Пальцеву оставалось ждать. Если танкетка пойдёт по своему следу, то через минуту-другую она будет в пяти шагах от края лощины. Надо подползти поближе, и тогда он до неё добросит связку наверняка. Но если отползти от старшины, из танкетки его заметят и начнут расстреливать в упор. Нет, лучше ждать здесь. Он прижался к неподвижному телу старшины и позвал Девяткина:
– Девяткин, ты живой, брат?
Девяткин молчал.
Уже дрожала земля, пахнýло выхлопными газами и смазкой. Нет, не поднимать головы, пока она не подойдёт совсем вплотную. Боль в ноге совсем пропала. Пальцеву казалось, что и колено сгибалось и было послушно, что через мгновение он сможет легко вскочить на ноги, чтобы доделать свою работу до конца.
Танкетка выползла на край лощины и остановилась.
Пальцев поднял голову. Ствол пулемёта, торчавшего из приземистой башни, опускался вниз. Значит, немцы насторожились, увидев его рядом с телом старшины. Сейчас полоснут очередью, и…
Он вскочил на ноги и, не чувствуя боли, побежал навстречу железной машине. Чека гранаты уже была выдернута, и он перехватил связку и обеими руками метнул её точно под правую гусеницу. Связка упала там, куда он её и бросал. Но прежде чем взорваться, перекатилась под днище.
Прежде чем его смело взрывной волной и осколками, Пальцев успел оглянуться на окопы своих товарищей, на лежавшего в лощине старшину Девяткина. От леса шла цепь немецких пехотинцев.
Немцы остановились и, пока горела танкетка, не осмеливались подойти ни к окопам, ни к лощине, ни к горящей боевой машине. Они мрачно поглядывали то на своего фельдфебеля, то на жуткое пламя, в котором им мерещились предсмертные стоны их товарищей. Фельдфебель тоже стоял на месте, лицо его было каменным.
Тарутинский рубеж, Стремиловский рубеж…
«Большие потери с нашей стороны…»
Отход на реку Нару. Дожди. Отставшая артиллерия. 34-я пехотная дивизия продолжает атаковать вперёд. Создание противотанковых отрядов. Немцы атакуют Нарский рубеж. Полное превосходство противника в танках и самолётах. Последний нажим фон Кюге. Немцы выдохлись. Подольск – город-воин. Оперативная «пауза». Приказ, который не хотел исполнять никто. Баня и приварок. Подарки к 7 ноября. «…всей силой огня и штыка защищать родную Москву». Создание ударных отрядов. Война на истощение. Локальные атаки на всех участках фронта. Разведка боем. Деревня Степановка, где жила его любимая…
Итак, одно из наиболее вероятных направлений нового удара группы армий «Центр» на Москву Генштаб определял в центре Западного фронта по оси Варшавского шоссе в районе Малоярославец – Тарутино.
19 октября пошли дожди. Дороги сразу испортились. Русская глина стала ещё одним препятствием на пути движения немцев на Москву. Но бездорожье стало помехой и для частей и подразделений 43-й армии, которые проводили перегруппировку основных сил в район Тарутина. К тому же уже к 19 октября противник подошёл к Тарутинскому рубежу, а 21-го, при поддержке авиации, атаковал. Атаки велись всё в том же направлении – вдоль Варшавского шоссе. Так что непогода немцам в этот период не могла быть большой помехой. Не дождь жёг немецкие танки у Тарутина и Корсакова, а бойцы 53-й, 312-й и 17-й стрелковых дивизий.
Противник всё же запаздывал в своём маневре, отставала его артиллерия. Но штурмовая авиация безраздельно хозяйничала в воздухе, пожалуй целиком восполняя нехватку артиллерии: «25 пикирующих бомбардировщиков противника со 2-й половины 21.10.1941 года несколько раз подвергали бомбометанию и пулемётному обстрелу обороняющиеся части 53-й СД и подразделения 312-й и 17-й стрелковых дивизий. И каждый раз после авиационной подготовки части 34-й ПД противника переходили в наступление при поддержке авиации».
Тарутинский рубеж был оставлен. Войска отошли на реку Нару и закрепились на её левом берегу. Вся обстановка напряжённых дней конца октября, все предшествовавшие события свидетельствовали о том, что именно сейчас, в эти дни и ночи, здесь, на Варшавском шоссе, может произойти решающее – либо немцы прорвутся по шоссе и по второстепенным дорогам вдоль магистрали вглубь, к Москве (а там на их пути уже никого нет!), либо всё начнёт развиваться по совершенно иному сюжету.
Накануне генерал Голубев разослал в дивизии приказ о создании противотанковых отрядов. Приказ командарма появился после директивы командующего Западным фронтом генерала Жукова № 80 от 18 октября 1941 года, которая так и называлась: «О создании противотанковых отрядов» и предписывала следующее:
«КОМАНДУЮЩИМ 5, 16, 33, 43, 49-й АРМИЯМИ
Копия: НАЧАРТ. ФРОНТА
НАЧ. ИНЖ. УПРАВЛЕНИЯ
В целях организации преграждения путей движения танкам противника к утру 20.10.41 г. поставить на тыловых рубежах и тыловых дорогах противотанковые отряды, состоящие из 1–2 орудий ПТО, взвода истребителей с гранатами и бутылками КС, взводом саперов с минами, ротой стрелков, выделяемых за счет пассивных участков и отходящих частей.
Обязательно иметь противотанковые отряды на линиях: 1) Волоколамск, Руза, Дорохово, Маурино, Наро-Фоминск, Каменка, Тарутино, р. Протва, Серпухов; 2) Теряева Слобода, Новопетровское, Покровское, Колюбакино, Кубинка, Рассудово, Кресты, Лопасня.
Схему отрядов заграждений ПТО представить мне к утру 20.10.41 г. нарочным за подписью Военного совета армии»[54].
Штарм-43 эту директиву переправил в следующую форму, наполнив её своим содержанием: «…создать в каждом стрелковом полку – по одному отряду в составе: во главе среднего командира 15 бойцов, в том числе группа сапёров с противотанковыми минами. Вооружение: 150 противотанковых гранат, 75 бутылок КС, ППШ – 3, бронебойное ружьё с патронами и одна грузовая машина. В каждой стрелковой дивизии – по два отряда; а врмии – по три истребительных отряда.
Отряды сформировать из самых смелых, ловких и умелых бойцов, обеспечив в них должную партийно-комсомольскую прослойку. Отряды должны действовать внезапно, дерзко, накоротке».
Так они и действовали. Но не все.
Когда небольшой отряд попадал в расположение войск противника, способ ведения боевых действий для него резко менялся. Одно дело – занимать определённый участок обороны, оборонять его, зная, что рядом сосед, который делает то же, когда за твоей спиной пусть немногочисленная, но всё же какая-никакая артиллерия, доты, резервы, штабы, которые в случае осложнения ситуации тут же предпримут действия, направленные на исправление положения. Другое дело – действовать автономно, небольшими силами, исполняя роль, по сути дела, диверсионных и полупартизанских отрядов. Правда, после серии неудач на территории противника противотанковые отряды применялись в основном в качестве мобильных резервов и действовали по приказу командиров полков и дивизий.
24 октября на рассвете противник атаковал оборону 43-й армии на Нарском рубеже.
Что представляла собой оборона армии генерала Голубева на реке Наре?
Линия окопов, местами имеющая проволочные заграждения, завалы и противотанковые рвы. В обороне стояли следующие части и подразделения: 312-я стрелковая дивизия полковника Наумова, состоящая из трёх сводных полков трёх, по сути дела, разбитых дивизий; 152-я мотострелковая бригада; 9-я танковая бригада, имевшая всего 12 лёгких и один средний танк Т-34; 5-й воздушно-десантный корпус двухбригадного состава. Вечером 24 октября, уже в разгар боя, к рубежу подошла 24-я танковая бригада полковника В.П. Зелинского, имевшая 24 танка. Противник снова сконцентрировал свою ударную группировку в центре, вдоль Варшавского шоссе, а также на левом фланге, и превосходил наши войска по количеству солдат в четыре раза, по артиллерии в семь раз. По танкам и самолётам, как и в предыдущих боях, немцы имели полное превосходство.
Бой шёл весь день, весь вечер, местами не затих и в ночь на 25 октября. Немцы атаковали упорно, из последних сил, и местами добились успеха, форсировав реки Нара и Черничка.
Двести лет назад, в августе 1812 года, именно здесь разворачивалось Малоярославецкое сражение русских войск с французской армией Наполеона Бонапарта. В боевых донесениях штабу фельдмаршала Кутузова часто упоминались Тарутино, Спас-Купля, Кузовлево, река Нара и её притоки. И вот спустя сто двадцать девять лет снова русскому солдату выпало умирать на этих исторических, на полметра пропитанных кровью рубежах.
Вечером в штаб армии в деревню Ясенок разведчики привели пленного немецкого офицера, который показал, что 57-й моторизованный и 12-й армейский корпуса получили подкрепление и в ближайшие дни начнут наступление.
Вечером следующего дня командир 312-й сд полковник Наумов докладывал в штаб армии: «Противник двигается от деревни Ильино на деревню Климовка. Оборонявшийся к западу от этой обороны полк (223 СП) попал под фланговый огонь противника, большие потери с нашей стороны, немцы взяли д. Климовка и устремились на высоту 196,7.
Заняв эту высоту, немцы не смогли продвинуться дальше, так как со стороны деревни Круча была выдвинута стрелковая рота, пекари, ездовые, писари, которые и остановили продвижение немцев, наступила ночь. За 25.10.41 г. в бою погибло 30 человек и 80 ранено».
Резервов ни у той, ни у другой стороны уже не было. Все резервы поглотили схватки за населённые пункты и непрерывные бои в районе Варшавского шоссе. А потому судьбу боя решала последняя стрелковая рота и взвод ротных и батальонных писарей, кашеваров и ездовых. Как правило, это было не ахти какие солдаты, нестроевой народ, случайно не забракованный военкоматами и медкомиссиями, «папаши», как называли в войсках перестарков, словом, не орлы. Но винтовка в руках, порученный рубеж и приказ, помноженный на осознание того, что дальше пятиться некуда, что за спиной уже Москва, превращали этих людей в настоящих воинов, и противник уже не смог преодолеть рубежи, заставленные этими последними солдатами Красной армии.