Через минуту вибрация пола прекратилась, и красно-оранжевый отсвет почернел. Появилось ощущение, что дверь закрыли. Он был один. Знал, что остался один.
Глава 9
Келайто стоя смотрел из окна на “Остров развлечений”. Он видел, как Чейка, Эбаданди и Палсон пересекли улицу и окружили старика. Один из них подал рукой сигнал отбоя.
— Хорошо. Пойдем туда, — предложил Келайто, открывая дверь.
— Да, — сказал Бенниджио и шагнул вслед за ним.
Келайто был рад наконец выбраться из комнаты, где проторчал шесть часов, ничего не делая. Для него это слишком долго. Выйдя на улицу, вдохнул холодный ночной воздух и подождал, пока Бенниджио снова осторожно закрыл дверь и запер ее.
— Завтра, — сказал Келайто, — нужно будет послать кого-нибудь убрать оставшуюся после нас грязь.
— Ладно, Кел, — согласился Бенниджио. — Я запомню.
— Хорошо.
Когда стали переходить через дорогу, за спиной зазвонил телефон.
— Господи, — тихо сказал Келайто, — неужели Лозини передумал? Скорее всего, О'Хара становится все более нетерпеливым. — И приказал: — Пойди туда и проследи, чтобы не слишком напугали старика. Пусть сделают все, как надо.
— Хорошо, Кел.
— Закрой ворота, но не запирай. Я скоро приду.
— Хорошо.
Келайто вернулся к “линкольну”, сел на заднее сиденье, взял телефон и приложил трубку к уху.
— Алло?
— Это О'Хара. Мы все еще у заграждения. Что нам делать с ночным сторожем?
— Мы уже все сделали, — сказал Келайто и рассказал о новом плане.
— Вы хотите сказать, что пойдете в парк? — спросил О'Хара.
— Да. Поэтому сюда больше не звони — отвечать будет некому.
— Но вы не будете ничего делать? Только войдете и останетесь у ворот, пока мы не приедем?
— Я уже сказал. Сколько еще там проваландаетесь?
— Господи, наверное, недолго, Келайто. Клянусь, что скоро. Не мы одни возмущаемся, все остальные тоже недовольны. К этому времени ни один заслон на дороге так никого и не поймал.
— Даже если б и было кого ловить.
— Даже если так, — согласился О'Хара. — Говорят, нас задержат до полуночи, но это просто глупо.
Еще два часа.
— Посмотри, не сможешь ли приехать скорее? — спросил Келайто.
— Постараюсь.
— Хорошо. Когда придешь, зажги у ворот фары. Будем знать, что это ты.
— Сделаю.
Положив трубку и перейдя через дорогу, где у ворот сторожил Палсон, Келайто вышел в парк, и Палсон указал на освещенный дверной проем, где были остальные. Войдя в контору, Келайто увидел, что сторож хорошо связан, но дергается резко, как рыба на удочке. Посмотрел на него, затем на Бенниджио.
— Я велел тебе проследить, чтобы он не очень испугался.
— Ему никто ничего плохого не сделал, Кел, — оправдался Бенниджио. — Старик вел себя тихо, затем начал так вот подпрыгивать на стуле.
— Мы не хотим, чтобы он умер от сердечного приступа, — сказал Келайто и подошел к связанному, положив руку на плечо. Постоял рядом, чувствуя, как старческие мускулы напряглись под его рукой. Постепенно старик успокоился.
— Наш парень побывал здесь и взломал дверь, — сказал Бенниджио.
— Контору обыскали?
— Здесь ничего нет, мистер Келайто, — доложил Тони Чейка. — Он не оставил следов. Он показал старый “Кольт-44” с длинным стволом. — Это мы нашли у старика, — сказал он. — Он вам нужен?
Келайто хотел было отказаться, но остановился, подумав, что он здесь единственный, кто не вооружен. При обычных обстоятельствах даже лучше быть безоружным, именно поэтому он брал с собой Бенниджио всюду, куда бы ни шел. Но это случай особый.
— По правде говоря, да, — сказал он. Взял у Чейки револьвер и сунул его в карман пальто. Затем снял руку с плеча старика. — Мы пойдем к воротам и будем ждать там, — сказал он.
— Хорошо.
Они выключили свет. Вышли, закрыли дверь и вернулись туда, где еще светились фары “фольксвагена”. Келайто приказал Эбаданди выключить фары, что тот и сделал, после чего на них опустилась темнота. День был облачным, а теперь наступила облачная беззвездная и безлунная ночь. За воротами на улице Брауэр на большом расстоянии друг от друга горели фонари, один из них отбрасывал отсвет на ворота, достаточный для того, чтобы выделить предметы в темноте, но не более.
— Что теперь, Кел? — спросил Бенниджио.
— Теперь нужно опять ждать, — сказал Келайто. — Будем стоять на улице и ждать.
Глава 10
В десять пятьдесят О'Хара, согнувшись над рулевым колесом патрульной машины, мчался по улице Брауэр в сторону “Острова развлечений”. Он не посмел включить сирену, так как она могла привлечь другую патрульную машину, но в столь поздний час движение было небольшим и встречные уступали дорогу полицейской машине независимо от того, включена сирена или нет. Он вернулся к заграждению на дороге десять минут назад, в последний раз позвонив Келайто из будки у ближайшей закрытой бензоколонки, и обнаружил, что потерял драгоценные пять минут, ибо их отпустили ровно в десять. Данстен сообщил эту новость с вытянувшимся лицом, будто жаждал продежурить у заграждения всю ночь.
Возможно, так и было. Данстен трус, О'Хара знал это, и боится дела с ограблением бронированного автомобиля. Тогда, днем, он возражать не пытался, но и не горел желанием включиться в дело. По мере того как шел час за часом, а они все еще вынуждены были оставаться у заграждения, построенного, чтобы поймать плод воображения напарника, он не выказывал ни нетерпения, ни разочарования. О'Хара знал, что Данстен не испытывает того же, что и он, и это в некотором отношении может вынудить его, старшего патрульного, переживать за них обоих, что может даже повредить делу. Но теперь нервозность прошла, а с нетерпением и волнением они почти справились. И наконец-то ехали к “Острову развлечений”, а Келайто ждал его у ворот и не пошел сам за деньгами.
О'Хара понимал, что Келайто выгоднее поделиться с ним и Данстеном. Это создавало ему защиту впоследствии и обеспечивало безопасность, когда они пойдут брать того парня. Понимал и верил, но в то же самое время помнил, что Келайто громила, а таким доверять нельзя. К тому же семьдесят три тысячи баксов — большие деньги, а такие счастливые случаи, как этот, не проходят гладко, и громила легко может все испортить, заграбастав все деньги и вычеркнув его, О'Хару. Этого не может, не должно случиться, но опасения оставались, и подавить их он не мог. Тем более, что когда попытался подумать, как поступил бы, если бы это в действительности произошло, то понял: ничегошеньки не сможет с ним сделать, ровным счетом ничего. Донести на Келайто? Но как можно это сделать, не бросив тень на себя? Или пожаловаться боссу Келайто, Лозини? И этого нельзя. Пожаловаться одному громиле на другого громилу? Даже представить такое невозможно. Да и не обязательно. Они наконец снялись с дежурства, а Келайто там, у “Острова развлечений”, как и парень с деньгами, и все еще только предстоит совершить.
Четвертая часть семидесяти трех тысяч долларов составит восемнадцать тысяч двести пятьдесят долларов. Это много? Это половина его жалованья за два года и три недели, и еще шестьдесят долларов лишку. Два года и три недели. Дежуря этим вечером у заграждения, он вспоминал два прошедших года с тремя неделями и что он сделал за это время. Понял, все было очень давно. Два года назад — целая вечность. И у него перед глазами был парень, перебрасывающий через забор сумку, куда собраны все эти деньги.
На последнем участке улицы Брауэр не было вообще никакого движения. О'Хара нажал на газ, и они понеслись, пока Данстен не произнес беспокойно:
— На дороге кое-где подморозило. Не спеши. — А затем добавил вроде бы с усмешкой: — Нам нужно жить, чтобы тратить деньги, не так ли?
Это была правда. В любом случае они уже приехали. О'Хара сбросил скорость, и по обеим сторонам дороги стали разматываться, постепенно замедляясь, заборы: слева — серый, деревянный, вокруг парка, справа — цепочный, вокруг автостоянки. Фары патрульной машины высветили впереди здание кассы, затем луч света пересек дорогу и остановился на главных воротах парка. Он нажал на тормоз и тут заметил у “линкольна” Келайто вторую машину, светло-зеленый фургон. Он нахмурился. Зачем?
— Здесь есть кто-то еще, Джо, — сказал Данстен.
— Вижу. — О'Хара почти притормозил патрульную машину, свернув с дороги, и остановился, блокируя обе машины.
Данстен смотрел на фургон.
— Как ты думаешь, кто это?
— Узнаем, — ответил О'Хара.
Они вышли из патрульной машины, О'Хара с усилием натянул черные перчатки и увидел, что к ним от входа в “Остров развлечений” направляется Келайто. Он, не уверенный в себе, а потому с важным видом, подождал, пока Келайто подойдет ближе, а потом, кивнув в сторону фургона, сказал:
— Вижу, у нас появилась компания.
— Дополнительная сила, — пояснил Келайто. — Если понадобятся.
— Зря их позвали.
Келайто усмехнулся.
— Они работают за жалованье, — пояснил он. — Троим по сотне долларов.
— О! — ответил О'Хара. — Тогда нормально.
Подошел Данстен и молча встал около них, всем своим видом красноречиво показывая, как ему неловко.
— Дело вот в чем. Они не знают, что мы в доле, — сказал Келайто. — Думают, передадим все мистеру Лозини.
— Но мы не передадим, да? — спросил Данстен.
Келайто улыбнулся.
— Не волнуйтесь, все наше. Но остальным не скажем: они могут забеспокоиться.
— Понял, — сказал О'Хара.
— Хорошо. У вас есть мегафон?
— Конечно.
— Принесите.
— Хорошо.
О'Хара повернулся было к машине, но Данстен сказал:
— Я принесу, — как бы пытаясь искупить свою нерешительность.
Они подождали, пока Данстен не вернулся с мегафоном, а затем все трое перешли через дорогу и вошли через открытые ворота в парк. Здесь стоял один из пополнения, коренастый головорез, которого О'Хара не узнал. Тот усмехнулся, кивнул О'Харе и Данстену и закрыл ворота. О'Харе стало не по себе, когда увидел, что кто-то кивает ему, ухмыляясь, как будто они в сговоре, партнеры или члены одного клуба.