Расчет советской 152-мм гаубицы в бою под Калинином.
Основным игроком и надеждой командующего фронтом теперь являлась 29-я армия, имевшая, правда, из подвижных соединений только кавалерию, да и ту необходимо было еще переправить на правый берег Волги. Немцы, обладавшие колоссальным опытом создания и удержания всяческих плацдармов, также не собирались сидеть сложа руки и наблюдать, как русские будут делать это на их глазах. Сражение за очередной плацдарм на берегу многострадальной реки обещало очередную, почти неизбежную «мясорубку».
Как уже отмечалось, активность советских частей, наступавших вдоль правого берега Волги, встревожила немцев уже 20 октября, когда 914 стрелковый полк 246-й стрелковой дивизии начал угрожать переправе горючего и боеприпасов, а также эвакуации раненых из состава боевой группы Хайдебранда.
Далее события продолжали развиваться в самом неблагоприятном ключе для подразделений вермахта на южном берегу. Согласно ЖБД 246-й сд от 21 октября, «914 сп овладел Мотавино и ведет бои за Красново».
Эти данные полностью подтверждаются воспоминаниями артиллериста, командира второго дивизиона 777-го артиллерийского полка М. Н. Розова:
«Развивая наступление вдоль правого берега, 914-й полк 21 октября с ходу овладел деревней Мотавино, в ночь на 22 октября – деревней Красново и утром завязал бои с вражескими гарнизонами в Рябееве и Опарине».
Немцы вполне адекватно оценили угрозу. Тыловые части, стоявшие в Опарино, 21 октября были срочно усилены занявшими оборону на его западных окраинах подразделениями разведывательного батальона 129-й пехотной дивизии (велосипедный эскадрон) и 37-го противотанкового батальона 1-й танковой дивизии. При этом немецкая разведка оперативно вскрыла концентрацию советской артиллерии на левом берегу Волги с целью огневой поддержки наступления. Артиллерии по меркам осени 1941 года действительно было довольно много: 246-ю стрелковую дивизию поддерживали 644-й корпусной артполк, а также 510-й и 432-й гаубичные артполки, не считая собственного 777-го артполка. Например, согласно ЖБД 246-й дивизии, днем 22 октября «432 ГАП занимает боевой порядок в р-не Гостилково, Ярково, Борки».
По воспоминаниям М. Н. Розова, «в это время основные силы дивизии совершали марш по левому берегу для сосредоточения в районе Гильнева, Сухого Ручья, Борков. У деревни Гостилково командир дивизии получил приказ переправиться на правый берег Волги в районе Нового Путилова и Хвастова. После переправы дивизия должна была соединиться с 914-м полком и наступать на Даниловское, Опарино, Рябеево и затем на Андрейково».
Под «главными» силами, правда, понимался пока только 915-й стрелковый полк, так как третий полк дивизии, 908-й, занял оборону по левому берегу с целью прикрытия переправы.
Между тем, все попытки 914-го полка в одиночку взять Рябеево и Опарино окончились неудачей. Как отмечалось в журнале немецкой 1-й танковой дивизии, «атака противника была остановлена заградительным огнем обороняющихся частей». Командование дивизии даже успело окончательно сменить 37-й противотанковый батальон (его пушки против советской пехоты были бесполезны) на разведывательный батальон 129-й пехотной дивизии. При этом немцы почувствовали на себе воздействие советской артиллерии, обстреливавшей их позиции из-за реки у Опарино.
С вечера 22 октября на правый берег Волги начали переправляться дивизионы 777-го артполка. Переправу описал командир одного из них, М. Н. Розов:
«Для переправы дивизия располагала всего двумя понтонами и катером. Было решено сначала переправить дивизион старшего лейтенанта Козачка, а после него – мой. Завершали переправу уже на рассвете. К утру погода стала проясняться и налетевшие вражеские самолеты открыли по переправе огонь из пулеметов и пушек».
Согласно журналу 246-й стрелковой дивизии, 1-й дивизион артполка «сосредоточился в р-не переправы. В течение ночи было переправлено 3 76-мм орудия. Задержка переправы материальной части произошла ввиду неисправности катера и недостатка переправочных средств».
Дальнейший ход боев за расширение плацдарма был достаточно подробно освещен в мемуарах М. Н. Розова:
«Собрав свои переправившиеся подразделения, я направился в 914-й полк, уже овладевший Красновом. Командный пункт майора Крутихина нашел на окраине деревни. Встретились как старые знакомые (до этого я уже поддерживал в бою его полк). Крутихин был рад. Красново брал почти без артиллерии и понес большие потери. В батальонах осталось менее половины штатной численности. Теперь предстояло брать Опарино и Рябеево, куда, по наблюдениям разведки, немцы подтянули бронемашины и танки.
Выйдя от Крутихина, я приказал начальнику штаба дивизиона младшему лейтенанту Белоглазову развернуть командный пункт неподалеку от штаба полка. Дал указание протянуть к огневым позициям на левый берег проводную связь, ввел в обстановку командиров батарей и отправил их в стрелковые батальоны для организации взаимодействия. Сам же с начальником разведки дивизиона пошел вперед, рассчитывая максимально приблизить к пехоте свой наблюдательный пункт. Однако приблизиться к опорным пунктам Опарино и Рябеево не удалось. Наша пехота обосновалась в лесу, откуда эти пункты не просматривались. Пришлось вернуться в Красново.
Переправа советских частей через Волгу под огнем противника.
Связисты доложили, что провод через реку от огневых позиций до командного пункта протянут, и вскоре мы открыли огонь. Эффекта, впрочем, большого не было. Все попытки батальонов сбить противника с занимаемого рубежа оказались безуспешными. У немцев на подступах к деревням Рябеево и Опарино была создана хорошая система огня, и все наши атаки были отбиты. Полк нес большие потери. Видя бесплодность этих попыток наступать, майор Крутихин приказал командирам батальонов перейти к временной обороне.
Во второй половине дня 23 октября противник силою до батальона пехоты при поддержке двух танков и бронемашины, под прикрытием артиллерии и минометов атаковал второй батальон. Левофланговые подразделения полка не выдержали этого натиска и стали отходить. Возникла паника. Группа немецких автоматчиков прорвалась в Красново. Бой завязался у самого штаба полка. Майор Крутихин собрал штабные подразделения, подоспел стрелковый батальон, и автоматчики были частично истреблены, частично рассеяны».
Интересно, что в ЖБД 246-й стрелковой дивизии силы атакующих немецких подразделений были оценены как «взвод пехоты при поддержке 3-х танков и одной бронемашины», причем в документе утверждалось, что бронемашина была подбита. Весьма умеренными для столь ожесточенного боя оказались и потери 2-го стрелкового батальона: 9 убитых и 8 раненых. По всей видимости, атака разведбата 129-й пехотной дивизии при поддержке немногочисленной бронетехники произвела на советских бойцов сильное впечатление. Кроме того, именно эта несколько авантюрная атака позволила немцам обеспечить сосредоточение в Даниловском свежих резервов – 336-го пехотного полка 161-й пехотной дивизии. Для немцев прибытие новых сил было очень важным фактором удержания фронта, так как прибывшая ранее в полном составе в Калинин 129-я пехотная дивизия была по-батальонно «размазана» по всему периметру обороны города, подпирая позиции обескровленных подвижных соединений 41-го моторизованного корпуса.
Из-за больших потерь, понесенных ими, у командования корпуса не всегда была возможность надежно прикрыть пехотой даже позиции собственной тяжелой артиллерии. Так, в первой половине дня 24 октября ЖБД 1-й танковой дивизии была зафиксирована атака «крупных сил противника на позиции батареи 620-го тяжелого артиллерийского дивизиона 15-см пушек. В ожесточенном ближнем бою атака была отбита». Дивизион потерял трех офицеров (1 убитым и 2 ранеными), а также лишился одного полугусеничного тягача и нескольких грузовиков. Это произошло в деревне Дешовкино, атаковали которую подразделения 915-го стрелкового полка 246-й стрелковой дивизии, причем, по советским данным, противник из Дешовкино сначала был выбит, но затем подтянул резервы и контрударом при поддержке авиации отбросил советскую пехоту в лес западнее деревни.
Таким образом, именно вновь прибывший 336-й пехотный полк неизбежно становился главным действующим лицом с немецкой стороны в течение дня. По словам М. Н. Розова, «противник, теперь уже силами до пехотного полка, возобновил атаки. Ему удалось потеснить наши батальоны и прорваться к Красново. Бой за Красново продолжался около трех часов. Пехота не выдержала и стала отходить. Командный пункт переместился в деревню Мотавино. Туда отошел с подразделениями управления и я. В ходе этого боя был смертельно ранен начальник штаба артиллерии дивизии майор Кортиков».
В бою дивизия потеряла 60 человек убитыми и ранеными, по итогам дня было доложено о 20 убитых и 74 раненых. Потери материальной части также были велики: согласно дивизионному журналу боевых действий, они составили 9 82-мм минометов, 2 76-мм орудия (из 6 переправленных к 20:00 23 октября) и 3 станковых пулемета. Журнал 3-й танковой группы засчитал успешную атаку «частям 129-й пехотной дивизии и 336-му пехотному полку 161-й пехотной дивизии».
Бои за плацдарм юго-западнее Калинина 20–31 октября 1941 года.
Впрочем, этот успех еще ничего не гарантировал немцам, так как в тот же день через Волгу начали переправляться части советской 119-й стрелковой дивизии. После занятия Дмитровского на левом берегу Волги она была сменена там 252-й стрелковой дивизией, получив новую задачу: «форсировать р. Волга в р-не Хвастово и уничтожить пр-ка в р-нах Путилово, Курково, Некрасово, Талутино и перейти к обороне на рубеже Путилово, Курково с задачей не допустить подхода резервов врага с юго-запада на Калинин».
Форсирование реки осуществлялось с помощью весьма скромных переправочных средств 246-й стрелковой дивизии. Согласно дивизионному журналу боевых действий 119-й сд, «на всю дивизию имелось всего лишь 2 парома и 6 малых рыбацких лодок».
Первым переправлялся 421-й стрелковый полк, при этом он сразу же попал под удары немецкой авиации: