересные дела.
Затем она вновь склонилась над Ивановым, чуть ли не обнюхивая его лицо, пощупала зачем-то пульс и потрепала бизнесмена по плечу. Цыкнув на Женьку, которая порывалась прокомментировать слова Нифонтова, уборщица на несколько секунд задумалась, а затем укоризненно посмотрела на Тамару Петровну.
— Ну что же вы, голубушка, — произнесла она таким елейным голоском, что Виктория с Николаем непроизвольно вздрогнули и переглянулись. Уж им-то было прекрасно известно, как разговаривает тётя Паша в обычной жизни и при каких обстоятельствах включает подобную вкрадчивость. — Я, честно говоря, даже не знаю сейчас, что и думать. Судя по всему, в вашем ковене огромные проблемы.
— Наш ковен не имеет к происходящему никакого отношения, — заметно побледнев, тем не менее твёрдо заявила Тамара Петровна. — И ваша коллега уже сделала заключение, что на этом человеке нет следов порчи или проклятия. При чём здесь тогда Мария? Вы хотите поставить ей в вину то, что она воспитывает оборотня?
— Да бог с ней, с этой девочкой, — махнула рукой тётя Паша. — Меня сейчас гораздо больше интересует её внук. Вот с ним бы я с удовольствием пообщалась поподробнее.
— Зачем? — не понял Николай. — У него же нет никаких потусторонних способностей.
— Это Тамара Петровна так сказала? Да? — улыбнулась тётя Паша. — Боюсь, что она тоже скоро узнает много нового. Этот человек в коме, и я даю голову на отсечение, что без ходящего по снам здесь не обошлось. Причём наш юноша самородок, которого никто ничему не учил, а он провалился туда, где ему бывать не следует, и наворотил, как слон в посудной лавке.
Глава 18. Даниил
Бабуля, конечно, молодец! Пришла, наорала, а затем чуть ли не пинками заставила его уйти из больницы. Между прочим, родной внук находился практически при смерти и было бы неплохо его пожалеть... Апельсинчиков принести, пирожков, шоколадку хотя бы...
Ага, как же! Держи карман шире! Вместо ласки и заботы отругала, а затем ещё и под дождь выгнала! Как у неё это получается? Почему она всегда добивается желаемого, а у остальных никогда не хватает сил ей сопротивляться?
Вопрос лежал скорее в сфере философии, чем в практической плоскости. Мария Васильевна умела добиваться того, чего хотела, и это надо было просто принять как факт, не задумываясь о причинах и последствиях. Вы же не спрашиваете, почему после лета наступает осень?
Тем более что сейчас Даньку интересовали другие насущные вопросы. Во-первых, кто такие дьяки, из-за которых пришлось покинуть тёплую палату? И почему судные? Первая ан