крыл свою пасть и проревел победный возглас.
Левушкину пришлось раскрыть инкогнито и отдать Румянцеву свою куртку. Эля пожала плечами, собираясь завершить встречу, но господин Безупречность, на то он и Безупречность, не спешил расставаться, а попытался и дальше развлечь девушку. Боясь, что тот подхватит простуду, Эля выразила желание перейти из зоопарка в ближайшую кафешку. За финансы она теперь не беспокоилась. «Тень отца Гамлета», он же Левушкин, предвосхищал все желания хозяина. К тому же она честно призналась, что сегодня собиралась дочитать роман, так что если бы Румянцев закруглил встречу, то она бы не обиделась. Естественно, немного обиделась, да уж чего там. Но Никита повел ее в кафе.
Спецпоказ в зоопарке не состоялся. Зато демократичный выход в общественное заведение прошел на «ура!». Румянцев слился с толпой студентов, выглядевших приблизительно таким же образом, за тем лишь исключением, что ни у кого из студентов не было дорогих швейцарских часов. Но Эля, беспокоившаяся, как бы Никита не простудился, на подобные мелочи внимания не обращала. Она сидела с Румянцевым за столиком и слушала его планы по разведению в отдельно взятом офисе семейства львов.
Никита рассуждал, как избалованный ребенок. Эля укоризненно качала головой и старалась умерить его пыл завести дикое животное у себя под боком.
– Тебе что заказать? – спохватился Румянцев после получасового монолога.
– Ничего, – сказала Эля и без зазрения совести соврала: – Я не голодна.
– А я съел бы бегемота! – сообщил Румянцев и рассмеялся собственной шутке.
Бегемота, которого он съел бы, стало жалко. Эля вздохнула: сам он толстокожий бегемот, раз ее совершенно не понимает. Она повела его в это чудесное место не для того, чтобы он выбрал себе живую игрушку для офиса! Для нее зоопарк – это кусочек детства, куда можно вернуться каждый раз, когда становится грустно. Поглядеть на счастливую довольную детвору и заразиться их радостью и хорошим настроением. А Румянцев перестрелял бы уток, съел бы бегемота, выпустил бы на волю злющего льва. Нет, между ними слишком мало общего. И его демократичный прикид может ввести в заблуждение только официантку. Как она на него смотрит, однако!
– И это в-се-е-е-е? – кокетливо растягивая слова, та приняла заказ, поправила бюст четвертого размера. Затем одарила Румянцева белозубой улыбкой и поплыла между столиками, медленно покачивая бедрами.
– Не нужно было так много заказывать, – поспешила заметить Эля. Теперь она сожалела, что промолчала, когда тот перечислял все блюда, которые предлагала эта забегаловка. Наглая официантка с каждым из них будет плавать туда-сюда. И так раз двадцать.
– Ты никуда не спешишь? – поинтересовался господин Безупречность.
Скороходову так и подмывало поспешить покинуть это заведение. Но спешка, как известно, нужна лишь при ловле тараканов. Ей пришлось смириться с неизбежностью и укротить зарождающуюся в глубине сердца ревность. Румянцев вымок, ему нужно хоть немного обсохнуть, а здесь тепло, светло и уютно. Если бы не этот плавающий между столиками линкор, то обстановку в кафе можно было бы назвать просто прекрасной.
– Нам нужно обсудить кое-какие моменты нашей совместной жизни, – неожиданно сказал Никита.
– Совместной жизни? – эхом переспросила Элька. Значит, он все еще собирается на ней жениться!
А почему бы и нет? Она привлекательная девушка, скромная, в меру воспитанная, с высшим, между прочим, образованием. Правда, она работает не по специальности, но ей вряд ли придется работать, если она выйдет за олигарха замуж. Нужно будет таскаться с ним по тусовкам и представлять их семейный клан. Элька подперла кулачком подбородок и приготовилась внимательно выслушать Никиту.
– Не здесь, – он указал глазами на линкор с четвертым размером бюста. – Нам нужно встретиться в другом, менее многолюдном месте и обсудить все детали предстоящего брака.
Эля решила промолчать и дать ему возможность самому выбрать это место. Ничего, кроме библиотеки, она больше предложить не могла. Но там разговаривать разрешают в абонентском отделе, в читальном зале приходится молчать по-рыбьи. Впрочем, с Румянцевым она бы и помолчала. Стоп! Не поддаваться его обаянию! Он толстокожий бегемот! Вот почему, интересно, он хочет на ней жениться?!
Последний вопрос Элька, расхрабрившись, все-таки задала вслух.
– Почему?! – Вопрос застал Румянцева врасплох.
– Потому что ты хорошая, симпатичная…
– Разве по этим причинам люди женятся? – прошептала ему Эля, косясь на официантку.
– Господи, – сразу же встряла та, – люди женятся по нужде! – И, поставив перед ними тарелки с дымящимся содержимым, отправилась прочь, бросив жадный взгляд на демократичного олигарха.
– Точно! – подхватил ее мысль господин Безупречность. – Я хочу, чтобы ты ни в чем не нуждалась!
– Но почему, – допытывалась Эля. – Почему ты вдруг этого захотел?
Ясно, что говорить ей о любви он не собирается. Глупо было требовать от него каких-то признаний, они еще так мало знакомы. Мало знакомы, а он собирается на ней жениться?! Ее вопросы так и остались без ответов.
Но Румянцев понял, что сирота мучается в сомнениях, наверняка у нее куча комплексов, мешающих ей жить спокойно, а тут еще и он со своим предложением. Нужно навести тень на плетень, показать, что она ему не безразлична, намекнуть на сильные чувства, может быть, не сегодняшние, но обязательные впоследствии… Никита взял ее маленькую теплую ладонь и зажал в своей руке.
– Я очень хочу на тебе жениться, – прошептал он, глядя Эльке прямо в глаза. – И хочу, чтобы ты перестала во мне сомневаться! – Элька тут же решила, что он почти признался ей в любви. Почти.
– Блондин! – вырвалось у Эли, когда она отвела от Румянцева взгляд и мельком поглядела в окно.
– Лаврентьев?! – удивился Никита, узнав спешащего к зоопарку друга.
Анжелика хоть и выгодно отличалась от мартышек, прыгающих и визжащих за ее спиной, но злилась. Только два идиота могли назначить встречу в таком убогом месте! Не они с Арсением, естественно, а сирота с Румянцевым. Арсений тоже хорош, додумался предложить мартышек. Впрочем, это она предложила. Но нет, она не идиотка! Она выбрала очень верное место. Эти вихлявые существа подчеркивают ее идеальную красоту. Жаль вот только, что бывший жених так и не увидит этого сравнения в ее пользу. Мог бы поставить рядом с ней сиротинушку, которая бы поблекла от ее ухоженного вида и затерялась бы среди диких обезьян. Убедился бы лишний раз, что он совершил ошибку. Но Румянцева поблизости не было видно, и Анжелике пришлось торчать рядом с мартышками, поджидая опаздывающего Лаврентьева, битый час. Битый потому, что приходилось раздавать подзатыльники налево и направо наглым мальчишкам, подшучивающим над ней и мартышками. А тут еще из соседней клетки на нее косился горилла и мычал что-то гадкое и нецензурное.
Наконец-то появился запыхавшийся Арсений, он кинулся целоваться, но рассерженная Анжелика наговорила ему гадостей по поводу задержки, так что тот ограничился чмоканьем в щеку.
– У него ободранные джинсы и мятая майка-поло! – выдал военную тайну друг и потащил упирающуюся девицу на поиски Румянцева.
– Тут у всех ободранный вид! – высокомерно заявила та и зацепилась за ограждения.
– Осторожно, дамочка, – предупредил ее хмурый служащий, – за ограждения цепляться не следует. И заходить за них не советую. Вчера наш горилла был в трансе и чуть не придушил рабочего. Сегодня он может накинуться на вас. – Бубня предупреждения, служащий скрылся.
– Пусть только попробует! – крикнула Анжелика ему вслед и смело шагнула к клетке с гориллой. Он напоминал ей Румянцева, с которым ей не терпелось свести счеты. Такой же наглый, самоуверенный и мрачный, когда общается с ней, первой светской львицей-красавицей.
– Лика, – поторопил ее Арсений, – нам нужно идти!
– У! Горилла несчастная! – выкрикнула Анжелика и показала животному кулак.
Тот одним прыжком оказался рядом с нервной девицей и через прутья решетки схватил ее за шею могучей волосатой лапой, а другой подцепил жертву за талию.
– Анжелика, прекрати заигрывать с кем попало, – зашипел на нее Арсений, оглядываясь по сторонам. – Неудобно, люди смотрят.
– Мы…мы…мы… – мычала блондинка, пытаясь освободиться от страстного объятия здоровенного самца.
– Господи, какие «мы»?! – забегал вокруг нее Арсений. – Одумайся, Лика, у тебя нет с ним ничего общего! Прекрати сейчас же обниматься с гориллой, иначе я за себя не ручаюсь!
– Он… он… сам… – крутила шеей Анжелика, пытаясь укусить волосатую лапу.
– Слушай ты, чокнутый Отелло. – Арсений перелез через ограждения и принялся освобождать подругу, – отпусти по-хорошему! Или я немедленно оплачу твою кастрацию!
Многие ученые не без основания утверждают, что живущие рядом с людьми звери постепенно начинают понимать человеческий язык. Достоверно неизвестно, что понял одинокий горилла, но Анжелику он после угроз Арсения все-таки отпустил. Недовольно фыркая, он направился в глубь клетки и принялся заниматься тем, что делал до этого рокового момента: мычать что-то гадкое и нецензурное.
– Сволочь, – прохрипела Анжелика, потирая свою шею, на которой отпечаталась здоровенная пятерня. – Все самцы – сволочи озабоченные!
– Кстати, о самцах. – Арсений помог ей дойти до ближайшей скамейки, откуда спихнул парочку пацанов. – Румянцев, как мне кажется, влюблен в свою спятившую. Он с таким энтузиазмом собирался с ней на свидание!
– Сволочь Румянцев, – прохрипела Анжелика, доставая из сумочки сигарету и зажигалку. Но прикурить дрожавшей рукой у нее не получилось.
– Безусловно, – поддакнул ей Арсений и помог отравиться никотином. – Он поступил подло. Но тогда лучше выкинуть его из головы и обратить внимание на более могучего, сильного и привлекательного…
– Ты говоришь о нем? – девица кивнула на клетку с гориллой. – Объятия у него действительно могучие. – Она выпустила дым колечками и замолчала.
– Твоя неземная красота, – принялся безбожно льстить Лаврентьев, – сведет с ума кого угодно!