Вместо очередного приступа злобы Макс неожиданно хохотнул.
– А зачем? Не хочешь – не верь. Зато другие верят. И пойдут на все, чтобы защитить старуху.
– Вот это похоже на правду.
Парень хмыкнул и вышел на крыльцо. Настало время пустить в ход решающий козырь:
– Макс! В метро хватит места всем. Да, там не рай, но далеко и не ад. Вас с Ритой никто и пальцем не тронет. Не станет командовать, придумывать дурацкие правила и лезть под одеяло. Обещаю! Только помоги мне.
Дверь захлопнулась.
– Не терзай себя, – соседка поставила лукошко на стол и протянула томат. – Отсюда не сбежать.
– Я и не собираюсь сбегать. Набегалась уже, – Кроха уставилась на большущую красную ягоду. Желудок тут же откликнулся на одуряющий запах и жалобно заурчал. – Я хочу избавиться от бабки. Так нельзя, это пытка какая-то.
– Брось. Здесь тепло, спокойно, кормят от пуза. А если не выделываться – и сечь не будут.
Арина удивленно уставилась на девушку.
– Ты серьезно?
– Угу, – та откусила кусочек картошки. – Большинство все устраивает.
Пленница поморщилась и медленно покачала головой, не спуская глаз с жующей соседки.
– Вы – как свиньи в загоне.
– Какие-такие свиньи?
– Животные. Сидят всю жизнь в клетках. Жрут, срут, спят и больше ничего не делают. Ни о чем не мечтают, никуда не стремятся и боятся что-либо менять. А зачем, ведь добрые хозяева холят и лелеют. С ними тепло, спокойно, и кормят от пуза. Только режут потом на мясо. Никого не напоминает?
– Нет, – портниха усмехнулась. – Нас никто не режет.
– Неужели? – Кроха вскинула брови. – А кого тогда забирает Спящий? Где твои родители, Рита?
Сказанное наугад попало точно в цель. Сталкеры начали захаживать в аномалию всего месяц назад, а прежде ее заслонял Рубеж. Логично предположить, что долгие годы – возможно, с самого начала Войны – чокнутая старуха приносила в жертву железному божку своих же соплеменников.
– Что они сделали? Какой закон нарушили? Подглядывали за кем-то? Украли лопату?
– Хватит! – в комнате повеяло холодом. – Не твое дело.
– А чье? Вам всем плевать. Вы боитесь сказок какой-то бабки!
– А что еще делать? У нее целая армия! Стены видела? А ворота? Убеди всех взяться за оружие – за что они возьмутся? За грабли и тяпки? Против пуль и бетонного забора?
Арина вздохнула и села на кровать, держа томат перед собой, будто череп Йорика.
– Прости… Я много треплюсь, но мало что могу. Был бы здесь Еж…
– Кто это? – Рита опустилась рядом.
– Бродяга из метро. Сильный и смелый. Он бы эту змеюку пополам порвал. И всех прихвостней в фарш порубил.
– Что такое фарш?
Арина махнула рукой с досады и отыгралась на помидоре. Рот наполнился солоноватой мякотью, Кроха аж зажмурилась от наслаждения. Читала об этих чудных плодах, видела на картинках, но пробовала впервые. И представить не могла, что они настолько вкусные. Три укуса – и остался лишь похожий на зеленого паука хвостик.
– Подмога не помешает, – задумчиво шепнула соседка. – Жаль, бесы всегда являются по одному. Если бы пришло несколько…
– Никакие они не бесы! Обычные люди. Такие же, как я.
– Но тебя очистил свет Стража.
– Да нет никакого Стража! – разозлилась Арина.
– Говори тише.
– Извини. Это просто какая-то хитрая штуковина. Изобретение ученых или военная разработка. Господи, ты даже не знаешь, что такое фарш! Вам любая ерунда покажется волшебством. Младенца обдурить сложнее.
Девушка растянула уголки губ и нахмурилась.
– Не обижайся, я не со зла. Просто трясет от всего этого. Но ты права – без подкрепления не обойтись. Значит, надо подать сигнал наружу.
– Но как?
Арина взяла со стола уголек, которым портниха размечала выкройки. И нарисовала на белой стене три круга – большой, внутри – поменьше, а в середине – самый маленький.
– Это Купол, – стрелочка ткнулась во внешнее кольцо. – От него до рощи примерно пятьсот шагов.
– Ближе не подойти. Дозорные поймают и высекут. А не смогут догнать – бахнут по ногам. К деревьям лучше вообще не ходить.
– Ладно. Нужно как-то доставить послание отсюда, – между посадкой и деревней зачернел тонкий крестик. – Сталкеры найдут его и приведут помощь. Может, воздушный змей? Так ветра нет… Лук? Даже самый мощный не добьет, а я и обычный вряд ли смастерю. Засада…
– Вообще не понимаю, о чем ты говоришь. Неудивительно, что вас, пришельцев, считают бесами.
Кроха закусила сгиб указательного пальца, нахмурилась, наморщила лоб.
– Где тут раздобыть бумагу? – наконец, спросила заговорщица.
Рита пожала плечами.
– В старых домах. Там много всякого, но туда можно ходить только бойцам из башни.
– Что же, рискнем. Попытка – не пытка.
– Ошибаешься, – мрачно прозвучало в ответ. – Если нас поймают…
– Тогда пойду сама.
– А толку? Я за тебя отвечаю. Высекут обеих.
Арина потерла тяжелые веки и вздохнула. Клонило в сон, но она боролась из последних сил. Чем дольше в этом концлагере – тем меньше шансов спастись.
– И все же попробую. Когда все узнают, что Купол безопасен – бабке конец.
– И как их предупредить?
– Есть одна мысль. Завтра и начнем, – «бесовка» зевнула и причмокнула. – Спину помазать? Раз уж лекарство принесли.
– Давай.
Рита разделась и легла на живот. Вблизи стали видны россыпи старых шрамов. Казалось, на смуглую кожу в беспорядке налипла паутина.
– За что это тебя?
– За всякое.
– Например?
– А ты настырная, – проворчала портниха.
– Есть немного.
– Пару лет назад отказалась от жениха. Пригрозила убить себя. Пороли, морили голодом – все без толку. С тех пор живу одна. И особо не жалуюсь.
– В смысле, отказалась от жениха? Это как вообще?
– А вот так. Когда девочка взрослеет, ей устраивают смотрины. Неженатые дозорные дерутся меж собой, а победитель – жених.
– Фу…
Рита усмехнулась.
– Тебя это тоже ждет. Бабы у нас на вес золота. Мы же род людской возрождаем, все дела. Тем более, ты особенная.
– Чем это?
– Первая, кто пришел из Ада и принял свет Стража. Прежде такого не было. Поэтому, кстати, за твою ошибку лупили меня. Но лучше не испытывай терпение Аманды. Даже не представляешь, что она за человек.
– Да уж догадываюсь, – Кроха наморщила нос.
– Можно, кое-что спрошу? – осторожно поинтересовалась соседка.
– Да, конечно.
– Только никому не говори.
– А кому? Старухе, что ли? Поверь, мы на одной стороне.
– Надеюсь. Как у вас под землей… ну, женятся?
Вроде бы такой простой вопрос немало озадачил Кроху. Если спросят, как дышать, с ходу разве ответишь? Понятно, что речь шла не о свадебных ритуалах, а о непосредственных причинах оных. Так сказать, предпосылках. Подумав немного, девушка прошептала:
– Да по-разному. Чаще – по любви. Иногда ради сытой жизни. Но силой никого не принуждают. В Городе уж точно.
– Что за Город?
– Моя община. Там живут хорошие люди. Как мой отец, например. Правда, и Ежи встречаются, но очень редко. Ну, вот и все, – она отложила тюбик и вскарабкалась на койку.
– Спасибо. Знаешь, хотела бы я поглядеть на ваше… метро.
– Желание – первый шаг к его исполнению. Спокойной ночи.
Арина почти сразу утонула в беспокойном сне. Перед глазами замаячили неясные образы. Сквозь туман проступали силуэты – целая вереница, тянущаяся из марева к ослепительно яркому свету.
В небе застыли черные туши. Сотни голосов слились в тревожное бормотание, в котором нельзя было разобрать ни слова. Вдали вспыхнул огненный шар, и все исчезло. Девушка оказалась посреди заснеженной дороги, с обеих сторон нависали пустые бетонные коробки.
На двери ближайшего подъезда белела кривая надпись с потеками краски: «Спасайся». Рядом лежал скелет в обрывках военной формы. Большая красноглазая ворона настойчиво долбила шлем, не издавая при этом ни звука.
Ноги сами понесли к трупу. Кроха изо всех сил пыталась отвернуться, но не могла – голову будто зажали в невидимых тисках. Обычно страх будит, но она лишь четче видела раззявленный рот и сморщенный темный язык. Вдруг остов махнул зажатым в полуистлевшей руке автоматом. Птица, роняя острые, как ножи, перья, упорхнула в разбитое окно. Избавившись от назойливой соседки, скелет начал медленно выпрямляться.
Арина крутанулась волчком и помчалась прочь, но по колено утонула в вязком сером месиве. Забилась, как пчелка в чашке меда, но чем сильнее дергалась, тем глубже погружалась. Когда грязь дошла до пояса, чья-то рука схватила за шкирку и рывком вытащила из зыбучего асфальта.
– Эй. Эй!
Она вздрогнула и открыла глаза. Над ней нависла Рита и трясла за плечо.
– Ты как?
– Вроде в порядке.
– Ну, ты даешь. Кровать ходуном ходила. Думала, завалится.
– Извини.
– Кошмар? – участливо спросила смуглянка.
– Не знаю. Забыла все.
– Ложись тогда. А то скоро…
С базы донесся протяжный вой. Девушки быстро собрались и поспешили к длинному бараку у самой кромки поля. К ветхой постройке брели угрюмые люди, похожие на ожившие восковые фигуры. Серые ручейки сливались в безликий поток, чтобы исчезнуть за покосившимися дверями. Около них, привалившись к стене, скучал часовой.
Нет, это не община, подумала Кроха. Скорее, колония-поселение.
Они зашли последними. Взяли из высокой стопки деревянные миски и заняли очередь. Мрачная вереница медленно двигалась к окошку, из которого слышалось бульканье котлов и стук ножей. Все молчали, даже маленькие дети. Если бы не светлые одежды, завтрак был бы неотличим от поминок. Только поминали не усопшего, а надежды на свободное будущее. Наверняка кто-то задастся вопросом: а достойны ли его обитатели Погоста? С таких мыслей все и начинается. Сперва – достойны ли они свободы? Затем – достойны ли они жизни? Там и глазом моргнуть не успеешь, а по руинам мертвого мира уже мутанты бегают.
В тарелку шлепнулись черпак пшеничной каши на воде, половинка вареной картошки и огурец. Обогнув стол, спутницы примостились в конце – у самого выхода. Между ними и другими работниками поместились бы еще десять человек, однако никто не изъявил желания подсесть ближе.