– Фетка, ты чего там? – заорал он, неловко взмахнув руками, безуспешно пытаясь удержать равновесие, тоже растянулся и покатился вслед за подругой.
– Ш-ш-ш, чего орёшь? – ведьма спешно поджала ноги под себя, освобождая место подъезжающему магу.
– А ты чего тут валяешься и молчишь? Я уж хрен знает чего подумал!
– Не дождёс-ся. Лучше сюда глянь, – Фета опять уткнулась носом сперва в землю, потом в глыбу.
– Чего там, – подобрался Сол.
Ведьма задумчиво постучала ноготком в лёд. Маг пригляделся повнимательней и тоже различил впаянное в глыбу растение.
– Это случайно не вот то, про что ты говорил? Ну, травка эта съедобная, как она там называется?…
– Серая сыть? – маг потёр рукавом лёд, изо всех сил напрягая зрение, – слушай, похожа. Ёжкин кот, ну ты даёшь! Да если это она, мы ж тут и месяц продержаться сможем.
– Ну дык, могём когда-никогда, – довольно улыбнулась Фетка.
– Ща я её, – Сол оглядывался в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы расколотить лёд и добыть вожделенное растение.
Схватил угловатый осколок камня и со всей дури начал долбить им лёд. Глыба поддавалась плохо. Монолит никак не желал крошиться. Тогда маг бросил камень и пополз вверх, чтобы подобрать оброненный в процессе падения и дальнейшего скольжения рюкзак. Притащил его к месту и, выудив оттуда нож, с новой силой и безудержным энтузиазмом принялся за борьбу с непокорной ледыгой.
– Да что ж тако-е, – тихо сквозь зубы ругался Сол, ковыряя монолит, – может тебя шариком долбануть?
– Я тебе долбану! – поспешила тормознуть разгорячённого мага ведьма, – Мужики, всё бы вам шибануть посильнее, да погромче. Мало тебе одного раза? Да и где мы потом эту развеянную в пыль травку искать будем?
Фета ещё некоторое время молча полюбовалась на потуги Сола и, осенённая новой идеей, тоже полезла в рюкзак.
– Сол, – позвала она.
– Фетка, не мешай, – раздражённо отмахнулся он.
– Ты там не утомился, бодрый мой? – подколола она уже успевшего вспотеть мага.
– Какие есть ваши предложения? – не скрывая сарказма спросил светлый.
Фета молча протянула раскрытую ладонь, на которой лежал кожаный мешочек с горючим порошком. В другой руке она держала пузырёк со своим мылом и фляжку с крепким деревенским самогоном, который берегли на самый крайний случай.
– И что? – недоумённо полюбопытствовал маг, глядя на этот набор.
– Сол, ну химию вспоминай, или тебя так треснуло, что и голова уже не работает?
– Не работает, – сдался он.
– Тогда собирай по округе всю чахлую растительность и сооруди мне горячей воды, остальное я сделаю сама.
Когда Сол натопил снега и нагрел получившуюся воду, ведьма булькнула в неё мыло, пол фляжки драгоценного горючего напитка, быстро перемешала и сразу начала поливать этим бурдомесом монолит. Лёд тут же начал шипеть и пузыриться, тая на глазах. Потом аккуратно извлекли искомую растительность, промыли, завернули в тряпочку и сложили в рюкзак, решив оставить эксперименты с дегустацией на ближайший привал.
Спустились к реке. Здесь она делилась на два рукава. Первый – достаточно спокойный и узкий, его преодолели легко. А вот второй, не в пример первому, порожистый и бурный. Течение сильное.
– Фет, давай место поспокойнее отыщем, – предложил всё ещё хромающий Сол.
– Да не боись ты, и тут прорвёмся. Мы с Алькой по пути в столицу и покруче речку преодолевали. Доставай верёвку, будем переправляться.
Маг достал тонкий канат и пошёл по берегу, выискивая максимально удобное место для перехода. Нетерпеливая ведьма слонялась рядом.
– Ну чего ты копаешься? – торопила она его, – вон же, глянь, камешки один за другим, раз – раз – раз! Только дорожки ковровой не хватает.
Фетка схватила конец верёвки, обвязалась и, не обращая внимания на возмущённо-предостерегающий вопль Сола, поскакала по мокрым камням. Почти допрыгав до другого берега, она повернулась, показала язык и помахала ему рукой. И в этот момент, разворачиваясь в сторону конечной цели, потеряла равновесие, подвернула ногу и грохнулась в воду. Сол, витиевато матерясь, на ходу подбирая верёвку запрыгал к ней на помощь, пока ведьма, уцепившись за валун, пыталась освободить зажатую между камней ступню.
– Ну что, балда, довыпендривалась? – маг слез в воду, пытаясь нащупать застрявшую конечность подруги.
Благо, речушка попалась не глубокая и под берегом течение было уже не таким сильным. Кое-как освободив Феткину ногу, он вытащил мокрую с головы до ног ведьму на берег.
– Всё! На сегодня отбегались! Пошевелить ею можешь?
Колдунья, стуча зубами, с трудом подвигала ногой, круглыми виноватыми глазами глядя на друга.
– Ладно, хоть перелома нет. Раздевайся, – Сол развернулся, шаря взглядом по округе, – твою мать!
– Чего? – робко спросила прижухшая Фета.
– Рюкзак на том берегу остался! Возвращаться придётся.
Насупив брови и бормоча себе под нос что-то про "капец, каких настырных" и прочую самонадеянность всех женщин в целом и конкретной особы в частности, маг "спрыгал" на другой берег за мешком. Перетянул травмированную ногу и пристроил её повыше на рюкзак, чтобы снизить приток крови. Затем накапал продрогшей ведьме немного оставшегося самогона, хлебнул сам прямо из фляжки и бросился собирать хворост для костра. Благо, по берегам рек его обычно бывает в достатке.
Глава 42
Через некоторое время два взъерошенных мага рядышком сидели у огня. Сол растянул за их спинами полотно палатки, прекрасно экранировавшее тепло костра. Вокруг на шестах сушились промокшие вещи. Феткина нога распухла и безбожно ныла. Сол погрел озябшие руки и приложил их к ступне, унимая боль.
– Ты почему меня никогда не слушаешь? – ворчал он, – вот чего понесло-то?
– Чего уж, облажалась, прямо скажем, – ведьма нервно хихикнула.
– Чего смешного?
– Да вспомнилось. Когда в Одрад шли, у нас Рыська так же искупалась. Я тогда ещё над ней поулыбалась. Прости, кошка, как я сейчас тебя понимаю, – вздохнула колдунья, поднимая чуть затуманенные самогоном глаза к небу.
– Это повезло, что солнце ещё не зашло, иначе уже бы точно обморозились, – глядя на языки пламени добавил Сол, – Ладно, не горюй. Только не несись больше никуда, сломя голову.
– Да уж, мне теперь не то, чтобы носиться, – идти-то как, не знаю.
– Это точно. Надо подумать, что ещё можно сделать с твоей ногой. Может лопух какой поискать?
– Слушай, – встрепенулась Фета, мы ж с тобой совсем забыли про раздобытые козырные кустики.
– Точно! – тоже оживился Сол, доставая и разворачивая свёрток.
– И чего с ней делать? Прямо так и жевать?
– Ну-у, – протянул маг, наморщив ум, вспоминая, что там было написано в старом учебнике, – кажется, можно так жевать, но лучше заварить, если есть такая возможность.
– Таки у нас она есть, сия возможность, давай попробуем, – азартно предложила ведьма.
Сол нехотя вылез с нагретого насиженного места и принялся сооружать котелок, попутно перевешивая вещи, чтобы сохли равномерно.
Когда вода закипела, запарили травку. От нагревания она из серой стала изумрудной. Маги с сомнением таращились на подозрительную жидкость с плавающими в ней ядовитого цвета ошмётками.
– Чего-то я того, не уверенна, что это можно употреблять внутрь без риска для жизни, – прокомментировала ведьма.
– Э-эх, была-не была! – Сол выдохнул и решительно отхлебнул из чашки.
Фетка поморщилась, глядя на это действо и моргнула.
– М-м-м! А на вкус это куда лучше, чем на вид. И согревает, – маг удивлённо поплямкал губами, – если через пару минут у меня не отрастёт хвост или дополнительная пара ушей – смело пей! Очень даже ничего.
Ведьма не стала больше ждать и, зажмурившись, отпила горячую жидкость. По телу разлилось приятное тепло.
– И в самом деле, очень даже ничего, кисленько, – подтвердила она мнение Сола, – и сил, вроде как прибавилось.
– Угу-м, – светлый прислушался к своим ощущениям, – посмотрим на сколько её хватит.
– Сол, подай, пожалуйста, орешку.
– Ты, что ли всё ещё голодная? Я, кажется, ничего.
– Да нет, просто как-то непривычно. Вроде, ничего и не ели, а уже и сытые. Охото что-нибудь на зуб положить и похрустеть.
– Грызи, хомяк, – рассмеялся маг, подавая Фете кулёк, – а я пошёл лагерь разбивать.
– Слушай, а совы больше и не видать, – в догон ему пробормотала ведьма.
С Тенью, как раз, всё было в порядке – птица переждала обвал в небе. А вот хозяину её досталось. Марс с Гладом тоже пострадали, но, в отличие от Старха, находились в сознании. Не ожидавшие такого поворота событий разгорячённые преследователи слишком поздно поняли, что сейчас произойдёт. Когда, оценив ситуацию, они, наконец, кинулись искать укрытие, на них уже летело каменное крошево. Воздушнику досталось больше всех. Вот и получалось, что, отследить беглецов птица могла, да только принять эту информацию было некому. Остальные звери в сложившейся ситуации были бессильны и бесполезны. Да и сами маги, чего уж говорить, тоже находились в нерабочем состоянии. Оставалось только приходить в себя, сооружать для Старха носилки и, признавая поражение, тащить товарища и свои помятые кости назад.
А тем временем в старом домишке деревенского знахаря в горячечном бреду метался следопыт. Отвар, оставленный дедом, он, всё-таки, выпил. Мучала жажда. Да и, по здравому размышлению, отравления он не боялся – убить его, имея такое желание, можно было бы и гораздо более простым способом. От напитка его сморило в сон, перешедший в лихорадку. Ревера мучали кошмары. Раз за разом он заново переживал момент гибели Хана. К рассвету следопыт пришёл в чувство. Неимоверным напряжением воли мокрый, обессиленный маг заставил себя сползти с кровати. Он больше не мог находиться в этом доме, в этой кровати. Ярость, ненависть, жажда мести гнали его вперёд – найти тех, кто погубил его друга. Ноги подгибались, перед глазами плыло. Помогая себе руками, хватаясь за стены, Ревер дошёл до двери и выпал на улицу. Утренняя прохлада немного прояснила сознание. Отвязав сонную хозяйскую лошадку, следопыт с усилием подтянулся, затаскивая на неё непослушное тело и пустил шагом со двора. Так она и брела по тихим спящим улочкам, пока маг намётанным глазом, а скорее даже чутьём, определял направление, ведущее к большому тракту. Всё-таки не зря он был лучшим следопытом северного королевства.