ГЛАВА IIЭволюция японской военно-морской стратегии
Чтобы уяснить причины рокового исхода операции, на проведение которой Объединенный флот вышел в конце мая 1942 года, следует вспомнить о стратегических концепциях, господствовавших в японском флоте, и проследить их эволюцию в ходе наших операций в первой фазе войны на Тихом океане.
За много лет до Пирл-Харбора в Японии господствовало мнение, что императорский флот создает свои боевые силы и разрабатывает стратегию, ориентируясь на флот Соединенных Штатов, как на будущего противника, а императорская армия, готовясь к войне и составляя планы предстоящих операций, исходит из предположения, что ей придется иметь дело с Советской Армией.
Однако такая ориентация на двух противников существовала не всегда. До первой мировой войны у армии и флота был один общий противник. Сначала (до конца прошлого столетия) им был Китай, а затем в течение примерно двух десятилетий эту роль выполняла царская Россия, пока первая мировая война и ее последствия коренным образом не изменили международную обстановку.
Япония, участвовавшая в войне на стороне победоносных союзников, вышла из нее первоклассной мировой державой и стала, таким образом, соперником Соединенных Штатов — своего недавнего союзника по оружию — в борьбе за господство на Тихом океане. В то же время революция в России выдвинула молодое Советское государство на второе по важности место в военных планах Японии.
Поэтому в 1918 году была принята новая государственная оборонительная политика, согласно которой Соединенные Штаты определялись как потенциальный противник № 1, а СССР — как противник № 2. С этого времени военно морская программа Японии была неразрывно связана и разрабатывалась в соответствии с этой политикой. Несколько иначе обстояло дело в сухопутных войсках. Видя в укреплении мощи Советской России препятствие к претворению в жизнь планов континентальной экспансии, армия вновь стала рассматривать Россию как своего главного противника. Так родилась политика двусторонней готовности, которая доминировала до начала войны на Тихом океане.
Когда в 1921 году я поступил в военно-морское училище, будущих офицеров флота уже приучали к мысли, что их «потенциальным противником является Америка». Нам го- морили, что флот должен готовиться к наступлению на юг, и это означало столкновение с Соединенными Штатами. В то же время сухопутные силы готовили экспансию на севере, что влекло за собой конфликт с Россией.
И этот период во флоте получила развитие практика посылки в Вашингтон наиболее талантливых офицеров в качестве морских атташе, в то время как армия направляла наиболее достойных выпускников академии генерального штаба сухопутных сил на дипломатическую службу в Москву.
Адмирал Осами Нагано и адмирал Исороку Ямамото, которые, соответственно, как начальник морского генерального штаба и главнокомандующий Объединенным флотом были в начале войны на Тихом океане центральными фигурами в японском флоте, в свое время служили в столице Соединенных Штатов. Такой же опыт имели и многие другие офицеры.
Я не ошибусь, если скажу, что почти все высокопоставленные офицеры, которые на протяжении почти двух десятилетий, предшествовавших Пирл-Харбору, занимали руководящие посты в японском флоте, могли вполне правильно оценить возможности флота Соединенных Штатов. На основе этой оценки они сформулировали концепцию стратегической обороны, которая стала традиционной для японского флота. Эта концепция укоренилась настолько прочно, что почти парализовала мышление в каком-либо ином направлении.
Суть концепции стратегической обороны наиболее отчетливо проявилась в конструкции японских военных кораблей. Наши военно-морские специалисты считали, что в случае войны превосходящие силы американского флота начнут наступательные операции в западной части Тихого океана и задача японского флота будет состоять в том, чтобы перехватить и атаковать противника в непосредственной близости от берегов метрополии. Поэтому, рассуждали они, японские корабли должны обладать всеми возможными преимуществами для ведения такого рода боевых действий.
Для этой цели было решено пожертвовать удобствами личного состава, средствами обороны и дальностью плавания кораблей, чтобы всемерно повысить их атакующую мощь и скорость. Мы стремились создать корабли, которые превосходили бы корабли противника того же класса хотя бы на одну пушку, торпедный аппарат или на один узел скорости. Начиная с легкого крейсера «Юбари», в японском флоте стали строить корабли с одинаковой почти по всей длине корабля высотой надводного борта, в результате чего палуба стала непривычно плоской. Дело здесь в том, что корабли такой конструкции больше всего отвечали действиям в бурных морях, омывающих Японию.
Таким путем руководители японского флота намеревались возместить отсутствующую для Японии возможность превзойти флот Соединенных Штатов в количественном отношении. Все усилия они направили на достижение качественного превосходства своих кораблей, которые предназначались для действий в специфических условиях. В то же время разрабатывались специальные тактические приемы ведения решительных боевых действий против флота противника, особенно при перехвате его сил на подступах к Японии. Использование флота основывалось на принципе «сбалансированных сил», ядром которых должны были явиться линейные корабли.
Новые концепции внедрялись настойчиво и неустанно. В результате всех этих усилий у руководителей флота появилась уверенность, что теперь военно-морские силы Японии смогут противостоять противнику. Она нашла свое выражение в следующей фразе: «Мы уверены не в том, что враг не нападет на нас, а в нашей готовности встретить его, когда он придет».
Однако военно-морская готовность Японии оставалась ограниченной рамками оборонительной концепции, которая предусматривала лишь сохранение мира и обеспечение безопасности страны в случае нападения. Естественно, что мысль о нападении на далекие Гавайские острова никому не приходила в голову. Наши военно-морские руководители никогда не задумывались и над тем, что Япония может быть вовлечена в международный конфликт, в котором ее небольшой флот окажется один на один с флотами нескольких держав.
В конце 1936 года меня зачислили слушателем в военно- морскую академию. Это было напряженное время. Япония собиралась освободиться от ярма договоров, ограничивавших ее военно-морское строительство, а несколько ранее повсюду раздавались тревожные голоса о том, что 1936 год будет переломным и что он может стать годом начала войны между Японией и Соединенными Штатами.
Соперничество на море было, разумеется, больным местом в японо-американских отношениях. В 1921 году на Вашингтонской конференции Япония настаивала на соотношении 7 : 10 в размерах японского и американского флотов. Такое соотношение обеспечивало обороноспособность каждой стороны, но не позволяло ни одной из них напасть на другую или угрожать ей нападением.
В то время специалисты военно-морского флота сходились на том, что в войне на море нападающая сторона должна быть на 50 процентов сильнее обороняющейся. При соотношении 7 : 10, которого добивалась Япония, военно- морской флот США превосходил бы японский не на столько, чтобы он был достаточно силен для ведения агрессивных действий.
Однако конференция установила соотношение 3 : 5 для кораблей основного класса, то есть линейных кораблей, так как авианосцев в то время практически еще не было. Такое соотношение давало американскому флоту значительное превосходство в этом классе кораблей, что, с точки зрения японцев, порождало угрозу агрессии. Поэтому усилия, о которых говорилось выше, направленные на создание более мощных кораблей, пригодных для ведения оборонительных действий, определялись в основном этой угрозой.
В 1930 году в Лондоне была созвана морская конференция с целью распространить ограничения и на другие классы кораблей. На ней Япония вновь настаивала на соотношении общего водоизмещения кораблей неосновных классов 7: 10, выдвигая те же мотивы, что и прежде, но и на этот раз ее требования были отвергнуты.
Япония натолкнулась на непреклонность нескольких держав. Стремясь развязать себе руки, она решила отказаться от продления договоров, ограничивавших военно-морское строительство, срок которых истекал в конце 1936 года. Согласно условиям этих договоров в декабре 1934 года, то есть за два года до истечения срока их действия, японское правительство заявило о своем намерении.
В том же году, но несколько раньше, Соединенные Штаты приняли программу Винсона, которая предусматривала увеличение военно-морских сил, что, как утверждали в США, было вызвано изменением обстановки в Европе и Азии. Согласно этой программе мощь американского флота к 1939 году должна была увеличиться до пределов, установленных вашингтонским и лондонским договорами. Японский же флот к этому времени полностью исчерпал предоставленные ему возможности. Поэтому до принятия программы Винсона Япония чувствовала себя в некоторой безопасности, несмотря на установленное договорами соотношение в силах. В случае же если бы программа Винсона была осуществлена, флот Соединенных Штатов на 67 процентов превзошел бы по своей мощи японский, что, как этого боялось японское военно-морское руководство, позволило бы США успешно вести наступательные действия против Японии.
Как только срок действия договоров, лимитирующих военно-морское строительство, истек, Япония сразу же начала принимать контрмеры, стремясь обезопасить себя от последствий осуществления программы Винсона. В 1937 году была принята «Программа Марусан», означавшая третье по счету увеличение военно-морского флота, предпринятое Японией со времени подписания Вашингтонского договора. В этой программе основной упор делался на строительство более совершенных и более мощных кораблей и создание сильного вооружения, чтобы в какой-то мере возместить отставание в численности. В результате этих усилий появились крупнейшие в мире линейные корабли «Ямато» и «Мусаси», обладающие наиболее мощным вооружением.