Для парирования угрозы в район развилки дорог у Селино был переброшен мотоциклетный батальон 1-й танковой дивизии. Ему были подчинены взвод 1-го танкового батальона, батарея 73-го моторизованного артиллерийского полка, взвод 37-го батальона истребителей танков, взвод саперов из 37-го саперного батальона, отделение разведчиков из дивизионного разведывательного батальона, а также санитарный взвод.
9 ноября эта группа вошла в огневое соприкосновение с подразделениями 21-й танковой бригады и 2-го мотострелкового полка 30-й армии. Немцы зафиксировали появление русских танков, что вполне могло соответствовать действительности – бригада направила для поддержки мотострелков 1 Т-34 и 2 Б Т. В результате артобстрелов и коротких стычек разведгрупп советские части потеряли 12 человек убитыми и ранеными. В итоге немецким частям удалось взять важный участок дороги под свой контроль.
Вполне возможно, что переброска более крупных сил в район Волоколамского шоссе вполне могла дать некоторые козыри командованию Калининского фронта, так как в условиях постоянных обстрелов «дороги Лотошино – Калинин» немцам на несколько дней пришлось переориентировать тыловые перевозки своих соединений на одну-единственную дорогу, ведущую из Старицы. С другой стороны, для этого пришлось бы оголить какие-то участки и без того далеко не сплошной оборонительной линии.
Теоретически, оборону 30-й армии можно было усилить переброской соединений с более спокойных участков фронта, однако в первой декаде ноября таковых, по сути, не имелось. Так, 2–3 ноября войска левого фланга 29-й армии и правого фланга 31-й армии отражали атаки пехотных дивизий немецкого 6-го армейского корпуса, стремившегося из района Поломеницы, Липига, Избрижье прорваться на Медное и захватить плацдарм на северном берегу Тверцы. За два дня боев противнику удалось продвинуться на узком, 8–10-км участке, на глубину до 10–12 км. Об ожесточенности противостояния говорит тот факт, что за один день 2 ноября 8-я танковая бригада потеряла 8 танков, и была вынуждена на некоторое время вообще выйти из боя.
3 ноября командующий Калининским фронтом разрешил войскам левого фланга 29-й армии и правого фланга 31-й армии отойти на рубеж нижнего течения р. Тьма, чтобы не допустить нового прорыва немцев в направлении Медное. Поредевшие в боях 46-я кавалерийская дивизия и 8-я танковая бригада, в составе которой оставалось 14 танков, были выведены в резерв фронта.
4 ноября части немецкой 110-й пехотной дивизии переправились через Тьму и создали плацдарм на ее левом берегу, в районе Отмичи – Бор, а затем заняли Щербово. Советские 119-я и 252-я стрелковые дивизии тут же обрушили на него шквал ударов. В журнале боевых действий 119-й дивизии эти бои были описаны следующим образом:
«5.11.41 разведкой дивизии было установлено сосредоточение 25–30 автоматчиков пр-ка в р-не Бор – Отмичи. Арт. Разведкой 349 пап эти данные были подтверждены и дополнительно установлена в р-не устья р. Тьма переправа, через которую пр-к накапливал свои силы в р-не Бор – Отмичи. Для ликвидации этой группировки приказом командующего 31 армии была организована группа в составе 3/421, 3/634 сп 119 сд, 2/908 сп и два б-на 932 сп 252 сд с 5-ю танками и артиллерией… Свыше б-на автоматчиков пр-ка с артиллерией при поддержке сильного арт. И мин. огня с противоположного берега р. Волга и из района Дуденева, укрепившись с организацией ПТО, прочно удерживали занимаемый рубеж. 20 часов напряженного боя, в течение которых пехота с танками 2 раза переходи в атаки, которые не дали должных результатов. И только ночью под покровом темноты пр-к бежал на противоположный берег р. Тьма».
Часовой 1-й танковой дивизии вермахта у указателя на Волжский мост. Маскхалат сделан из белой ткани, найденной на складах текстильной фабрики.
По признанию немцев, советские атаки привели к большим потерям переправившихся частей в людях и технике. Именно эти потери вынудили командование 41-го корпуса отдать приказ оставить плацдарм. Вскоре бои здесь приняли позиционный характер.
Однако уже 6 ноября немецкие войска перешли в наступление против правого фланга 22-й армии в районе Селижарово, захватив его 8 ноября. Для предотвращения возможного дальнейшего прорыва противника на Кувшиново был выдвинут армейский резерв 22-й армии, одновременно из фронтового резерва выдвигались 54-я кавалерийская дивизия и девять танков 8-й танковой бригады. За бригадой Ротмистрова в те дни прочно закрепилась функция «пожарной команды» Калининского фронта. Совместными усилиями советских частей к 12 ноября продвижение противника было приостановлено на линии Никулино, Горицы, Казаково, но плацдарм на левом берегу Волги в районе Селижарово оставался за немцами.
Таким образом, до 13 ноября внутренних резервов для усиления обороны на клинском направлении у командования Калининского фронта практически не имелось. С другой стороны, именно в тот день в резерв фронта была выведена 8-я танковая бригада, в составе которой, судя по фронтовому ЖБД, еще имелось 16 танков: 5 КВ, 3 Т-34, 2 Т-26, 4 Т-40 и 2 Т-38. Несмотря на интенсивность боев, «старички», включая легкие плавающие машины, еще были в строю, что однозначно свидетельствовало о высоком профессионализме танкистов и ремонтных подразделений бригады.
Впрочем, вряд ли появление подопечных Ротмистрова на участке 30-й армии могло существенно изменить ситуацию. Ее оборона носила очаговый характер, причем расстояние между опорными пунктами, иногда, достигало четырех километров. В условиях замерзания болот и озер, а также «схватывания» морозом практически всех проселочных дорог, немцы имели возможность выбирать выгодные им участки для наступления. О точных направлениях предполагаемых ударов можно было только гадать.
Планомерной работе по выявлению намерений противника могла помешать и смена начальника штаба Калининского фронта. 9 ноября решением Ставки генерал-майор И. И. Иванов был освобождении от этой должности и переведен на должность начальника направления резервов оперативного управления Генштаба. Ему на смену был назначен генерал-майор Е. П. Журавлев.
Впрочем, командование фронта в силу своих возможностей пыталось воздействовать на немецкие войска, накапливавшиеся в Калинине и его окрестностях. Помимо артиллерии, в качестве средства воздействия активно использовалась бомбардировочная авиация.
Утром 6 ноября в журнале боевых действий 1-й танковой дивизии был зафиксирован налет советских бомбардировщиков, бомбивших город с большой высоты. Бомбы упали в западной части Калинина и на оба аэродрома. Днем был отмечен еще одни налет «с очень большой высоты», но затем «пяти русским бомбардировщикам удалось прорваться к шоссейному мосту, однако они промахнулись и не причинили мосту серьезного ущерба». В документе подчеркивалось, что «русские бомбардировщики поддерживались пятью истребителями, наших истребителей не было».
Из приведенной цитаты следует, что советское командование попыталось воспользоваться отсутствием на аэродромах калининского узла большей части немецкой боевой авиации и перехватить инициативу в воздухе. Правда, собственно удары по аэродромам, проводившиеся в рамках большой операции советских ВВС 5–8 ноября, пришлись, что называется, по пустому месту.
11 ноября в полдень немцы снова отметили «сильный налет на мосты и город», насчитав 15 русских бомбардировщиков и 6 истребителей, сообщив при этом, «что русские используют очень большие бомбы», а собственных истребителей снова не было. В ЖБД корпуса отчитались о потерях, которые составили 8 убитых и 10 раненых.
На следующий день бомбы упали уже на южную часть Калинина, при этом немецкая зенитная артиллерия заявила об одном сбитом самолете. В журнале 36-й моторизованной пехотной дивизии от 13 ноября было зафиксировано «явное превосходство русских в воздухе», а также приводившие к потерям бомбардировки.
14 ноября состоялся новый налет, результатом которого стали попадания бомб в расположение штаба 1-й танковой дивизии. Было разрушено помещение дежурного офицера, повреждены 3 легковых автомобиля и 2 грузовика (2 транспортных средства списаны в безвозвратные потери).
В тот же день в ежедневном донесении командования 41-го моторизованного корпуса о положении дел появилась запись, больше похожая на мольбу о помощи:
«Ежедневно повторяющиеся сильные налеты вражеской авиации ставят перед необходимостью не только ускоренной переброски дополнительных сил зенитной артиллерии, но и, безусловно, применения истребительной авиации. В результате сегодняшних бомбовых ударов по шоссейному и военному мостам возникли значительные пожары в непосредственной близости от мостов. В случае продолжения существующего над Калинином превосходства авиации противника в скором времени в распоряжении войск не останется никаких помещений, а из-за убыли средств доставки предметов снабжения ситуация со снабжением корпуса обострится в еще большей степени. В связи с этим увеличиваются потери в живой силе и технике, и происходит дальнейшее уменьшение боевой мощи, особенно подвижных соединений. Прибытие хотя бы небольших подразделений истребителей способно изменить положение. При этом вполне возможно при необходимости вернуть эти подразделения на их аэродромы с наступлением темноты».
Мотоциклисты разведывательного подразделения 252-й стрелковой дивизии, ноябрь 1941 года.
Согласно журналу боевых действий Калининского фронта, его авиация выполнила за день 14 ноября 71 самолетовылет. Было заявлено уничтожение «до 25 автомашин с пехотой и боеприпасами, 15–20 танков и до 250 фашистов». Как отмечалось в ЖБД 119-й стрелковой дивизии, «в эти дни исключительное господство в воздухе имела наша авиация». Редчайшая характеристика действий своих летчиков от советской пехоты образца осени 1941 года!
Таким образом, налеты советской бомбардировочной авиации на объекты противника в оккупированном Калинине вовсе не были бессмысленными ударами в пустоту. Сами немцы отмечали вполне реальные людские и материальные потери, а также другие проблемы, возникавшие вследствие этих бомбардировок.