Хокинс поспешил поддержать ее. Он что-то прошептал ей на ухо. Как бы то ни было, Регина вздрогнула и уставилась на свое запястье.
Она побледнела, прежде чем закричать.
– Красная Пешка? Ты, должно быть, шутишь?
Чарльз позади меня заметно подавил смешок, я тоже хихикнула.
– Мне очень жаль, Регина. На этот раз пост Королевы уже занят.
Регина уставилась на меня так, словно предпочла бы, чтобы я вообще ее не возвращала. Тем не менее она взяла себя в руки, глубоко вздохнула и кивнула. В очередной раз я заметила, насколько она сильна. Как быстро она могла адаптироваться к ситуации. Я не была уверена, что мы когда-нибудь подружимся, но она всегда была тем человеком, у которого можно многому научиться.
– Ну что, мстители, общий сбор? – Ее глаза блеснули, и я увидела в них расчетливость. – Не хочу показаться занудой, но я не думаю, что у нас есть время будить каждого павшего игрока. И при этом я не уверена, что нас достаточно. Винсент… – она замолчала.
– Одержим Проклятием. Но мы его спасем, – пообещала я то, чего на самом деле не могла обещать.
– Регина права. Мы не можем найти и разбудить всех игроков. Мадлен найдет нас быстрее, – вставил Чарльз.
– Мы все связаны с игровым полем. Может, нам не нужно их искать, а стоит просто позвать их к нам, – пробормотала я, присела, положила руку на прохладный пол и пощупала его. Сначала я ничего не чувствовала, но потом ощутила кончиками пальцев легкую вибрацию. Было похоже на сердцебиение. Падшие игроки. Я чувствовала их. Всех.
Ларк.
Бастион.
Эбони.
Кит.
Игроки, которых я едва знала и чье сердцебиение все еще вибрировало под моими пальцами. Даже несмотря на то, что все они были разбросаны по полю, частично сломаны и разбиты, в каждом из них по-прежнему теплилась жизнь. Они помнили, каково это – когда бьется сердце, хоть это воспоминание стремительно ускользало.
– Что ты задумала? – прошипела мне Регина.
– Тише! Я должна сконцентрироваться, – прошептала я. Зажмурилась и послала волну чистой силы сквозь землю. Все во мне задрожало от усталости. Я была на пределе своих возможностей.
– Ну давай. Еще! – пробормотала я, и красная сила хлынула из моих вен. Все, что я видела, стало алым и расплывчатым.
Ту-дум.
Ту-дум.
Ту-дум.
Мое сердце стучало слишком быстро. Я почувствовала вкус крови на языке и знала, что если сейчас протолкну еще больше силы через свое сердце, оно остановится. Тем не менее я не сдавалась. Я взревела, и что-то внутри меня раскололось. Я отдала все. Все, что было во мне. Все, что делало меня особенной.
Игровое поле затряслось, и я могла почувствовать каждую фигуру на нем. Я чувствовала их всех. Их холодные, безмолвные сердца были в моей руке, и я позвала их к себе. Поднялась пыль. Я покачнулась. Потеряла равновесие. Я была везде и нигде одновременно. Мне показалось, что вдали что-то замерцало. В следующее мгновение я ударилась о холодный мрамор.
– Элис! – Меня схватили чьи-то руки, и я перекатилась на спину. Лицо Чарльза всплыло передо мной. – Дыши! Ну давай!
Он ударил меня по лицу. Боль пронзила голову, и шок заставил меня снова судорожно дышать. Я с болью вдохнула, повернулась и закашлялась.
– Что, черт возьми, она сделала? – спросила Регина.
Я сплюнула и прохрипела, когда Хокинс вздрогнул:
– Ты тоже это чувствуешь?
Все наши головы вскинулись. Сначала ничего не было видно, но я почувствовала, как пол начал вибрировать. Туман заколебался, и появились фигуры. Их формы задрожали, прежде чем они приблизились. Туман соскользнул с них, и игроки остановились перед нами. Каждый из них – из плоти и крови. И на каждом сиял знак Красных. Их было намного больше, чем пало сегодня на поле, – игроки из предыдущих партий, которые десятилетиями умирали за свое существование в виде каменных фигур.
Мальчик с темными волосами, сидя на дереве, приподнялся и растерянно огляделся. Мое сердцебиение ненадолго замерло. Это был Кит. В последний раз, когда я видела черного игрока, он сидел каменной фигурой у озера и смотрел в бесконечность. Теперь его новая метка ярко-красным цветом красовалась на руке. Я видела его живым, дышащим.
Рядом с ним стояла Ларк. Белая Пешка потерла голову, словно пытаясь развеять мигрень. Ее метка, как и у Кита, была красной и яркой. Я почувствовала внутри себя эхо ее сущности. Словно какую-то цепь, такую же сложную и разветвленную, как корни дерева.
Перо стояла рядом с ней, глядя на Кита, словно видела призрака, хотя она сама только что воскресла из мертвых.
Рычание разорвало туман. К нам подошли два волка. Никсон и Бастион. Мех этих двоих больше не был черным или белым, а стал медно-красным. Хотя они оба выглядели совершенно одинаково, я инстинктивно знала, кто из них Бастион, а кто – Никсон. Вдобавок Бастион тут же начал в восторге вилять хвостом, когда мимо промелькнула стройная медно-рыжая кошка. Эмбер. Бастион громко и радостно залаял, а Эмбер согнулась от шока и раздраженно зашипела. Бастион помахал еще раз.
Туман сжался и начал высвобождать все новые и новые фигуры. Все вернулись. Каждый. Мой взгляд скользнул по игрокам, которые пытались устоять на ногах, чтобы сориентироваться. Я чувствовала, как мое сердце билось где-то вне моего тела. В шестнадцати местах, если точнее. В каждом игроке, которого мы воскресили. Я чувствовала их всех, теплых и живых.
– Это… – начала Регина, когда Хокинс перебил ее.
Всхлип вырвался из его груди, и он поспешил вперед, не обращая на нас внимания.
– Пейдж! – крикнул он, практически споткнувшись о самого себя.
– Хок! – ответила пронзительным голосом девушка, вырвавшаяся из рядов игроков.
Я видела ее только один раз, но сразу узнала. Это была Пейдж. Невероятно хрупкая и миниатюрная. Как эльф. Ее ярко-рыжие волосы были спутаны и торчали во все стороны. Она рыдала.
– Хок!
– Пейдж!
Эти двое буквально врезались друг в друга и сильно ударились о землю. Похоже, она не возражала. Хок издал всхлип, который прокатился щекоткой по моей шее, когда он обнял миниатюрную девушку и уткнулся лицом в ее плечо.
– Я думал, что больше никогда тебя не увижу, – услышала я его шепот.
Я видела улыбку Пейдж даже издали.
– О, Хоки, – сумела сказать она.
Два Коня внимательно посмотрели друг на друга и в следующий момент поцеловались. Поцелуй был таким сильным и страстным, что мне пришлось отвернуться. Мое сердце сжалось.
Чарльз вздохнул.
– Ну, похоже, мы сделали счастливыми как минимум двоих, – насмешливо пробормотал он. Он помог мне встать на ноги. Я пошатнулась и чуть снова не упала. Чарльз цокнул языком и пристально посмотрел на меня. – Это было крайне рискованно.
– Я думаю, мы подошли к той части, где нам необходимо идти на риск, – ответила я.
Чарльз поджал губы перед тем, как кивнуть игрокам, которые все выглядели немного сбитыми с толку. Но я не могла их в этом винить.
– Ровно шестнадцать. Ты создала совершенно новый цвет в игре.
– Элис, – позвал чей-то голос. Бастион выпрямился в своем человеческом обличье и подошел к нам.
Я почувствовала, как угрызение совести сжимает мое сердце, и прежде, чем громоздкий Ладья смог что-то сказать, я бросилась в его объятия и крепко обняла.
– Уф-ф, – проворчал он, явно ошеломленный, и немного неловко похлопал меня по плечу.
– Мне очень жаль, Бастион, – выдавила я, и он моргнул.
Немного расстроенный, он сначала посмотрел на меня, потом на метку на запястье, а затем сжал руку в кулак.
– Тебе не нужно извиняться, – глухо сказал он. – Я мало что помню, но есть кое-что другое… – Он замолчал и вздрогнул. – Ты нас разбудила? – спросил он, явно пытаясь сохранять спокойствие.
Я кивнула.
– Хорошо, я не буду спрашивать, что ты здесь делаешь, у меня уже болит голова. – Он глубоко вздохнул и огляделся. – Мы все еще на поле. Что нам делать? – в его голосе не было ни малейшего колебания. И глазом не моргнув, он снова был готов исполнять роль Ладьи и выполнять мои инструкции.
– Мы… – начал Чарльз, когда всех нас прервал сильный удар.
Туман начал тревожно двигаться, и звук раскалывания камня наполнил воздух громким эхом. Игроки попятились. Бастион встал передо мной, рыча. Ранее белый туман стал темнеть, будто кто-то пролил на него чернила. Пар становился все тяжелее и изнурительнее и с привкусом темной магии осел на моем языке, в то время как земля трескалась и ее пересекала полоса толщиной в сантиметр. Земля содрогнулась, как при небольшом землетрясении. На нас опустилась тьма, и температура воздуха упала так быстро, что при выдохе я могла увидеть пар.
– Это… – начал Чарльз.
– Джексон и Винсент, – прошептала я.
Глаза двух Королей все еще были черными. За ними шли другие живые игроки. Я увидела Айвори и услышала за спиной вздох его близнеца Эбони.
Несмотря на отсутствие ветра, пальто Джексона развевалось при ходьбе. Черный дым играл вокруг его пальцев, а Винсент источал такой холод, что мне с трудом удалось подавить стук зубов. Среди них стояли Мадлен Сент-Беррингтон и Огастус Честерфилд.
Проклятие смотрело на нас глазами, в которых давно уже не было даже отголосков человеческой жизни. Тонкие черты лица Мадлен не отражали того, о чем она думала или что чувствовала. Только Огастус Честерфилд выглядел так, словно хотел быть подальше отсюда.
Я услышала позади себя шипение Чарльза.
– Ты жалкий предатель. Я знал, что ты встанешь на ее сторону.
Огастус не ответил. Он посмотрел на Проклятие, и я увидела страх в его глазах. Этот жалкий трус триста лет боялся самого себя, и даже сейчас он, казалось, предпочел унижение противостоянию.
– Итак… посмотри на себя, – сказала Мадлен, выходя вперед. Ее платье выглядело странно. Оно было черным и как будто двигалось само по себе. Только внимательно рассмотрев, я заметила, что оно состоит из сотен Ткачей Проклятия, переплетенных друг с другом, как причудливое произведение искусства. – Я никогда не думала, что мое собственное наивное творение встанет у меня на пути.