– У меня тоже возникла подобная идея. Полагаю, что стоит сформировать такое подразделение. Но только надо сделать так, чтобы люди не почувствовали себя подопытными кроликами. Все они первоклассные воины, не желающие отсиживаться в тылу. У них свои счеты с укронацистами, и они просто сбегут на фронт. А это нежелательно.
– Только, Паша, – лукаво усмехнулся генерал, – в этом случае и тебе придется вместе с ними отправиться в Донецк. Или мне подыскать другого руководителя операции?
– Где наша не пропадала, товарищ генерал-лейтенант, – махнул я рукой. – Надо – значит надо. Да и с ребятами этими я сдружился. Как-то не хочется с ними расставаться.
– Ну вот и хорошо. Скажу тебе сразу – руководство наше весьма заинтересовано в дальнейшей работе с вашими «зомби». Феномен их появления в нашем времени может стать настоящим открытием. Только момент для этого еще не настал. Да и кто в это поверит?
– У нас появился еще один «гость из прошлого». Во время рейда в тыл врага был пойман сотник УПА некто Креминь. Героя из себя он не корчил и рассказал о своем попадании в наше время. Впрочем, из его рассказа ничего нового мы не узнали. Только этого подонка не жалко отдать ученым для опытов… Наряду с другим ублюдком, пусть несколько более опереточным – сотником армии УНР Зинчуком.
Увидев укоризненный взгляд генерала, я поспешил поправиться:
– Это, конечно, шутка. Но вот с малайзийской стюардессой – полный тупик. Для родных и близких она мертва. Если мы ее и предъявим всему честному народу в полной целости и сохранности, нам никто не поверит. А ведь она сумела бы прояснить многое в деле того проклятого «Боинга-777» рейса МН-17, который был сбит украинской ракетой. Бедную девочку наши «партнеры» попытаются как можно быстрее ухлопать – ведь она пока единственный живой свидетель произошедшего.
– Да, все обстоит именно так, – вздохнул генерал. – И мы пока не решили, как с ней поступить. Ведь к следствию не допустили даже представителей Малайзии, несмотря на то что сбитый самолет принадлежит авиакомпании этой страны.
– Словом, проблем выше крыши, товарищ генерал-лейтенант. Но мы будем их решать в порядке поступления. А пока надо как-то узаконить статус нашей спецгруппы, продумать о месте ее дислокации и поставить на все виды довольствия. И еще – я хочу попросить вас разрешить мне оставить в группе двух «мушкетеров» из старой гвардии – Грека и Колумба. Они хоть и в возрасте, да и здоровье у них уже не то, но опыт не пропьешь.
Кое в чем они дадут сто очков вперед молодым и борзым.
– Не возражаю, – кивнул генерал. – И вообще, Павел Федорович, я попрошу тебя составить докладную записку о своей группе и о ее нуждах. Чувствую, что с Донбассом, а если сказать по-честному, то и с самой Украиной нам придется заняться всерьез. Кашу, которую заварили эти ублюдки на Майдане, нам придется расхлебывать не один год.
– Это понятно, товарищ генерал-лейтенант. Будем исходить из этого. Ведь не зря земля вернула тех, кто лег в нее много лет назад. Видимо, тем самым был дан намек нам, живущим на этой земле, что мы должны всеобщими усилиями доделать то, что не успели сделать они.
– Ну что ж, Паша, – генерал протянул мне руку. – Если надо что, выходи прямо на меня. Я помогу всем, чем смогу.
– Спасибо, товарищ генерал-лейтенант. Разрешите идти?
Ступай, и помни о том, что я тебе сказал. И… Удачи тебе, Паша.