Из приказа видно, что Ямамото и его штаб все еще надеялись уничтожить американское соединение и захватить о. Мидуэй. Вскоре было отдано дополнительное распоряжение Транспортной группе находиться в 500 милях к западу от о. Мидуэй, то есть достаточно близко на случай его оккупации.
Ямамото и его штаб сильно беспокоил вопрос, какими воздушными силами располагает противник на о. Мидуэй. С этим приходилось серьезно считаться при подготовке к ответным действиям. Три японских авианосца были выведены из строя, но «Хирю» все еще оставался невредимым, и его предполагали использовать для удара по авианосцам противника. Можно было прибегнуть также к ночному бою и другим видам наступательных действий. Но нашим единственным оружием против базовой авиации противника по- прежнему оставалось Ударное авианосное соединение, а о результатах первого воздушного удара по о. Мидуэй мы до сих пор не имели точных сведений. Поэтому контр-адмирал Угаки запросил у адмирала Нагумо подробный отчет о результатах первого налета на о. Мидузй. Ответа не последовало, и Ямамото заключил, что атака Томонага оказалась, вероятно, мало успешной. Такой вывод напрашивался еще и потому, что сам Томонага неоднократно настаивал на необходимости повторного налета на остров, Все это, вместе взятое, заставляло предположить, что если авиабазу на о. Мидуэй не удастся уничтожить в ближайшее время, американцы смогут перебросить на остров авиацию с Гавайских островов и захватить остров будет еще труднее.
Поэтому капитан 1 ранга Куросима настаивал на артиллерийской бомбардировке острова этой же ночью силами надводных кораблей. Адмирал Ямамото сразу принял его предложение и решил возложить эту задачу на вице-адмирала Кондо, так как главные силы Соединения вторжения находились недалеко от острова и имели в своем составе быстроходные корабли. Было также принято решение отложить высадку десанта на о. Мидуэй и Алеутские острова до тех пор, пока мы не уничтожим авианосцы противника. В соответствии с этими решениями адмирал Ямамото в 13.10 отдал следующий приказ:
(1) Против оперативного соединения противника применить метод «С».
(2) Командующему Соединением вторжения на о. Мидуэй выделить часть сил для бомбардировки и уничтожения авиабаз на о. Мидуэй.
(3) Высадку десанта на о. Мидуэй и Алеутские острова временно отложить.
Метод «С» требовал сосредоточения всех боевых сил, участвовавших в операции по захвату о. Мидуэй и Алеутских островов, чтобы иметь возможность вступить с флотом противника в решающее сражение.
Примерно за час до того, как был отдан этот приказ, Ямамото получил донесение адмирала Нагумо, отправленное в 11.50 (первое донесение Нагумо с «Нагара»), в котором последний сообщал о размерах повреждений, полученных авианосцами, а также о своем намерении атаковать противника оставшимися силами и затем отойти к северу. Немногим позже 14.30 на «Ямато» приняли новую радиограмму Нагумо, адресованную на этот раз командующему 2-м ударным авианосным соединением контр-адмиралу Какута, находившемуся к югу от Алеутских островов. Радиограмма гласила:
(1) Место 1-го ударного авианосного соединения на
14.0 4 июня — 30°48' сев. широты, 178°31' зап. долготы. После уничтожения оперативного соединения противника, находящегося к востоку, направимся на север.
(2) 2-му ударному авианосному соединению немедленно встретиться с нами.
Очевидно, многое зависело от того, как скоро адмирал Какута со своими двумя авианосцами «Рюдзё» и «Дзунё» сможет прийти на выручку Нагумо. Однако ответ Какута, полученный в 15.30, не был ободряющим:
«2-е ударное авианосное соединение направится на юг сразу же, как только будут приняты самолеты, атаковавшие Дагч-Харбор. После приема топлива утром 6 июня в точке 44°40' сев. широты, 176°21' зап. долготы встретится с 1-м ударным авианосным соединением. Место на
15.0 4 июня — 120 миль к юго-западу от Датч-Харбора».
Из радиограммы следовало, что, несмотря на густой туман, соединение Какута осуществило намеченный удар по Датч-Харбору. Но было ясно и то, что оно сможет прибыть к о. Мидуэй не раньше, чем в полдень 8 июня.
Между тем разведывательные донесения были настолько противоречивы, что штаб Объединенного флота фактически не имел точных сведений о составе и численности авианосного соединения противника до тех пор, пока в 16.15 не получил от адмирала Ямагути радиограмму следующего содержания: «Судя по докладам возвратившихся из атаки летчиков, соединение противника состоит из трех авианосцев, пяти тяжелых крейсеров и пятнадцати эскадренных миноносцев. Нам удалось повредить два авианосца». Это был очень сильный противник, и тем приятнее было узнать, что летчикам Ямагути удалось нанести повреждения двум его авианосцам.
В 17.36 разведывательный самолет с «Тикума» донес, что соединение противника обнаружено им примерно в 100 милях к востоку от линейных кораблей и крейсеров Нагумо. Соединение направлялось на восток. В этот день солнце должно было зайти в 18.32, поэтому мы надеялись, что силы Кондо успеют вступить с противником в ночной бой, который, может быть, изменит ход сражения в нашу пользу. В программе боевой подготовки японского флота ночному бою уделялось большое внимание, и наши командиры всегда предпочитали придерживаться этой тактики. Теперь же ночной бой, по всей вероятности, был нашим последним шансом.
Но несчастьям, казалось, не было конца. В 17.55 от адмирала Нагумо поступило новое ошеломляющее донесение: «В 17.30 в «Хирю» попало несколько бомб, начались пожары». Выход из строя последнего авианосца соединения Нагумо означал, что мы полностью лишились нашей главной ударной силы.
В такой обстановке приказ Ямамото, отданный в 19.15, через час двадцать минут после получения сообщения о потере «Хирю», выглядел неоправданно оптимистическим. Казалось, главнокомандующий Объединенным флотом старался сделать все возможное, чтобы как-то поддержать моральный дух личного состава своих сил. Приказ гласил:
(1) Соединение противника фактически уничтожено и отступает к востоку.
(2) Силы Объединенного флота, находящиеся в этом районе, готовятся к преследованию остатков соединения противника и одновременно к захвату о. Мидуэй.
(3) Главным силам в 03.00 5 июня быть в точке 32°08' сев. широты, 175°45' вост. долготы. Курс 90°, скорость 20 узлов.
(4) Ударному авианосному соединению, Соединению вторжения (исключая 7-ю дивизию крейсеров) и Соединению подводных лодок во взаимодействии немедленно атаковать противника.
Нервное напряжение на борту «Ямато» свидетельствовало о все возрастающей тревоге. Все с нетерпением ждали ночного боя и надеялись, что он даст возможность компенсировать наши потери. Однако несбыточность этих надежд стала очевидной, когда в 21.30 Нагумо донес: «Соединение противника насчитывает в общей сложности пять авианосцев, шесть тяжелых крейсеров, а также пятнадцать эскадренных миноносцев и направляется на запад. Отступаем к северу-западу, прикрывая «Хирю». Скорость 18 узлов».
Угаки выразил мнение всего штаба Объединенного флота, мрачно захметив:
— У адмирала Нагумо нет никакого желания вступить в ночной бой с противником.
Но адмирал Ямамото не собирался отказываться от своего намерения. Понимая, что в данный момент командование как никогда должно быть единым, он приказал адмиралу Кондо возглавить силы, выделенные для атаки американского соединения.
Вскоре на «Ямато» был перехвачен приказ, отданный Кондо в 23.40 специально сформированному для ведения ночного боя соединению:
(1) Главным силам Соединения вторжения (соединение Кондо) быть в 03.00 5 июня в точке 30°28' сев. широты, 178°35' зап. долготы. С этого времени с целью вовлечения противника в ночной бой вести разведку в восточном направлении.
(2) 1-му ударному авианосному соединению, кроме «Хирю», «Акаги»[37] и их эскорта, немедленно лечь на обратный курс и принять участие в ночном бою.
Уже этот приказ свидетельствовал о том, что войти в соприкосновение с противником до рассвета едва ли удастся. А ведь это был наш единственный шанс. На борту флагмана надежда мало-помалу сменялась отчаянием.
Морской генеральный штаб со все возрастающим вниманием следил за развитием сражения. Когда поступило донесение, что «Хирю» постигла та же участь, что и «Акаги», «Кага» и «Сорю» в штабе поняли, что исход операции предрешен.
Потеряны четыре лучших авианосца. Авиация на о. Мидуэй не уничтожена. Противник имеет по крайней мере один или даже два неповрежденных авианосца. Взвесив все это, в Токио пришли к выводу, что продолжать операции по меньшей мере безрассудно.
Теперь главное беспокойство у адмирала Нагано и его штаба вызывала не задержка со вторжением на о. Мидуэй и Алеутские острова и даже не потеря четырех авианосцев — японский флот по-прежнему превосходил Тихоокеанский флот США в кораблях всех классов. В морском генеральном штабе опасались, что адмирал Ямамото, стремясь во что бы то ни стало отомстить за поражение Нагумо, предпримет какой-нибудь рискованный шаг, принеся в жертву превосходящим воздушным силам противника все свои силы, находящиеся у о. Мидуэй. Тем не менее морской генеральный штаб по-прежнему ни во что не вмешивался. Начальник оперативного отдела капитан 1 ранга Томиока позднее вспоминал, что даже в самые напряженные моменты штаб лишь молча следил за развитием событий. Из Токио не поступало никаких инструкций, приказов, советов. Руководство операцией было целиком возложено на адмирала Ямамото.
Поскольку от ночного боя пришлось отказаться, штаб Объединенного флота принялся за разработку нового плана. Каждый сознавал, что мы потерпели поражение, однако ни один из офицеров штаба не предложил прекратить операцию. Наоборот, они лихорадочно изыскивали способы, которые позволили бы спасти положение. Они, как утопающие, хватались за соломинку.