— Прежде всего, — сказал Келайто, — вы с Данстеном пойдете по главной дороге до середины парка, где он наверняка вас увидит. Затем объявишь, что парк окружен и мы знаем, что он здесь, игра закончена и ему лучше сдаться, и тому подобное. А затем посмотрим, что произойдет.
О'Хара кивнул.
— Хорошо, — согласился он.
— А как насчет места ограбления? Оно с другой стороны забора, немного дальше. Там кто-нибудь еще есть?
Келайто покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Все очистили и увезли машину. Пять минут назад. Я как раз посылал одного проверить.
— Хорошо, — одобрил О'Хара.
Он огорчился, что не догадался задать этот вопрос, и удивился, что это сделал Данстен. Но тут же оправдал себя: он взволнован и полон ожидания, а Данстен просто боится. Все же хорошо, что кто-то догадался проверить. Было бы плохо, если б они начали вопить в мегафон, а полицейские стояли бы по другую сторону забора и слушали.
— Во всяком случае, ты готов, О'Хара?
— Да. Давайте быстрее покончим с этим парнем.
— Мы отойдем в сторону, чтобы нас не увидели, — сказал Келайто.
— Хорошо.
Оба, О'Хара и Данстен, несли фонари. Они зажгли их и прошли по главной дороге в глубь парка, к центру, где летом бил фонтан, освещаемый цветными огнями. Они прошли мимо “Пустынного острова” слева и “Острова Земля” справа, затем мимо закусочной и аттракциона для катания. По пешеходному мостику перешли через небольшой ручей, протекающий через парк. Справа остался аттракцион для катания “Путешествие через Галактику”, слева — “Дом развлечений”, наверху которого красовалось огромное круглое смеющееся лицо с широко открытым ртом.
Они остановились у бетонной чаши фонтана и посмотрели друг на друга. О'Хара видел, как его тревога отражается в глазах Данстена, и на секунду заколебался будто еще мог передумать и поступить по-другому. Конечно, в действительности он ничего изменить не мог. Было слишком поздно, даже если бы захотел. Он приложил мегафон к губам.
— Мы знаем, что ты здесь, — взревел вдруг усиленный голос. — Тебя видели, когда ты перебирался через ворота с сумкой с деньгами. Выходи, брось оружие и сдавайся. Говорит полиция. Парк окружен.
Эхо еще некоторое время повторило сказанное. Он опустил мегафон, посветил фонарем в разные стороны и стал ждать какого-либо подтверждения, что его услышали. Но не обнаружил ничего. Снова поднес мегафон к губам, и вдруг сзади, словно взрывная волна, на него обрушились свет, шум, смех. Он вскрикнул, выронил мегафон и прыгнул вперед. Споткнувшись, чуть не упал в пустой бетонный бассейн, где летом был фонтан. Повернулся и пристально посмотрел назад.
“Дом развлечений”. В середине тихого, пустого, темного, замерзшего парка вдруг вернулся к жизни “Дом развлечений”. Горели все желтые, белые, оранжевые и красные огни, у входа быстро вращались колеса с разноцветными лампочками, на крыше вертелись мигалки, везде мерцали огни, словно огромное пламя на фабрике римских свечей. Со всех сторон шум. Огромное смеющееся лицо на фасаде “Дома развлечений” двигалось по своему механическому кругу, а из-за него раздавался записанный на магнитофон громкий, сильный, маниакальный, с переливами смех. К нему прибавлялась записанная на магнитофон исполняемая на каллиопе музыка, оглушительно рвущаяся из усилителей по углам здания.
— Господи! — вскрикнул О'Хара, в ужасе повернулся и увидел, что Данстен, обезумев, кинулся в темноту, к воротам.
Глава 11
Когда “Дом развлечений” ожил, Келайто поразился настолько, что невольно отступил назад и ударился локтем о стойку ворот. Боль вернула самообладание. Он снова взглянул на все это сверкающее обилие света и почувствовал, что улыбается с истинным удовольствием. Он не ожидал, что обреченная жертва поведет себя столь непредсказуемо. Парень должен был либо тихо сдаться О'Харе и Данстену, либо спрятаться где-нибудь в уголке и сидеть, согнувшись над сумкой с деньгами, пока Келайто и его люди не найдут его. Но такой контратаки, причем в самом начале, Келайто никак не ожидал. Оба полицейских, явно испуганных, уже бежали к нему, и Келайто увидел, что они уже достаточно близко, и это вернуло ему спокойствие. Прежде чем один из них приблизился, он выкрикнул приказ:
— Эбаданди и Палсон, оставайтесь у ворот! Чейка, подойди к дому сзади, посмотри, если ли там другой вход. Бенни, пойдешь со мной.
Данстен уже подбежал, запыхавшийся, тяжело дыша, будто пробежал километра полтора. Пока другие послушно исполняли приказ, Келайто сказал Данстену:
— Возьми себя в руки. Мы хотим войти за ним в дом.
Появился О'Хара.
— Он... Он...
— Это всего лишь “Дом развлечений”, — язвительно заметил Келайто, — а не атомная бомба.
О'Хара глубоко вздохнул, и Келайто увидел, как он приходит в себя.
— Я знаю, что это такое, — сказал наконец О'Хара. — Но для чего он это делает? Если здесь вообще есть кто-либо поблизости...
— Он сделал это потому, что догадался, что будет дальше, — сказал Келайто. — Он видел нас и понял, в чем дело. Но главное в том, что он, чтобы включить механизм, должен находиться в этом доме. Живей!
Он пошел, торопясь по занесенному снегом асфальту, чувствуя в кармане пальто непривычную тяжесть оружия, изъятого у старика. На бегу вытащил револьвер из кармана. “Дом развлечений” все еще бесновался.
— Будь осторожен, входя в дом. Он наблюдает за дверьми, — бросил на ходу Келайто.
— Почему бы не подождать, пока он не выйдет? — спросил О'Хара.
— Потому что нам нужно выключить этот гвалт.
Они осторожно вошли через основной вход. Впереди — Бенниджио, рядом — Келайто, за ним — полицейские. У всех в руках оружие и фонари, хотя фонари были сейчас не нужны. Вошли, но ничего не случилось. Они стояли во “взбесившейся” комнате: стены и пол странным образом наклонены, необычная мебель и все вещи расположены так, что создавалось впечатление, будто нагибаетесь в одну сторону, в то время как на самом деле нагнулись в другую, и если не будете очень осторожны, то потеряете равновесие и упадете вперед. Внутрь вели несколько дверей.
— Разделитесь на группы. Сначала нужно найти главный выключатель. Но не волнуйтесь: он должен быть где-то здесь, внутри.
Один из трех прошел через одну из дверей, двигаясь с медленной поспешностью, оглядываясь по сторонам, оглушенный громким смехом, музыкой каллиопы и сверкающими огнями. Келайто оказался в узком, полутемном проходе. Казалось, что пол качается и извивается под ногами, будто под резиновым настилом бегают взад-вперед мыши. Стены из непонятного материала, и каждая очень противна на ощупь, какая-то осклизлая, липкая, с весьма неприятным налетом.
С потолка на тонких черных проволочках свисали пауки и летучие мыши, некоторые равномерно опускались и поднимались, другие просто висели на одном месте, лениво поворачиваясь. Аккуратный и очень разборчивый Келайто брезгливо шагал по этому отвратительному проходу, а когда одна из летучих мышей коснулась его пушистыми крыльями, отпрянул, как от удара электрическим током.
В конце прохода висела также отвратительная на ощупь, будто из змеиной кожи, черная занавеска. У Келайто осторожность уступила место отвращению, неодолимому желанию как можно скорее выбраться из этой ужасной комнаты. Он вошел в другую комнату и вдруг увидел свое размноженное отражение — десятки отражений. Увидел длинноствольный “Кольт-44” в правой руке и незажженный фонарь в левой. Снова и снова, десятки раз... Было странным только то, что на всех изображениях у него на груди белел круг.
Его нервы были взбудоражены шумом, огнями, комнатой с наклонным полом, проходом с летучими мышами и пауками, а теперь еще и собственными многочисленными отражениями в десятках дверных проемов. Он струхнул — не настолько, как О'Хара и Данстен с мегафоном посреди “Острова развлечений”, но достаточно, чтобы на секунду задержаться и посмотреть на свою грудь, будто ожидал увидеть там белый круг. Его не оказалось, а когда он поднял глаза, увидел не только свое отражение, но и отражения других мужчин. Те, другие, были вооружены так же, как и он.
Он почувствовал: все кончено, он сейчас умрет в этой комнате, и его единственной мыслью было: “Как жаль...” Итак, с будущим и его соблазнительными перспективами покончено. Как жаль... Кто бы мог подумать, что его жизнь оборвется таким образом? Он поднял свой кольт, хотя и знал, что это бесполезно. Все же выстрелил первым, целясь наугад в одного из похожих друг на друга мужчин впереди, и мужчина исчез в каскаде осколков разбившегося стекла.
Часть третья
Глава 1
Паркер выстрелил в грудь мужчины без белого круга. Все мужчины в пальто во всех зеркалах отпрянули, уронив фонари. Они упали на зеркала и оставались так секунду, а затем медленно начали валиться вперед, ударяясь головами о другие зеркала, падали и падали на пол...
Паркер осторожно шагнул вперед, не желая попасть в лабиринт зеркал. Он хотел забрать оружие убитого. Но не удалось. Неподалеку закричали люди, они бежали сюда. Паркер не спеша возвратился на прежнее место, было не очень удобно двигаться по застекленному лабиринту. Полицейский и другой в пальто ворвались через вход в дальнем конце. Тот, что в пальто, опустился на колени, закричав: “Кел!” — а полицейский, вытянув руку с пистолетом, начал методично стрелять по зеркалам.
Паркер посмотрел вокруг, но не увидел отражения целящегося в него полицейского. Получив достаточно времени, тот сможет расстрелять все зеркала и найти его. Паркер спрятал револьвер в карман и пошел прочь, проводя ладонями по зеркалам и находя узкие щели в стекле. Он не мог достаточно хорошо прицелиться или с близкого расстояния выстрелить в них, хотя у него еще осталось четыре патрона. Они шли за ним ощупью, натыкаясь на зеркала и друг на друга. Полицейский беспорядочно стрелял из служебного пистолета, а другой парень звал на помощь.
Паркер прижал руки к телу. Через узкий дверной проем с черным занавесом он прошел в комнату с искажающими зеркалами. Между ними виднелся четкий проход к чернеющему проему на дальнем конце. Паркер поспешил туда мимо вытянутых Паркеров, толстых Паркеров, Паркеров с длинной шеей, Паркеров-карликов. Он уже прошел через проем, когда позади раздался громкий крик, а затем грохот ружейного выстрела. Он услышал, как пуля рикошетом ударила обо что-то впереди, нагнулся и исчез в темноте.