Контр-адмирал Угаки приказал офицерам своего штаба как можно скорее изучить возможности осуществления этого плана. Однако заключение, к которому они пришли, говорило не в пользу задуманной операции. Во-первых, японские силы не могли теперь рассчитывать на элемент внезапности, как это было при нападении на Пирл-Харбор. Во-вторых, военно-воздушные силы (как авианосная, так и базовая авиация), которые можно привлечь к участию в операциях, не смогут обеспечить господства в воздухе в таком большом районе, как Гавайские острова, где военно-воздушные силы противника будут располагаться на чрезвычайно обширной территории. В-третьих, в поединке между кораблями и береговой артиллерией преимущество будет на стороне последней.
Учтя эти неблагоприятные стороны, адмирал Угаки дал указание приступить к изучению другого плана, предложенного старшим офицером оперативного отдела штаба Объединенного флота капитаном 1 ранга Куросима. Этот план предусматривал проведение наступательных операций в западном направлении. Угаки, не разделявший взглядов Куросима, указал, что при изучении его плана необходимо учитывать следующие моменты:
1. Следует принять меры предосторожности на случай возникновения войны между Японией и Советской Россией, хотя непосредственной угрозы в этом отношении пока не существует.
2. Должны быть приняты меры для отражения возможных рейдов американских авианосных соединений специального назначения.
3. Вооруженную борьбу на западе не следует начинать, пока корабли, участвующие в завершающих операциях первой фазы военных действий, не будут перевооружены и отремонтированы. Начало этих операций по времени должно совпасть с наступлением немцев на Ближнем и Среднем Востоке.
4. Следует заранее определить цели наших операций на западе, а именно: а) уничтожение английского флота; б) захват стратегически важных пунктов и ликвидация баз противника; в) установление контакта между вооруженными силами Японии и стран оси в Европе.
Таким образом, Объединенный флот приступил к изучению плана Куросима, считая, что операции на западе должны быть частью согласованного наступления стран оси, которое будет предпринято с двух направлений. Однако, когда штаб флота получил копию нового трехстороннего военного соглашения, заключенного 19 января между державами оси, стало ясно, что этой идее не суждено осуществиться. Хотя в соглашении и упоминалось мимоходом о наступлении Германии на восток, а Японии на запад, в нем ничего не говорилось о будущих совместных усилиях. Угаки был сильно разочарован и пришел к заключению, что Япония в большей степени сможет содействовать успехам стран оси, немедленно выработав свою собственную стратегию, чем если она будет пытаться скоординировать свои действия с действиями европейских союзников.
Тем самым с идеей совместного наступления было покончено, и Объединенный флот продолжил изучение вопроса об операциях на западе, рассматривая их теперь как чисто японское предприятие. Ближайшими военными задачами являлись: уничтожение английского флота, захват о. Цейлон и установление господства в воздухе над Индийским океаном. Более широкие стратегические цели заключались в защите Голландской Восточной Индии и Малайи от угрозы с запада и в быстрейшем соединении с немецкими силами на Ближнем Востоке.
В конце февраля изучение этого вопроса закончилось и был, наконец, подготовлен проект плана. Его вынесли на обсуждение военных специалистов, состоявшееся на борту линкора «Ямато», который только что стал флагманским кораблем Объединенного флота. Обсуждение длилось более четырех дней. В нем принимали участие и представители морского генерального штаба. В результате морской генеральный штаб составил окончательный план операций военно-морского флота на западе, который в середине марта был представлен на обсуждение императорской ставки.
Этот план предусматривал высадку десанта на о. Цейлон и, конечно, требовал участия в операциях сухопутных войск. Однако армия самым решительным образом выступила против, мотивируя свою позицию тем, что она должна быть в полной готовности на случай вступления Японии в войну с Советской Россией и поэтому не может направить свои силы в Юго-Восточную Азию. С точки зрения флота, это возражение было просто благовидным предлогом, так как в это время армия вела военные действия в Бирме. Но как бы то ни было, отказ сухопутных сил от участия в намеченных операциях означал, что при таких условиях планируемое наступление в Индийском океане не осуществимо.
Тем не менее Объединенный флот по-прежнему считал, что так или иначе наступление как таковое должно быть предпринято, и чем скорее, тем лучше. Поэтому штаб Объединенного флота вновь занялся проблемой наступления в восточном направлении, значительно ограничив, однако, задачи выдвигавшиеся в первоначальном плане Угаки по захвату Гавайских островов и уделяя основное внимание операциям, которые флот мог осуществить самостоятельно или при минимальном участии сухопутных сил. В этот период значительно усилилась деятельность авианосных соединений противника, которые с начала февраля успешно атаковали Маршалловы острова, Рабаул, острова Уэйк и Маркус, а также восточную часть Новой Гвинеи. Это и определило характер дальнейших действий Японии. Офицеры оперативного отдела штаба Объединенного флота , пришли к заключению, что для пресечения такого рода действий противника следует захватить о. Мидуэй, который находится всего лишь в 1130 милях от Гавайских островов и мог служить передовой базой для ведения воздушного патрулирования. В то же время они рассчитывали, что удар по о. Мидуэй заставит флот противника принять участие в боевых действиях, и тогда можно будет разгромить его в решающем сражении.
План был разработан контр-адмиралом Угаки и штабом Объединенного флота настолько, насколько это можно было сделать до принятия главнокомандующим окончательного решения. Адмирал Ямамото не вмешивался в разработку плана и не принимал участия в затянувшихся дебатах о том, в каком направлении — на запад или восток — должны развиваться военные действия японского флота. Но теперь последнее слово было за ним, и он быстро, не колеблясь, выбрал предложение о наступлении в восточном направлении. В соответствии с этим решением 29 и 30 марта штабом Объединенного флота был подготовлен предварительный план операции против о. Мидуэй.
Теперь требовалась только санкция морского генерального штаба. Примерно в середине марта штаб информировали о том, что Объединенный флот разрабатывает план нападения на о. Мидуэй, и это не вызвало никаких возражений. 2 апреля капитан 2 ранга Ватанабэ, начальник оперативного отдела штаба адмирала Ямамото, был послан в Токио, чтобы официально представить морскому генеральному штабу предварительный план. Ватанабэ очень скоро понял, что этому плану предстоит нелегкое плавание.
В то время как штаб Объединенного флота, проявляя неистощимую энергию и инициативу, занимался разработкой стратегии второй фазы войны, морской генеральный штаб также не терял времени даром. Все свое внимание он сосредоточил на районе, который находился в стороне от двух основных направлений, предложенных Объединенным флотом. Это был район с Австралией в центре.
Ни начальник генерального штаба адмирал Нагано, ни его заместитель вице-адмирал Ито не принадлежали к числу лиц, которые активно руководят работой своих подчиненных при разработке стратегических планов. Они предоставляли штабу самому проявлять инициативу и появлялись на сцене только тогда, когда план был уже составлен и требовалось лишь одобрить его. Поэтому мнение морского генерального штаба было по существу мнением офицеров оперативного отдела. Этот отдел возглавлял контр-адмирал Фукудомэ, а капитан 1 ранга Томиока руководил группой, которая занималась непосредственной разработкой оперативных планов. Томиока и принадлежит теория о первостепенной стратегической важности Австралии.
Сам Томиока и офицеры его группы считали, что в силу значительных размеров и выгодного стратегического положения на японском периметре обороны Австралия почти наверняка должна стать плацдармом для возможного контрнаступления союзников. Контрнаступление, рассуждали они, будет вестись главным образом силами авиации. Это даст возможность использовать все преимущества американской промышленности в массовом производстве самолетов, но для эффективного использования этих огромных военно-воздушных сил потребуются наземные базы в Австралии. Поэтому до тех пор, пока Австралия не будет поставлена под японский -контроль или надежно изолирована от Соединенных Штатов, безопасность Японии находится под серьезной угрозой.
После того, как в январе без особого труда были захвачены острова архипелага Бисмарка, наиболее рьяные защитники концепции о первостепенной важности Австралии стали требовать прямого захвата ключевых районов этого материка. Однако командование сухопутных сил заявило, что операции такого масштаба немыслимы уже потому, что оно едва ли наскребет и десять дивизий, не говоря уже о невозможности изыскать достаточное количество судов для переброски этих сил и для бесперебойного снабжения их боеприпасами и снаряжением.
Для такого ответа были все основания, но в военно-морских кругах подозревали, что это лишь отговорки. Высказывались догадки, что высшее командование сухопутных сил серьезно рассчитывает на успех большого наступления на Кавказе, которое Германия планировала провести весной. Успех этого предприятия самым радикальным образом изменил бы военную ситуацию в Европе в пользу Германии. Поэтому некоторые подозревали, что армейское командование намеревается сосредоточить и держать в боевой готовности большую часть своих сил, чтобы использовать их на континенте против России, когда для этого сложится благоприятная обстановка. Во всяком случае командование сухопутных сил не было склонно принять участие в попытке вторгнуться в Австралию. Поэтому морской генеральный штаб все свои усилия направил на разработку менее честолюбивых планов. В этих планах предусматривались изоляция Австралии и воспрещение поставок американских военных материалов путем постепенного расширения японского контроля на восточную часть Новой Гвинеи и Соломоновы острова, а также на район Новая Каледония — Фиджи.