– Договорились, – улыбаюсь я.
– Но ты первая. – Кажется, улыбка не сходит с его губ.
«Фу». Ну, конечно же, он заставит меня говорить первой.
К счастью, вновь появляется наша официантка, давая мне немного времени обдумать ответ, пока я заказываю картошку фри. Тем временем Тедди, похоже, берет половину меню. Единственное, что хуже, чем аппетит спортсмена, – это аппетит подвыпившего спортсмена.
Официантка уходит передать наши заказы повару, и, как только она оказывается вне поля слышимости, Тедди наваливается на столик, щурясь на меня:
– Ну давай. Худший перепихон. Расскажи.
– Ладно, – вздыхаю я. – Был парень в юридической школе. Мы переспали два, может быть, три раза у меня дома. Но потом, когда я впервые пришла к нему, оказалось, что у него есть собака. И эта собака ни за что не хотела выходить из комнаты, пока мы пытались, ну, ты понимаешь. – Я шевелю бровями.
Тедди откидывает голову в оглушительном смехе:
– Давай, Доусон. Тебе просто нужно сразу посмотреть собаке в глаза и показать, кто тут главный. Дай ей понять, кого тут ласкают сегодня.
Я зажимаю рот руками, чтобы не расплескать кофе по всему столу.
– Фу, ТиКей! – Проглотив кофе и отсмеявшись, я опираю подбородок на руки и выжидающе смотрю на него: – Твоя очередь.
– Во-первых, я отказываюсь верить, что это твоя худшая история, но ладно, буду играть по правилам. – Он осматривается, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, затем грозит мне пальцем: – Но я бы ни за что не рассказал эту историю, будь я абсолютно трезв, ясно?
Я моргаю в ответ, не говоря ни слова, пока он не раскалывается:
– Ладно, итак, была одна девушка, что-то вроде охотницы за спортсменами, с которой я познакомился, когда только начал играть за «Ледяных ястребов». Я привез ее к себе, и она пыталась мне отсосать.
Я хмурюсь:
– Пыталась тебе отсосать?
– Ага. Пыталась, – говорит он, округляя глаза. – И под этим я имею в виду: держала мой член во рту несколько минут. Она даже не двигалась. Просто держала его там. А через какое-то время подмигнула мне и спросила: «Ты кончил?». Я, мать его, не знал, что делать, так что ответил: «Да, спасибо».
На этот раз сдерживаться бесполезно. Я кашляю, расплескивая кофе по всему столу, и мы оба кидаемся к подставке для салфеток, чтобы убрать его до того, как увидит официантка.
– Я еще даже не добрался до конца! – протестует Тедди. – В следующий раз я увидел ее несколько месяцев спустя в баре, она во всю целовалась с девушкой. Так что, полагаю, мой член навсегда отвратил ее от парней.
Я фыркаю, промакивая лужу очередной салфеткой:
– Тедди, твой член не сделал из нее лесбиянку.
– Откуда ты знаешь? – Тон у него серьезный, он смотрит на меня.
Мысли мои внезапно вновь возвращаются к первому курсу, когда я сидела на полу своей комнаты, руки Тедди обнимали меня за талию, и то, как он подтянул меня к себе на колени, чтобы я смогла почувствовать, как прижимается ко мне выпуклость в его шортах.
«Не буйная. Забавная. Но не такая забавная, как в постели».
Я поднимаю глаза от лужи, и мой взгляд встречается с его на одну долгую секунду. Мы уже не студенты, но я вижу все того же мужчину из моей комнаты в общежитии. Того, который целовал меня, прижимался ко мне бедрами, снова и снова доводя меня до грани.
– Просто это действительно так, – шепчу я, мой голос дрожит, пока я отчаянно пытаюсь выровнять дыхание. – Поверь мне, Тедди. Я знаю.
Глава 8Вторые шансы
«Поверь мне, Тедди. Я знаю». Голос у Сары тихий, но уверенный, и от этого я чувствую покалывание прямо в яйцах.
«Дерьмо. Она правда знает на собственном опыте».
Сердце начинает биться быстрее, я и не могу не задаться вопросом, вспоминает ли она о том, как хорошо нам было в постели. Вероятно, нет. Это ведь давняя история, верно? Но прямо сейчас она смотрит на меня прекрасными небесно-голубыми глазами, и я не могу перестать думать об этом.
Черт, на подобную возбуждающую мысль мое тело реагирует соответствующим образом. Что немного неловко, поскольку мы сидим в тесном закутке друг напротив друга за ужином и обмениваемся историями неудачных перепихонов. Странно, я знаю. Но мне так хорошо и свободно рядом с ней.
Сегодня вечером на вечеринке по случаю помолвки я должен был быть в форме: профессиональным спортсменом, которого все ждут, с которым все хотят пообщаться. Но сейчас, с Сарой, я могу быть самим собой, и я не осознавал, насколько это может быть приятно. Я не обязан развлекать ее или разыгрывать какое-то представление.
Я знаю, что это мелочно. Поверьте, знаю. Но где-то глубоко в подсознании я не мог устоять перед возможностью заставить бывшую немного приревновать… а Сара – идеальная женщина для этой цели. Она успешный адвокат, чертовски умная, целеустремленная и красивая. Не буду врать, меня захлестнула волна удовлетворения, когда я представил Сару своей бывшей девушке и ее жениху.
Келли надула губы, рассматривая Сару, а ее жених Так – серьезно, кто называет детей «Так»? – смотрел, будто язык проглотил. Десять из десяти!
В целом вечер удался. Мы с Сарой весь вечер смеялись, и я даже не забыл сделать наше селфи и разместить его во всех своих социальных сетях, так что ЛаШонда будет довольна.
Через несколько секунд принесли наши заказы, и мы набрасываемся на еду. А я не могу удержаться и не подколоть Сару еще чуть-чуть. Что тут сказать? Обожаю, когда она смеется.
– Итак, ни за что не поверю, что история с дурацкой собакой – твой худший перепихон.
Она закидывает в рот очередную картошку фри и кивает:
– Клянусь. Это было невероятно неловко.
Я уступаю и передаю ей кетчуп, когда вижу, что у нее он заканчивается.
– Ладно.
– А как насчет тебя? – она склоняется вперед, ухмыляясь. – Эта история с отсосом – худшее, что было?
Я пожимаю плечами:
– Эта история сосет.
– Не буквально, – отвечает она, хохотнув.
– Ты все такая же, – бормочу я, беру салфетки и передаю одну ей. – Ладно, оставим в стороне жуткие истории перепихонов. Расскажи о самом дурацком, что делали с тобой, чтобы возбудить в постели.
Считайте меня психом, но мне реально нравится тема, которую мы обсуждаем. Прошлые связи. И это во многом связано с тем, что она – один из моих лучших сексуальных опытов. У меня остались очень теплые воспоминания о нашем совместном времяпрепровождении… пусть даже это было вечность назад.
– Давай просто скажем, что я ввела правило «нет телефону во время секса».
Я прищуриваюсь в ответ:
– Только не говори, что какой-то болван ответил на звонок в постели.
Она качает головой:
– Нет, он переписывался во время секса. Если говорить о том, как ударить по моему самолюбию, так это оценить мое обнаженное тело ниже, чем его переписку.
Я, пристально сощурившись, смотрю ей в глаза:
– Чушь собачья. Я сам могу засвидетельствовать: твое обнаженное тело может заставить мужчину забыть собственное имя.
Что? Она отталкивалась от наших отношений, когда настаивала на том, что мой член не в силах навсегда отвратить женщину от мужчин. Почему я не могу поступить так же?
– Это было давно, ТиКей, – говорит она тихим, неуверенным голосом.
– Ты как хорошее вино, детка.
Она улыбается в ответ на мой намек, что с годами она становится лишь лучше, хотя это – абсолютная правда.
Мне это нравится: разговоры, флирт, ненавязчивые воспоминания о прошлом. Хотя обстановка в моих штанах меня не радует.
Это, мать его, ужасно.
Но я слишком увлечен, чтобы остановиться.
– А как насчет тебя? – спрашивает она, макая картошку в кетчуп с таким видом, будто это ей безразлично. Но я ручаюсь, она тоже увлечена этим разговором. Во-первых, у нее на шее учащенно бьется пульс, а во-вторых, она склонилась ко мне через стол. – Есть что-то, что сбивает твое возбуждение?
Миллион мыслей тут же пролетает у меня в голове. На самом деле, много чего может меня остудить. Слезы после секса – это очевидно. Это точно не возбуждает. Как и стеснение, неуверенность в себе и отказ раздеться полностью даже после слов о том, как мне нравится обнаженное тело моей парнерши.
Хотя Сара никогда таким не страдала. В спальне она всегда была уверена в себе и напориста, или, вернее сказать, в ее комнате в общежитии. Она никогда не пряталась от меня и не смущалась.
– Рвотные позывы – это довольно неприятно, – определяюсь я. – С одной стороны, это вроде как комплимент тому, что мой член достаточно большой, чтоб задохнуться, с другой стороны, я всегда боюсь, вдруг и правда стошнит.
Сара качает головой. На ее губах играет улыбка:
– А я-то думала, ты скажешь про куни или что-нибудь в этом роде.
– Боже, нет. Я всегда не прочь полизать киску.
– О, боже. Фу, ТиКей. – Она смеется, но у нее слегка перехватывает дыхание.
– В этом нет ничего непристойного, сладкая, – я склоняюсь вперед и кладу локти на стол. – Я придерживаюсь следующих принципов: нужно относиться к этому как к барбекю. Погружайся поглубже. Не бойся испачкаться. Не жалей времени и не думай о том, когда ты закончишь.
– Божественная работа, – шутит она, с улыбкой встречаясь со мной взглядом. – Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступили с тобой.
Сара хихикает, скрещивая руки на груди.
«Не пялься на ее сиськи».
– О, есть еще одна история, – говорю я, пытаясь отвлечься от идеальной груди. – Целовался я однажды с девушкой, и вдруг она без предупреждения плюнула мне в рот. В тот день я понял, что мне не нравится, когда мне плюют в рот.
Сара вскидывает брови, но затем возвращает лицу спокойное выражение:
– Бедный, наивный ТиКей. Она, наверное, была пришельцем с другой планеты и хотела отложить яйца в твоем горле.
Я разражаюсь беззаботным смехом.
Вот. Именно поэтому я обожаю проводить время с этой девушкой.