Но думать о победе было рано. Порождения чьей-то изощрённой фантазии очухались достаточно быстро и вновь летели в сторону Даниила, чтобы проверить зубки на его вкусненьком теле. Надо срочно что-то делать, но что?
Данька напрягся и с резким выдохом толкнул воздух перед собой напряженными ладонями. Он изо всех сил представлял, как навстречу гончим летит невидимая волна, и с восторгом понял, что идея работает!
Гончие как будто бы натолкнулись на стену, а затем медленно поплыли назад, беспомощно кувыркаясь в воздухе.
Круто! Получилось! Значит, Данька действительно способен во сне на что-то большее, чем просто терпеливо ожидать своей участи.
В памяти всплыл светлячок. Его Данька сотворил случайно, когда столкнулся в сонном лесу с маньяком, мечтающем о мучениях и убийстве несчастных девушек. Сейчас, конечно, стало понятно, что до реальных дел садист так и не вырос, предпочитая отрываться на беззащитных котах или кошках, но дело-то было в другом.
В тот раз у него получился вполне себе сносный фонарик, который к тому же изрядно напугал хозяина сна. Значит, можно сотворить что-то подобное, но более смертоносное, и сейчас!
Вопрос только в одном. Как он это сделал?
Тем временем гончие перестроились в новый боевой порядок и решили атаковать Даньку сразу тремя группами. Самая многочисленная пёрла в лоб, а штук шесть серых теней пытались обойти его с боков.
— Куда?! — постарался подбодрить себя выкриком Данька. — Кто разрешил без команды?!
Неосознанное копирование выражений и интонаций сержанта из военного института почему-то помогало сейчас ему не расслабляться и действовать предельно чётко, слабо понимая, что именно происходит.
Сержант Мелещенко поступил в их училище из какого-то совхоза Тамбовской губернии, но действовал всегда точно таким же образом. Слабо соображая, зачем именно нужны те или иные команды, он всегда бодрым голосом орал вызубренные со страниц устава слова, не сильно переживая, если они звучали абсолютно не к месту. Особенное удовольствие Мелещенко получал от тех ситуаций, когда думать самостоятельно не требовалось, а стоило просто повторить уже озвученное вышестоящим руководством.
Сейчас же подсказки ждать было неоткуда.
Данька снова взмахнул руками, представив, как отталкивает от себя дымчатые тени, но повторить один и тот же фокус три раза подряд не получилось. Несмотря на то что большинство гончих отлетело назад, его хиленькая оборона оказалась прорвана.
Две гончих всё-таки сумели избежать удара и уже раскрыли пасти для укусов. Они одновременно впились в тело Даниила. Одна тварь укусила руку, а вторая присосалась к груди.
Это было очень и очень больно. Данька почувствовал, что из него как будто бы высасывают жизненные силы, а отброшенные гончие вновь начинали свой разгон. Неужели это конец?
«Не сдавайся! Борись!»
Голос шёл откуда-то сверху, и его интонации почему-то очень напоминали бабулины.
«Борись! Ты сильный! Ты сможешь!»
Да как же смогу? Они же неубиваемы! Что можно сделать с созданиями, которые придумала божественная сущность?
«Помни о своих близких!»
Я о них помню, но память слабо помогает, когда тебе так больно!
«Настя! Ты нужен Насте!»
Голос сверху звучал настойчиво и очень убеждённо.
«Помни о Насте! Ты обещал ей! Настя!»
Настя! Данька вспомнил, что у него скоро должно состояться свидание, и это действительно придало ему заряд новых сил. Он оторвал гончую от груди и ударил ей по той твари, что продолжала сжимать руку.
Он должен выбраться отсюда и сходить на свидание! Он не хочет оставаться в этом сне! У него ещё столько дел и несбывшихся планов!
— Стоять!!!! — истошно заорал Данька и от этого крика всё вокруг будто бы остановилось. Гончие плыли в его сторону, но как-то очень медленно, будто бы их кто-то невидимый поставил на паузу.
— Стоять!!! — ещё раз заорал Данька, а затем неожиданно для себя самого представил огромную сеть.
Он видел её, сотканную из крепких серебряных нитей, медленно опускающуюся с небес и не пропускающую ни одну из гончих. Дымчатые твари взвыли в едином порыве, но Даниил уже представлял, как сеть сжимается, трамбуя его врагов в огромный живой комок.
Кусайте друг друга! Жрите друг друга! Да что хотите делайте! Но только внутри сетки!
Звук колокольчиков исчез, превратившись в нестройное гудение.
— Отстаньте от меня! — устало сказал Даниил, глядя на живой ворочающийся ком. — У меня свидание.
И отправился искать господина Иванова. Он ходил уже не один час, пару раз непроизвольно возвращаясь во двор с пленёнными гончими. Огромный город оставался всё таким же безлюдным, а как понять, где его центр, Данька не представлял.
Несколько раз он наталкивался на странные памятники, но как ни пыжился, так и не смог опознать хотя бы один из них. Дома, деревья, дороги. Снова дома. И снова дворы в их глубине. Казалось, что поискам не будет конца, когда наконец-то он нашёл искомое.
В центре небольшой площади Данька увидел круг неработающего фонтана, украшенный внутри постаментом с очередной непонятной скульптурой. Что собирался изобразить неведомый скульптор, наверное, так и останется тайной за семью печатями, хотя Даниила сейчас это абсолютно не волновало. Что бы там ни оказалось, писающий мальчик или дракон, пожирающий голубей вместо обеда, он пришёл сюда совсем по другому поводу.
Судя по всему, путешествие внутри чужого сна подходило к концу. Места укусов и мелких ран начинали чесаться и болеть всё сильнее, так что играть в благородство не хотелось абсолютно. Тем более что это всего лишь чей-то сон.
На постаменте, скрючившись в три погибели и держась за скульптуру обеими руками, сидел мужчина. Впрочем, поначалу Данька даже решил, что ошибся и это ещё не конец, а только лишь очередной этап злоключений.
Облачённый в бесформенный балахон, с искажённым в испуганной гримасе лицом, мужчина был настолько не похож на вальяжного и самодовольного бизнесмена Иванова, что Даниил вообще планировал обогнуть площадь и пройти мимо разборок несчастного с охотящимся за ним непонятным созданием.
Наверняка и эта парочка всего лишь очередная извращённая фантазия господина Иванова. Данька остановился лишь потому, что это были первые живые существа в городе.
Мужчина явно пытался убежать от странного существа. Нечто с видимым удовольствием наворачивало круги вокруг фонтана и буквально-таки наслаждалось ужасом жертвы. Причём выглядело это нечто как очень плохая декорация к фильму про инопланетных чудовищ.
Высокая, почти два метра ростом, тощая женщина, с длинными худыми руками до колен. Голова неизвестной почему-то вызвала у Даньки ассоциацию с длинной дыней «торпедой», на которой шутник-затейник вырезал или нарисовал глаза, рот и зубы. Носа не было как такового. Вернее, может быть, когда-то он и планировался, но затем что-то вдавило его внутрь, делая лицо странной женщины ещё более уродливым.
Порванное в нескольких местах платье явно пришлось бы по вкусу современным модницам, потому что не скрывало, а скорее подчёркивало самые срамные места неизвестной. Единственная радость — смотреть там было не на что, поэтому и переживать не стоило.
Женщина исполняла какой-то сложный и явно несущий тайный смысл танец, медленно двигаясь вокруг фонтана и выкидывая коленца в разные стороны. Круги становились всё уже, она явно уже прикидывала, как кинется и стащит жертву на землю.
Интересно, что будет дальше? Она его съест? И почему не съела до сих пор? Данька заметил, что в чаше фонтана поблёскивает вода, и решил сначала, что всё дело в ней, но выглядела эта версия совсем неубедительно.
— Эй, парень! — заорал мужик с постамента, каким-то чудом увидев Даниила. — Помоги мне! Помоги!
Вот если бы не эти крики, то Данька обязательно прошёл бы мимо, а тут с удивлением осознал, что слышит знакомый голос, принадлежащий искомому бизнесмену. Но так он только хмыкнул от неожиданности и, расправив плечи, решительным шагом двинулся в сторону фонтана.
Неизвестная женщина тоже остановила свои пляски и уставилась на подходящего Даниила, но он сделал вид, что не обращает на неё никакого внимания. Драться не хотелось. Он очень устал и желал наконец проснуться и забыть об этом месте. А ещё увидеть Настю! Интересно, она разрешит поцеловать себя?
Данька шёл не торопясь, но уверенность внутри него, что скоро всё закончится, придавала его походке какую-то внушительность и солидность.
— Мне нужен этот человек! — заявил он неизвестной женщине, надеясь, что выглядит достаточно грозно, чтобы она его испугалась. Хотя, с другой стороны, грозить человеку, который минимум на голову тебя выше, затея не самая разумная.
— Меня зовут Глядея!
Прозвучало это так, как будто Данька должен был немедленно всё понять, извиниться, а затем пойти и убиться об стену. Ну, Глядея... Странное, конечно, имя, но в наш век всеобщей толерантности ещё и не такое услышать можно.
— Бывает, — меланхолично ответил Данька, разглядывая некогда лощёного бизнесмена. Оказывается, кома действует на людей гораздо хуже, чем ему представлялось.
Стоп! В мозгу что-то щёлкнуло и всплыла то ли сказка, то ли быль, несколько раз слышанная им в детстве от бабки. Глядея, Пухея... Лихоманки! Сестры-лихоманки, женские духи, которые приходили к людям с разными болезнями. Там вроде бы ещё трясучка какая-то была, астма... Короче, всякие невкусные вещи и непотребности.
Так вот почему господин Иванов такой потрёпанный. Судя по всему, Даниил успел вовремя. Ещё немного — и можно было бы заказывать место на кладбище, официальная медицина здесь будет бессильна. В мединститутах защите от лихоманки не учат, там и слово-то такое, наверное, употреблять запрещают.
— Этот человек мой! — заявила Глядея, уперев в Даньку немигающий взгляд. Впрочем, он сейчас не был уверен, что она вообще способна мигать. Кто ж её, болезную, так изуродовал?
— Прекрасно понимаю ваше возмущение, — Данька легонько потряс руками, пытаясь прогнать из них усталость, — но меня послали его спасти. И хочу заметить, что это воля богов. Может быть, разойдёмся краями?