Это был он. Скорпион. Никаких сомнений – тот самый, что сидел в зале. Именно на него смотрел бледный, как мел, Леннарт, запинаясь и путая текст доклада.
Том вспомнил, что говорил тренер по борьбе без правил в Москве, по всем признакам – бывший, а может, и не бывший уголовник.
Если драка неизбежна, бей первым.
Он сделал быстрый шаг вперед и нанес удар.
Скорпион мотнулся в сторону, поскользнулся и упал на одно колено.
Еще один удар в ребра – даже не удар, а тычок: Том стоял слишком близко, чтобы толком размахнуться. И еще один.
Скорпион застонал и повалился на бок.
При этом успел сунуть руку в карман пальто и достал нечто похожее не электробритву.
Том прекрасно знал, что это за бритва.
Странно – Скорпион вовсе не выглядел как хладнокровный и беспощадный убийца.
Скорее, мирный, безвредный бизнесмен средней руки.
А, собственно, как выглядят убийцы?
Надо действовать быстро. Он отступил на шаг, размахнулся и ударил еще раз. По руке. Раздался звук, похожий на хруст сухой ветви под сапогом. Правая рука бессильно повисла, электрошокер упал на снег.
Том отбросил смертельную игрушку носком ботинка, бросился на Скорпиона и притиснул к земле.
Взгляды встретились.
– Ты победил, Бликсен, – сказал Скорпион по-русски.
Только сейчас Том сообразил: да, он и в самом деле победил. Только какой приз будет ему наградой? И откуда Скорпион знает его имя?
– Слушай внимательно, – тот продолжал по-русски, то и дело морщась от боли.
Том на всякий случай еще сильнее прижал руки противника к заснеженной брусчатке.
– Ты не удивился, что я тебя знаю? – то ли гримаса боли, то ли усмешка. – И давно знаю. Еще по Москве.
Он опять застонал и попытался освободить наверняка сломанную руку.
– Дело обстоит так, – сказал Скорпион. – В квартире осталась женщина, твоя знакомая, как мне почему-то кажется. Если ты меня отпустишь, я дам тебе ключ, и ты успеешь дезармировать бомбу.
– Бомбу?! Гелас… она жива?
– Жизнь научила меня, что иногда живые полезней мертвых. Не часто, но бывает. А у твоей девушки есть что рассказать.
Ловушка? А если нет? Сможет ли он жить, если оставит Гелас умирать? С другой стороны – он входит в квартиру, освобождает Гелас… и оба взлетают на воздух.
Ксюша остается сиротой. Девочке и так все время кажется, что ее предали, – это будет последнее, непоправимое предательство.
– Возьми ключ и отпусти меня. Спасешь ее жизнь.
– Ты только что зверски убил Леннарта Бугшё. С какой стати я должен тебе верить?
– Ты долго жил в России… тебе разве не известно, что значит «по понятиям»? Я имею в виду уголовный кодекс чести… там он действует. Страна, где двадцать процентов населения имеют судимость, больше чем у половины кто-то когда-то сидел в тюрьме… там понятие «пахан» имеет больший вес, чем начальник… а паханы живут по понятиям.
Да… Том слышал про такой феномен.
– Ты отпускаешь меня и получаешь взамен ее жизнь. Даю слово.
Том ослабил захват.
– Иди прямо сейчас, если хочешь успеть, – Скорпион заметил его нерешительность.
Отпустить? И человек, подло отравивший Кнута и зверски расправившийся с Леннартом, уйдет безнаказанным… а если не отпустить – погибнет Гелас. Вполне возможно. В его действиях есть своя логика – Скорпион сохранил жизнь Гелас в своих интересах, она служила ему своего рода страховым полисом, козырной картой для шантажа. И вот такой случай настал. Он собрался исчезнуть, и Гелас ему больше не нужна.
Том поднял электрошокер и сунул в карман.
– Ты умен, Бликсен. Верное решение.
Неповрежденной левой рукой Скорпион достал из кармана ключ и кинул на снег.
– Выдернешь красный кабель. У тебя самое большее пять минут.
И, не оглядываясь, захромал к выходу.
– Не пытайся за мной следить!
«Он меня обманул», – лихорадочно думал Том, дрожащей рукой поворачивая ключ в замочной скважине.
Никогда не думал, что все эти киношные кошмары могут случиться с ним, Томом Бликсеном, заместителем генерального директора солидной компании «Свекрафт». Но взрывы бывают не только в кино… Чуть не каждый день газеты сообщают об очередном смертнике.
Может быть, вот этот поворот ключа – последнее, что ему удастся сделать в жизни. Или когда выдернет этот красный кабель… да и есть ли он?
Надо решаться. Он зажмурился и рывком открыл дверь. В прихожей темно, но сюда доходит слабый свет из какой-то из комнат.
Странная квартира – такое чувство, что здесь никто не живет. Возможно, собираются прихожане армянской апостольской церкви.
В первой же комнате он увидел знакомое пальто – оно было на Гелас, когда они пошли к ней домой из ресторана.
Скорпион не солгал. Гелас где-то здесь. Из холла – три двери. Посмотрел на часы – если он не ошибся, осталось чуть больше минуты. Дернул первую – туалет. Две другие совершенно идентичны.
Дернул первую. Большая комната. Диван и десятка три аккуратно, как для собрания, расставленных стульев. Может, и правда здесь какая-то церковная община? На диване подушка и шерстяное одеяло.
Здесь ее нет. Выскочил в холл и буквально вышиб вторую дверь.
Темно. Ушло несколько секунд, пока он различил в дальнем углу старинную железную кровать с блестящими шариками на спинке и пружинной сеткой.
На кровати – она. Гелас. Тонкие белые руки подняты над головой – сначала Том решил, что она собралась встать, но сразу понял – нет, не собралась. Руки скручены в запястьях и привязаны к спинке.
Он быстро огляделся. Неужели и вправду бомба? И сколько секунд в его распоряжении.
Первое, что он должен сделать, – найти и обезвредить бомбу. Если она есть. А уже потом освободить Гелас.
Идиот. Надо было выбить из Скорпиона, где именно он спрятал бомбу.
«Куда бы я сам ее положил?»
Он оглядел комнату.
«Только под кровать!»
Быстро нагнулся и тут же увидел зловещие красные цифры.
Десять секунд? Две?
Он вытащил взрывное устройство из-под кровати. Выглядит совершенно безобидно, как самодельный любительский приемник тридцатых годов прошлого века, он видел такие в музее.
Таймер. Семь, шесть, пять… цифры словно перетекают друг в друга.
Пять секунд!
Пять секунд до вечности. Услышит ли он когда-нибудь Ксюшин смех? Увидит ли ее удивительную, обезоруживающую улыбку… Он зажал тонкий красный кабель между большим и указательным пальцем и дернул.
Закрыл глаза и мысленно сосчитал:
…три, два, один…
Тишина. Он жив. Скорпион и в самом деле соблюдал «закон», бандитский кодекс чести. И тренер-уголовник тоже говорил: «Надо поступать по понятиям».
Но жива ли Гелас? Даже не пошевелилась…
Спутанные черные волосы разбросаны по подушке, как выброшенные волнами водоросли на морском берегу.
Он наклонился и сжал ее связанные руки.
Холодные… Неужели он ее убил…
Том осторожно повернул голову Гелас к себе.
Бледное, как мел, лицо. Полураскрытые глаза…
И вдруг она моргнула, глаза осветились жизнью.
– Том?.. Мы живы?
– Да. Мы живы, – прошептал он, хотя полной уверенности у него не было.
Сонни последний раз обошел дом. Обстановка изменилась – он накупил кучу каких-то вещей – яркий плед, цветочную вазу, в которую поставил первые нарциссы из сада. Зачем-то купил сервировочную тележку – ему представилось, как он вкатывает ее в гостиную, а на ней несколько бутылок «Шабли» и блюдо с тигровыми креветками и мидиями в облаке душистого пара.
Посмотрел на отодвинутую на самый край стола кипу брошюр турфирмы. Поездка на Мальту отменяется, задаток пропал. Ну и бог с ним.
Приезжает Ирина – какая там Мальта!
И что ему там делать одному? Покупать очередную тарелку?
Что она о нем подумает? Тогда, когда у них был роман, он только-только закончил службу в патрульной полиции и был в потрясающей физической форме. А потом забросил тренировки, ему было интереснее постигать тайны русского языка и дивиться его богатству и поэтичности.
«Ты, Сонни, опустился, – упрекнул он себя. – И она наверняка обратит внимание. Не скажет, конечно, но подумает, как он опустился!»
Но тут ничего не сделаешь. Раньше надо было думать.
А дом стал вполне уютным.
Он попробовал оглядеть свое жилье глазами женщины. Даже вслух сказал: «Надо посмотреть глазами женщины». Очень прилично, хотя мог и ошибиться. Откуда ему знать, какими глазами смотрят женщины…
Скажем так: куда лучше, чем было. Последствия истории со «Свекрафтом» еще долго отзывались неимоверным количеством работы. Ему пришлось прекратить тренировки – просто не было времени. А о доме и говорить нечего.
Последнее, что он сделал перед уходом, – погрузил пустые банки из-под пива в большой бумажный пакет.
Вспомнил слова Ирины, что русские парни слишком много пьют.
Еще подумает, что и он такой же. В последние месяцы его диета могла служить отрицательным примером для адептов здорового образа жизни: пицца, гамбургеры и пиво.
Представил себя в качестве экспоната: вот человек, пренебрегающий здоровым образом жизни. И посмотрите, что с ним стало.
Апрельское солнце растопило последний островок снега у стены, но подснежники, крокусы и нарциссы не стали дожидаться исчезновения этого напоминания о суровой зиме, замелькали тут и там на газоне с неубранными прошлогодними листьями. Один анемон, самый нетерпеливый, даже пробился сквозь снег.
Критическим взглядом осмотрел домик. Фасад давно пора красить.
«Уйду на пенсию, займусь домом», – решил он.
Но пенсией и не пахло. Ярл Яльмар, директор СЭПО, намекнул, что Фирма пока очень нуждается в его услугах. Январские события настолько потрясли правительство, что принято решение о выделении дополнительного бюджета на борьбу с шпионажем.
– Таких, как ты, Сонни, у нас по пальцам, если вообще найдутся, – заверил его Ярл.