Империя снова точит зубы на Конг. Но императору нужен повод, чтобы уговорить Совет Сословий. Времена Вэрда Смелого, когда государь единолично решал дела войны и мира, канули безвозвратно. А убийство настоящего Асенара – отличный повод. Даже для торгашей в Совете. Будет ли армия Конга по-настоящему защищать красноглазых? Если нет – тогда Владения начнут падать, как спелые фрукты. Блестящие гвардии слишком малы, а замки не приспособлены к войне. То, что годится, чтобы удерживать от побега рабов, через час развалится под ударами армейских таранов. Как грамотный военачальник Ортран прекрасно это понимал. И понимал, что Империя сильнее Конга.
На независимость Конга Ортрану плевать. Но – Нассини… Вдруг ее убьют?
От этой мысли у Ортрана заледенело сердце. С той давней ночи одна лишь Нассини составляла смысл его жизни. Он должен ее спасти!
Неплохо знавший свою Владычицу Ортран понимал, что не стоит делиться с ней своими мыслями. А с кем сто€ит? Мугган – дурак. Сихон – хитер, как черный леопард, и мог бы помочь. Но скорее он подставит самого Ортрана, чтобы Властительница лишний раз одарила его блаженством. Значит, помощи ждать неоткуда. А положение светлейшего таково, что Нассини вот-вот подцепит его на крючок, а там, глядишь,– сделает из него еще один экспонат в своей коллекции. От этой мысли у Ортрана в животе стало холодно: никто из них не гарантирован от того, что Нассини может счесть его бесполезным или неинтересным.
«Нет, пока я ей нужен!» – успокоил себя Ортран.
А тут еще этот тонконогий ублюдок Мугган явно зарится на Белый Меч. Дурак! Весь род Асенаров придет сюда только за этим Мечом! А род Асенаров – это Северная и Южная эскадры, четверть армии… Все под их началом. Да что Асенары! За таким призом придет вся армия! Белый Меч! Нет, не глупая голова послала сюда Эрда. И понятно, почему он так ведет себя, этот аристократ. Он пришел сюда, чтобы его убили. Добровольная жертва. Дело чести. Удивительно, как эта простая истина не дошла до сознания чинуш. А может, как раз и дошла? Он же разворошил полгорода, прикончил Шинона Отважного (славный был человек, порядочный, жаль его!) и попросту удрал. А как удержишь человека, который сам нарывается на меч? В клетку посадишь? А ведь не просто удрал – явился во Владение самой сумасшедшей из красноглазых (по крайней мере, такой считают ее родичи) и ведет себя здесь, будто хозяин. Любой из соххогоев, будь он не совсем идиот, живо сообразил бы: что-то не так. Любой, кроме Нассини.
«Великий Тур, помоги мне! – взмолился Ортран.– Убери его отсюда!»
Со времени той, первой, встречи Санти лишь однажды видел Эрда. Весь в белом, словно окруженный сиянием, светлорожденный величественно пересекал площадь. Одна рука его лежала на эфесе меча, другая лишь немного покачивалась, хотя двигался Эрд быстрым шагом. Рядом с ним, вернее, немного позади, спешила сама Владычица. Она оставила носилки – их несли следом. Владычица заглядывала сбоку в лицо Эрда, а чугунномордые телохранители, потея, топали позади. Они тоже смотрели на Эрда. Эрд же смотрел вперед. У лестницы он остановился, подал руку соххогое. Бок о бок они поднялись наверх и вошли во Дворец. Воины повернулись и побрели обратно: они были солдатами Внешней Стражи.
Санти готов был расплакаться оттого, что не смеет пойти за светлорожденным. Да, ему можно ходить куда вздумается. Но Санти не смел. Эрд казался ему прекрасным, как сам бог, прекрасным, как статуи в доме Шинона. Но Эрд был живым.
«Может, он – воплощение бога? – подумал Санти, и сердце его забилось сильнее.– Если так, понятно, почему все преклоняются перед ним. Даже Владычица».
Тут Санти принял решение: он должен пообщаться с парнишкой, который приехал вместе с светлорожденным. Может, мальчишка поможет Санти познакомиться со своим хозяином? Жаль, у юноши нет ситры: он бы спел для Эрда. И тут Санти испугался: а кто он, собственно, такой, уличный певец Санти? Что, если его песни никуда не годятся в сравнении с песнями северян? Толстый Билб, что учил его нотному письму, говорил: лишь в Империи настоящее Искусство. Может, и к лучшему, что нет ситры?
Санти прислушался к себе: «Нет, здесь я определенно стал другим. В Фаранге, стоило мне не петь всего лишь день,– и грудь моя переполнялась. Да я просто не мог не петь! А тут я совсем ничего не чувствую!»
Он вспомнил, что по утрам у него побаливает горло. Так бывало прежде, если он пел целую ночь напролет. «Должно быть, от ночных кошмаров»,– подумал Санти. Почему-то он вспомнил десятника Шуорда. Тот лишь дважды поучил его, а потом сказал, чтоб юноша больше не приставал к нему: воина из Санти не выйдет – слишком много мыслей, железо такого не терпит.
К немалому удивлению Санти, мальчик, о котором он думал накануне, сам подошел к нему. Интересный мальчик! Внимательные глаза сына зодчего тотчас заметили сухую крепость мускулов, что бывает лишь у взрослых мужчин. Грим и гладкая кожа тоже не могли обмануть его. А уж выражение глаз – точно такое же, как у отца Санти: воин, скрывающий, что он – воин.
Поддавшись тщеславному импульсу, юноша и обратился к нему как к воину:
– Приветствие тебе, достойный!
Но «мальчик», если и удивился тому, что тайна его раскрыта, виду не подал, обрадовался. По-мальчишески обрадовался:
– И тебе приветствие, достойный!
А глазами – в сторону тощего слуги, что топтался рядом, упорно глядя в сторону.
– Будь мне другом! – сказал маленький воин, протягивая открытую ладонь.– Я лишь вчера приехал. Буду счастлив, если ты не прогонишь меня! – На конгаэне он говорил без акцента, но слишком правильно – дети так не говорят.
– Я сам здесь… гость,– сказал Санти, принимая его руку.– Сантан, сын Тилода.
– Биорен.
– Друзья зовут меня Санти.
– Друзья зовут меня Биорк.
Тут в мозгу юноши что-то перевернулось, и он вспомнил: Биорком звали героя одного из северных сказаний. И герой этот был…
Санти обнял нового друга, притянул к себе и шепнул ему на ухо:
– Какой ветер принес сына Малого народа в благословенный Конг?
– Злой! – прошептал Биорк, отталкивая его ладонью, как сделал бы это младший при излишней фамильярности старшего.
Санти отпустил его, и оба рассмеялись. Соглядатай искоса глядел на них.
– Завтракал? – спросил Санти.
– Нет. Еще нет. Но я хотел бы искупаться. Где тут бассейн?
– Там! – показал юноша.– Но я сам купаюсь в озере.
– Далеко?
– Добежим за десять минут. Ну, бежим!
И они помчались по аллее, причем вагар сразу же опередил Санти шагов на десять, и как тот ни старался, догнать Биорка он не мог. А ведь юноша считался неплохим бегуном. Соглядатай за ними не побежал: он слышал разговор и решил, что парни никуда не денутся.
Они сбежали по склону к озеру и почти одновременно прыгнули в прохладную воду. Санти, выросший у моря, плавал как рыба. Он ушел в глубину и вынырнул почти в ста локтях от берега. Вагар отстал от него локтей на десять. Они плескались в озере, пока зубы Санти не застучали от холода. Тогда юноша выбрался на берег и повалился на песок, уже согретый солнцем.
Юкка со спущенным парусом стояла посреди озера. Старик-кормчий удил рыбу, намотав на палец шелковую лесу. Когда Санти помахал ему, он отклонился назад и подергал тросик у руля. Вымпел на мачте прыгнул вверх-вниз. Биорк, пошатываясь, вышел на берег и зарылся в песок рядом с Санти.
– Ты знаешь его? – спросил маленький воин, мотнув головой в направлении юкки.
– Единственный, кого я здесь знаю,– ответил Санти.– Славный старик. Бывший кормчий военного флота. Учит меня парусу! – добавил он не без гордости.– Ты мог бы править юккой, Биорк?
– Никогда не пробовал,– ответил вагар.– Думаю, что смогу.
– Это не просто! – отметил Санти несколько свысока.– Так сразу этому не научишься.
– Может быть. Я плавал на боте. И на дракене, разумеется. Вооружение у них другое.
– Тогда ты наверняка справишься! – произнес Санти.
Ему стало немного стыдно за свой покровительственный тон. Но трудно все время помнить, что ты говоришь со взрослым воином, когда его голова не достает тебе до плеча. Чтобы скрыть смущение, юноша встал и начал обертывать набедренную повязку.
Одевшись, они направились к замку. Соглядатая они встретили на полдороги от Дворца и снова обогнали, потому что шли быстро. К удивлению Санти, Биорк ни словом не обмолвился о своих спутниках. Он вообще вел себя так, будто, кроме Санти, в мире никого не существует. После трапезы Санти предложил отправиться в лес.
– Покажу тебе нечто! – сказал он загадочно.
– Давай завтра, а? – отказался Биорк.– Хочу пошататься по округе, поглядеть на замок. Не огорчил тебя, нет?
– Нет! – покривил душой Санти.– Завтра так завтра!
– Когда здесь обед?
– Как проголодаешься. Слушай, приходи ко мне в башню! За час до захода. Придешь? Дорогу тебе покажет любой из стражей.
– Приду! – охотно согласился Биорк.– Дорогу я знаю, не беспокойся!
«Интересно, когда ты успел ее узнать?» – подумал Санти. Но вслух не спросил.
Маленький воин ушел, а Санти отправился в загон для пардов.
Ушка встретила его радостным ворчанием. Детеныш прыгал вокруг и восторженно взвизгивал, предвкушая прогулку.
Санти оседлал Ушку с помощью слуги и выехал наружу. Только тут он вспомнил, что не захватил с собой светильника.
«Что ж,– подумал юноша,– завтра так завтра».
Начальник Внутренней Стражи Ортран в сопровождении слуги обходил замок. Дворец был столь огромен, что большая часть покоев пустовала. Обжитым было левое крыло, которое предпочитала соххогоя, и часть первого этажа и подземелий западной пристройки, где обитал Мугган.
Для того чтобы обеспечить караулом все здание, понадобилось бы не меньше пяти сотен, потому Ортран держал стражу лишь у запретных покоев Владычицы, в церемониальных залах и там, где содержались пленники. Посты сменялись каждые семь часов. Кроме того, шесть стражников неотступно сопровождали соххогою. Днем. И двух человек он приставил к Муггану. От телохранителей соххогой отказывался наотрез.