– Кого-нибудь отправить за ним хоть догадались?
– Да, старик тут же послал мальчишку – своего помощника проследить, да может чего подслушать.
– Как только вернётся – сразу его ко мне.
– Конечно, ваше величество, – у простодушной знахарки, не смотря на просьбу королевы, всё-таки никак язык не поворачивался называть её просто по имени, – а я пока свою больную подопечную проведаю – со вчерашнего дня к ней не заходила.
Аксель не находил себе места. Во-первых, он изводился от нетерпения, в ожидании магов, которые должны были прибыть на подмогу из Афлаима. Во-вторых, не давало покоя мысль о том, куда запропастился Ревер. Эцур уже вернулся с той стороны гор и летел вслед за Марсом, Стархом и Гладом. Следопыта с ними не было. Исходя из подслушанных вороном разговоров, он вернулся на место, откуда потянулся след, и с тех пор не объявлялся. Это было странно. Надо выяснить, куда он пропал. Как только прибудет помощь, необходимо срочно отправить кого-нибудь потолковее на поиск.
– Так, сохранять в тайне разворачивающиеся действия дольше не получится, да и чёрт с ним. Что они могут нам противопоставить? Элизе придётся смириться, хотя бы внешне, – рассуждал мысленно король, и скривился от мысли, что, всё-таки, придётся составить с ней разговор, – Далила ещё так не к стати никак не придёт в норму. Когда уже очухается, раскиселилась, как квашня, – подумаешь, фамильяр сдох, – ну заведи другого. Тут каждый маг на счету, а она валяется полено-поленом.
А Далила, кстати, и не думала сдаваться.
Мучаясь от собственного бессилия и бездействия, упёртая ведьма попыталась почувствовать свою магию. Хотя бы сгенерировать маленький энергетический шарик, чтобы избавиться от этого отвратительного ощущения собственной беспомощности.
– Ну хоть что-то же я всё ещё могу? – не желая признавать слабость шептала она, вымучивая на дрожащей ладони фиолетовый снаряд…
Зашедшая к ней в комнату со свежей порцией отвара Мира застала девушку распростёртой на полу без сознания. Бросив чашку на столик, травница кинулась к принцессе. Женщине удалось дотащить ведьму до кровати.
– Что ж ты творишь, девчонка, – растирая её ледяные руки, лицо, глотая подступающий к горлу комок шептала травница.
Затем заставила себя успокоиться, настроиться и тёплая живительная сила потекла с её пальцев в неподвижное тело Далилы. Ресницы ведьмы дрогнули, холодные пальцы слегка сжали мягкую руку знахарки.
– А теперь давай потихонечку попьём, – приговаривая, как маленькому ребёнку, Мира приподняла голову девушки, помаленьку вливая настой в пересохший рот.
– Спасибо, – прошептала она, постепенно приобретая относительно нормальный цвет, приходя в себя.
– Что тут произошло? Почему тебе так резко стало хуже? – спросила травница.
– Да… с магией попробовала поупражняться… вот, не вышло.
– Вот ёжкин кот, совсем сдурела девка, – сердито запричитала целительница, – я тебя здесь для того лечу, чтобы ты сама себя угробила?! Нет, ну это уму не постижимо, до чего упрямая. В ней силы – чутелька самая осталась, беречь надо, а она её ни за хрен собачий, прости господи, разбазаривает. Тебе совсем жить надоело? Дак так и скажи, чтоб я знала. А то прыгаю тут вокруг неё, как скаженная, а она вона чо учудила!
– Почему, всё-таки, ты мне помогаешь? – прерывая поток знахаркиного негодования, посмотрев воспалёнными глазами травнице в лицо, прямо спросила Далила, – Ведь могла бы оставить всё как есть, я бы сама тихо умерла – даже делать ничего не надо. Сообщила бы потом, мол, так и так, сделала всё возможное, но оказалась бессильна, – никто бы слова не сказал.
Она чувствовала, что на самом деле от сердца злиться на настырную ведьму у женщины душа давно не лежит. Но никак не могла понять, почему. Почему травница, которая, по-сути, должна её искренне ненавидеть и имеет сейчас над ней полную власть, не желает этим шансом воспользоваться и никак не даёт ей умереть
Мира отвернулась к окну, помедлила с ответом, затем, спокойно и так же прямо глядя в глаза ведьме, ровно ответила:
– Потому, что я точно знаю, что ты не такая гадина, какой хочешь казаться.
Девушка сжалась под одеялом, прикрыв веки и не зная, как реагировать. Слова этой внешне простоватой, но бесконечно мудрой и сильной женщины резанули по где-то глубоко-глубоко спрятанному даже от самой себя живому. Чему? Да бог его знает, как называется это нечто, что заставляет нас оставаться людьми.
– Ты мне лучше вот что скажи, почему я никак не могу нормально поставить тебя на ноги? Ну, если опустить неуёмное рвение побегать по комнате или намагичить шариков, должна же быть какая-то причина, – давая возможность ведьме выйти из неловкой для неё ситуации, перевела тему травница, – Серьёзно, я чувствую, что эти твои закидоны, конечно, подрывают и без того ослабленное здоровье, но загвоздка явно не в этом.
– Ты права. Причина есть. Я, конечно, не первая и не последняя ведьма, фамильяр которой погиб. Если создать связь с новым питомцем – стало бы намного легче. Для этого, естественно, нужны магическо-энергетические ресурсы, но, самое главное, готовность, способность мага принять новое животное. Все потерявшие фамильяра остро переживают эту утрату. Однако, хуже всего приходится тем, кто, помимо магической, имел крепкую эмоциональную привязанность к своему зверю. Шипа с самого детства со мной. Она была моим единственным другом. Я не могу просто взять и забыть о ней. Я не могу завести нового фамильяра. Я не могу… – уже почти неслышно шептала девушка, даже не пытаясь бороться с текущими по щекам слезами.
– Э-эх, что же мне с тобой делать… – поглаживая Далилу по волосам, задумчиво вздохнула Мира, – как же мне тебе помочь?.. Лежи давай тут спокойно и не подпрыгивай. А мне надо крепко подумать. Ещё есть хоть какие-нибудь средства для восстановления ваших сил?
– Да, – горько усмехнулась ведьма.
– Ну так говори, чего замолчала?
– Родственная сила другого мага.
Глава 37
– Тпру-у! Сто-ой! – неожиданно зычно, для своих невеликих габаритов, гаркнул мужичонка средних лет, резко затормозив серую лошадку, тянущую его возок.
Они с сыном-подростком споро соскочили с телеги и подбежали к мужчине, обогнавшему их, а потом внезапно и, вроде как, беспричинно упавшему со своего скакуна.
– Бать, живой? – взволнованно бегая рядом и не зная, что предпринять, спросил пацан отца, осматривающего и ощупывающего незнакомца, распластавшегося на дороге.
– Вроде, живой. В беспамятстве только. Видать, крепко шибанулся. – мужик привычным жестом дёрнул русую куцую бородёнку.
– Чего это он? А, бать? Как подрезанный… – тараща светлые испуганные глазёнки сикотил мальчишка.
– Хорош суетить, подсоби лучше, – осадил сына дядька, пытаясь затащить раненого в телегу, – я почём знаю, с чего его подкосило.
– Куда его, бать?
– Да сейчас за поворотом Перелесово будет, тудой к иховому знахарю и свезём. – пропыхтел мужичёнка, получше устраивая всадника на соломе, – тяжёлый какой, бугай.
– Бать, он ненашенский, кажись, – не унимался пацан.
– Да вижу, чай не слепой. Так что ж, раз ненашенский – то и не человек вовсе? Люди, сынок – они все человеки, и всем человеками оставаться дОлжно. Помогать друг дружке надо. А иначе как жить? Прыгай давай, поспешать надо, – не очень связно и красиво, но искренне и с чистой душой втолковывал мужик сыну простую правильную истину, трогая с места.
– Ваше величество, там афлаимские маги опять прибывают, – постучав в дверь и дождавшись разрешения войти, взволнованно сообщил Лед.
– Утренние вернулись? – не сразу осознав ситуацию переспросила Элиза.
– Нет, другие, много.
Королева порывисто встала и, не дожидаясь окончания доклада, направилась к двери. Она шла по коридорам замка, в поисках Акселя. Впрочем, искать пришлось недолго. Король Афлаима громогласно раздавал указания в холле первого этажа.
– Ваше величество, – сдерживая нарастающее возмущение, начала Элиза, – кто все эти люди? Я бы хотела получить внятное объяснение происходящему.
Матёрый интриган вполне ожидал подобного развития событий, поэтому, изобразив на лице озабоченно – сочувственное участие, на голубом глазу выдал заготовленную тираду:
– Ваше величество, Элиза, я же говорил вам, что мои маги – непревзойдённые следопыты. Они напали на след похитителей нашего дорогого Соргана. Сейчас трое из них идут по следу злоумышленников, а этих специалистов я вызвал к ним на подмогу.
– По какой причине вы не сообщили мне об этом сразу? И почему не задействованы мои люди?
– Ваш миролюбивый народ, к сожалению, не умеет воевать, а, насколько я могу оценить ситуацию, предстоит битва, – выкручивался король, скромно опустив первый вопрос королевы, – извините, мне необходимо организовать поход.
Быстренько свернув разговор, монарх решительно направился на улицу, оставив женщину в растерянном недоумении.
– Что, плохо дело? – сзади тихонько подошла травница.
– Плохо, Мира. И самое ужасное, что я не могу им помешать. Ума не приложу, что нам делать. Ситуация держится на грани внешних приличий. А теперь Аксель под благовидным предлогом собирает армию своих магов, и я не нахожу аргументов, чтобы его остановить.
Ревер очнулся на кровати в незнакомом доме. С трудом пошевелив головой, посмотрел вокруг. Чувствовал маг себя отвратительно. Всё тело болело, но самой страшной была стыло разливающаяся в душе бездонная пустота. Поморщился, заставляя себя вспомнить, что произошло и каким образом он мог оказаться в этой непонятной избе в таком состоянии. Память услужливо откликнулась, вызывая поток жгучей ярости в сердце следопыта. Он глухо зарычал, вспоминая последний миг жизни своего Хана. Своего могучего пса-соратника, которого он растил с щенячьего возраста.
– Я вас уничтожу, – до хруста стискивая зубы зашептал Ревер, на миг ослепнув от жгучей боли, полыхающей внутри.
В комнату вошёл седой сухопарый дед с цепкими пронзительными глазами на в общем-то благодушном лице.