– И вы уверены, что вам удастся его, как вы говорите, «взять», если он вынырнет? – скептически спросил Леннарт.
– Вам ничего не грозит, – Сонни прекрасно понял, что имеет в виду Бугшё. – Мы дадим вам передатчик и установим специальную программу на смартфоне, так что все время будем знать, что происходит и где вы находитесь. С точностью до дециметра. Вам достаточно предупредить: Скорпион выходит на контакт. К тому же наш лучший оперативник, Юсси, будет отслеживать каждый ваш шаг. Вы его уже видели. Операцией будет руководить он.
Сонни не понял, показались ли Леннарту его доводы убедительными, – тот опять начал играть с биноклем.
– Мы его возьмем, – спокойно сказал он. – Не волнуйтесь.
«Всё это так, – подумал Том. – Но он не сказал Леннарту, что Скорпион наверняка не один. И пока Леннарт жив, за его голову будет назначена цена».
Леннарт словно угадал его мысли.
– И вы в самом деле можете меня защитить? И Лену, и Черстин?
Он смотрел на Сонни, как игрок в покер смотрит на партнера, пытаясь угадать, что за карты у того на руках.
– Все зависит от того, как будут разворачиваться события. В любом случае у нас есть специальная программа защиты свидетелей, и функционирует она отменно. Если понадобится… но сейчас самое главное вот что: пока мы его не возьмем, ваш рисунок поведения ничем не должен отличаться от рутинного. Делайте все, как привыкли, будто ничего не случилось. Иначе он может что-то заподозрить.
Леннарт обреченно кивнул.
У Тома на языке все время вертелся вопрос, но он сомневался – задать его или нет. Но ему было важно, чтобы Леннарт ответил сам.
– Леннарт, – сказал он, – если я узнаю, что вы имеете какое-то отношение к похищению Гелас, то…
– Не имею, – устало перебил его Леннарт.
Сонни сделал вид, что не заметил. Том фактически пригрозил самосудом.
– Очень хорошо, Том, – сказал он. – Подтверждение вы получили. Ну что ж… начнем, пожалуй? Приступим к торговле опционами, или как там у вас это называется…
– Как только окажусь в своей конторе, – сказал Леннарт, встал и аккуратно поправил галстук.
Том дождался, пока вернется Сонни, – тот передал Леннарта ожидавшим у подъезда оперативникам.
– Вы подвергаете его серьезной опасности, – сказал он.
– Может быть… но предложите что-то другое. Вы не забыли, что это не мой сценарий, а ваш? Я только режиссер. И еще вот что: жизнь вашей Гелас, если она жива, во многом зависит от того, удастся ли нам взять этого… Скорпиона. К тому же после всего, что он натворил, у меня нет особых угрызений совести. Иногда цель оправдывает средства.
– Ленинский тезис, – кивнул Том с иронией.
Надо признаться: если выбирать между жизнью Гелас и жизнью Леннарта, то для него выбор легкий. Однако нельзя сказать, что он завидует Сонни в его праве играть жизнью и смертью других людей. Да и есть ли у него такое право?
– Мы друг друга поняли, – подвел итог Сонни. – Я еду на «Форсмарк».
– Браунхаймер?
– Разумеется. Но… хочу попросить вас еще об одной услуге. Вы можете проверить, приступил ли Леннарт к операции с опционами? Это должно произойти в ближайшие часы.
– Конечно.
– Спасибо, Том. И запомните: найти Скорпиона – единственный шанс найти Гелас.
Том не сказал ни слова. Но Сонни словно прочитал его мысли.
– И не вздумайте заниматься поисками самостоятельно. Не играйте в полицию. Одна уже доигралась…
– Не буду. Мне надо попытаться дозвониться до Ксении. А через полчаса у меня конференция в Торговом институте. Евросоюз время от времени…
– А вы знаете, что Леннарт тоже должен участвовать в работе одной из секций? – спросил Сонни. – Видя вас, он будет чувствовать поддержку, а вы для меня – пара лишних глаз. Там, конечно, будут и люди из СЭПО, но если они работают профессионально, вы ни за что их не вычислите.
– Договорились, – сказал Том, удивляясь: каким ветром его сюда занесло? Как его угораздило влипнуть во всю эту детективную историю?
– Надо останавливать реактор. Немедленно! – истерически выкрикнул Хайнц, не заботясь, что подумают сотрудники.
Последние сутки на «Форсмарке» царило предательское спокойствие. Но его не обманешь. Он часами следил за приборами. Дневная смена пошла отдыхать, пришла вечерняя, а он все сидел на своем вращающемся стуле. А когда опять вернулась дневная, он сидел все там же, периодически вскакивая и проверяя показания на других панелях. Усталость давила на плечи, как мешок с песком, но он не уходил.
Теперь для него все стало окончательно ясно. Надежда, что флешка, которую он вставил в один из компьютеров системы, содержит обычную программу технического шпионажа, окончательно испарилась.
Это была программа, предназначенная не для шпионажа, а для саботажа. И она фактически вывела из строя всю компьютерную сеть станции.
Ничего хуже и представить невозможно.
– Но, Хайнц… – Соня посмотрела на него со страхом и недоверием. – Все показатели о’кей. Давление…
– Мне плевать, что показывают ваши компьютеры. Они врут!
Два сидящих рядом оператора переглянулись – дескать, крыша поехала у старика. Но ему было все равно.
Его обманули. Центр его обманул. Организация, в которую он верил, которой поклонялся. Был счастлив, что ему выпало счастье быть в первых рядах борцов за мировую справедливость.
Картины чернобыльской катастрофы в 1986 году… Четвертый реактор около украинского городка Припять взлетел на воздух. Ошибка конструктора в сочетании с так называемым человеческим фактором. Радиоактивное облако разнесло ветром чуть не по всей Европе. Данные о количестве погибших сильно отличались в зависимости от того, у кого спросить. Официальные источники называли цифру – пятьдесят человек погибли непосредственно после аварии. «Гринпис» утверждал – как минимум девяносто тысяч. А в русской статье, которую он недавно прочитал, названа ужасающая цифра: пострадал один миллион человек.
Миллион!
Лейкемия, рак щитовидной железы, гортани – только несколько из заболеваний, выкосивших множество людей, прежде всего в Беларуси и на Украине.
Санация ведется до сих пор. Ведутся работы по сооружению гигантского саркофага, в котором будет похоронен искалеченный реактор.
Или «Фукусима» в Японии. Совсем недавно, в 2011 году. Землетрясение и гигантское цунами разрушили резервные генераторы, обеспечивавшие охлаждение реактора.
Приток воды в реактор прервался. Результат – цепная реакция и чудовищные взрывы водорода.
Он вспомнил модель в ванной: стакан с зубными щетками на дне ведра с водой.
Ей всего шесть, но она задала совершенно правильный вопрос:
«Почему урановые дрова должны быть под водой?»
«Чтобы они не были слишком горячими. Вода нужна для охлаждения».
«А если вода кончится?»
Вот именно. Что будет, если кончится вода?
Уж кто-кто, а Хайнц знал ответ совершенно точно.
Если что-то подобное произойдет здесь, на «Форсмарке», половина Упланда станет непригодной для жизни на столетия. Тысячи людей заболеют раком, поля опустеют, а Балтийское море превратится в гигантское кладбище, где бессмысленно мечутся немногочисленные рыбы-мутанты.
Соня положила руку ему на плечо.
– Хайнц… я волнуюсь за тебя. Тебе надо поехать домой и отдохнуть.
Хайнц понял, что криком ничего не добьешься, – все решат, что он спятил.
Он понизил голос:
– Ты не понимаешь, Соня. Система врет. Кто-то ей манипулировал. Давление в реакторе недопустимо высокое. Поэтому и турбина беснуется. В реакторе ежесекундно закипает тысяча литров воды. Повышенное давление – это перегрузка системы, а в худшем случае – утечка радиоактивного пара.
Подошла одна из операторов – тоненькая, крошечного роста Анна.
– Все ключевые показатели нормальны: давление, уровень воды…
– Ты меня пугаешь, Хайнц! – Соня крепче сжала его плечо.
Подошел начальник смены Роберт.
– Что с тобой? – явная злость в голосе. – Что за прихоти? Мы не будем останавливать реактор. Все нормально. Ты же сам знаешь, какой свинский холод на дворе. Мы не можем оставить людей без электроэнергии.
Он старался говорить уверенно, но Хайнц понял, что и ему не по себе. По шее пошли красные пятна.
Позвонил телефон, и Роберт отошел взять трубку.
Соня, не отрываясь, смотрела на Хайнца. Что-то незнакомое было в ее взгляде. Так смотрят на больную собаку, пытаясь понять, есть ли еще надежда.
– Прошу тебя, Хайнц, – умоляюще произнесла она. – Поезжай домой.
Хайнц затряс головой.
– В системе вирус… русский. Надо немедленно остановить реактор.
– Русский вирус? О чем ты? Ты что, и вправду тронулся?
Вокруг них начали собираться люди. Так собираются любопытные на месте дорожной аварии.
Вернулся Роберт. Лицо его изменилось. Недоверие, удивление… и страх.
Он встал напротив Хайнца и смотрел на него, как на привидение.
– Что там, Роберт? – спокойно спросила Соня. – Кто звонил?
– Из т-т-т-урбинного зала, – он вдруг начал заикаться. – З-з-зво-во-нили…они нашли ут-течку м-между т-т-т… т-турбиной и кон… кон… конденсатором. И на территорию п-п-проникли п-п-посторонние люди…
В приемной «Фёрст финанс» никого не было. Леннарт толкнул дверь и вошел в свой кабинет.
Дело его жизни. И ее, эту жизнь, события последних часов перевернули с ног на голову. Вернее, наоборот – с головы на ноги.
Он прекрасно знал, что, покупая по наводке опционы, совершает тяжкое экономическое преступление. Но махинации с деньгами – одно дело, а убийство – совсем другое.
Он даже представить не мог, что Скорпион прибегнет к таким методам. Отравить управляющего «Свекрафтом», чтобы сыграть на падении акций и обескровить компанию! А что ему, Леннарту, оставалось после этого делать?