Ж) Систематическое движение с 11.00 15.12. легковых машин и подъезд их на юго-зап. окр. Чубарово – указывает на наличие штаба, предположительно полка.
З) 11.07, из Балабаново на Тарутино движение до 30 танков. В р-не Доброе (10 км сев. – вост. Малоярославец) две автоколонны по 60–70 автомашин на месте, одна головой на запад, другая на восток.
11.15, Ильинское (западнее Малоярославец) – до 10 автомашин в движении на запад.
11.20, Медынь – большое скопление автомашин. От Медыни на запад колонны до 50 автомашин в движении.
11.16, из Тишнево через Боровск на Балабаново движение 180 автомашин, 30 танков и 100 подвод.
Третье: (ПВО) Вдоль шоссе Малоярославец – Подольск в течение 15.12 зарегистрировано 5 самолёто-вылетов противника.
Вывод:
Первое: противник, обеспокоенный действиями разведорганов, усиливает на ночь БО, выдвигает группы автоматчиков и всеми видами огня стремится прикрыть свой передний край обороны.
Второе: необходимо авиаразведкой установить движение мотоколонн из Воробьи на Малоярославец, Папино и Тарутино»[65].
43-я армия атаковала 18 декабря в 9.30. Вперёд пошли ударные группы, сформированные во всех дивизиях и полках. В первые же часы боя всё пошло не так, как было задумано. Немцы тут же открыли бешеный огонь. Ожили опорные пункты. Они перекрывали перекрёстным и косоприцельным огнём всё свободное пространство, создавали огневые мешки и практически не давали красноармейцам поднять головы. На некоторых участках ценой больших потерь нашим полкам всё же удалось вклиниться в оборону противника. Но тут же последовали жёсткие контратаки. Противник словно предчувствовал наше наступление и встретил его так, что, казалось, и здесь, на Наре, повторится серпуховская история месячной давности.
Вот какие потери к исходу дня понесли воздушно-десантные бригады, наступавшие в направлении Романово, высота 186,1, Никольские Дворы: 21-я вдбр – 197 убитыми, 10-я – 990 человек. Особенно пострадала 10-я десантная бригада, она буквально засеяла телами своих бойцов и командиров юго-восточную окраину деревни Романово и скаты высоты 186,1.
До недавнего времени здесь работали поисковые отряды. За лето они находил до 120 советских воинов. Их останки переносили в братскую могилу близ деревни Кузовлево. Но недавно эти земли продали под строительство коттеджей. Богатые люди новой России создают здесь для себя райский уголок. Затворили участки заборами, бывшие позиции 10-й воздушно-десантной бригады захламляются строительным мусором и бытовыми отходами. Это называется: живым – живое. А мёртвым… Мёртвым уже ничего не надо, они свою работу выполнили и стали землёй.
Вот я и думаю: как же можно покупать и продавать эту землю?
Во время той печальной первой атаки на высоту произошёл такой эпизод. Рота второго батальона под огнём вышла к проволочным заграждениям. Лейтенант Чехович подбадривал своих людей: «Вперёд, ребята! Вперёд!» Уже забросали гранатами пулемёт, длинными очередями бивший понизу колючки. Но тут попали на минное поле. Атака сразу заглохла. Взводы залегли. Так и лежали до тех пор, пока не стемнело. Только кто шевельнётся – пулемётная очередь с той стороны из-под нижнего ряд колючей проволоки. Те, кто выжил, ночью выползли к своим окопам. Мороз стоял такой, что в лесу лопались деревья. Ползли израненные, обмороженные. Им повезло выжить.
На следующий день под сильный огонь из Никольских Дворов попала другая десантная рота. И там тоже уцелевшие выползали под покровом ночи. Из всей роты в живых осталось семь человек.
Здесь стали землёй и травой тысячи.
Многие исследователи подмосковных боёв этого периода говорят об одной не весьма приятной черте характера командарма Голубева – слишком хладнокровно, что называется – без затей гнал подчинённые ему войска на огонь опорных пунктов противника. Действительно, изучая документы тех дней, невольно обращаешь внимание на то, что атаки проводились в лоб, по одной схеме, что потери всё время росли, что результаты наступательных действий никак не оправдывали понесённых потерь убитыми и ранеными. На некоторых форумах в Интернете, в статьях краеведов и историков генерала Голубева называют мясником, который не особенно утруждал себя и свой штаб заботами о том, как выполнить тот или иной приказ с наименьшими потерями. На войне основной платой за успех или неуспех была солдатская кровь.
О личных качествах командарма Голубева мы ещё поговорим.
Жуков внимательно наблюдал за происходящим, вчитывался в донесения, поступающие с передовой, из армейских штабов и разведотделов. Часто выезжал на передний край сам. Во время одной из встреч с командующим 43-й армией сказал об очередном пополнении, но тут же заметил, что следует более тщательно готовить наступление, не совать пехотные части в лоб на пулемёты, что необходимо в каждом полку сформировать ударные подразделения, во время атак действовать охватом, малыми силами, концентрировать огонь артиллерии.
Генерал Голубев тут же отдал приказ: сформировать в каждом полку ударные батальоны, вооружить их автоматическим оружием, усилить миномётами, подобрать гранатомётчиков, которые хорошо освоили все системы гранат, находящиеся на вооружении; в ударные батальоны подбирать самых сильных и надёжных бойцов и командиров.
Судя по телефонным переговорам, текст которых сохранили архивы, отношение Жукова к командарму-43 было ровным, уважительным, спокойным. К примеру, с генералами Захаркиным и Болдиным комфронта разговаривал более резко, а порой и откровенно грубо.
Перед наступлением армий центра Западного фронта Гитлер отдал приказ, в котором говорилось: «…удерживать фронт до последнего солдата… Командующим, командирам и офицерам, лично воздействуя на войска, сделать все возможное, чтобы заставить их удерживать свои позиции и оказывать фанатически упорное сопротивление противнику, прорвавшемуся на флангах и в тыл. Только подобного рода тактикой можно выиграть время, которое необходимо для переброски подкреплений из Германии и с Западного фронта, о чем я уже отдал приказ. Только когда резервы прибудут на отсечные позиции, можно будет подумать об отходе на эти рубежи». А спустя несколько дней, когда советское наступление в центре возобновилось с новой силой, в войска была разослана телеграмма следующего содержания:
«2-й, 2-й ТАНКОВОЙ, 4-й АРМИИ, 4-й ТАНКОВОЙ ГРУППЕ, 9-й АРМИИ, КОМАНДУЮЩЕМУ ТЫЛОВЫМ РАЙОНОМ ГРУППЫ АРМИЙ С СОДЕРЖАНИЕМ ДИРЕКТИВЫ ОКХ № 32081 ОТ 21.12.1941 г. (10.35) О МЕРАХ ПО ПРЕКРАЩЕНИЮ ОТСТУПЛЕНИЯ
№ 3260 сов. секретно. 21 декабря 1941 г. 15.15
Еще раз подчеркивая свои мысли, выраженные в директиве ОКХ, фюрер в своем выступлении 20.12 сказал следующее:
1) Фанатическая воля к защите той территории, на которой стоят войска, должна прививаться каждому солдату всеми, даже самыми жестокими средствами. Если любая часть в равной мере проникнется такой волей, то все атаки противника, даже если они на отдельных участках привели к вклинениям или прорывам в линии фронта, в конечном итоге будут обречены на неудачу. Каждый офицер и каждый солдат должны осознать, что при отступлении войска будут в большем объеме подвергнуты опасностям русской зимы, чем на позициях, пусть и не оборудованных в должной мере, не говоря уже о значительных и неизбежных при любом отступлении материальных потерях. Русские будут немедленно наступать вслед за отходящей частью и будут постоянно атаковать ее, не давая возможности остановиться, т. к. тыловые позиции не подготовлены.
История отступления Наполеона грозит повториться вновь. Поэтому отход возможен лишь с тех участков, где подготовлены тыловые позиции. Только если солдат видит, что, оторвавшись от противника, он займет пусть даже наспех оборудованную позицию, он поймет этот отход. Только тогда доверие между войсками и командованием не будет подорвано. Если же войска будут отходить с позиции, на которой они уже обжились, и на новом месте не получат соответствующей замены, то в результате такого отступления может развиться кризис доверия руководству.
2) Всеми средствами следует воспрепятствовать падению боевой численности дивизий. Независимо от стремления ускорить доставку на фронт пополнения, важно внутри дивизий как можно больше людей использовать на передовой и сократить тыловые службы. Любая часть, в том числе относящаяся к тыловым службам, должна проникнуться такой же фанатической волей обороняться там, где она расположена. Не может быть никаких отговорок, что колонна беззащитна, если при ней нет пехоты. Каждый должен в такой же мере ощущать себя бойцом, как и пехотинец, действующий на передовой. Любая занятая войсками деревенька должна стать опорным пунктом, за организацию обороны которого несет ответственность комендант.
Если все это станет действительностью, то в тылу фронта сама по себе возникнет глубокая зона обороны, в которой противник непременно будет остановлен.
3) Территория, с которой наши войска были вынуждены отступить, должна попасть в руки противника непригодной для использования. Каждый населенный пункт должен быть сожжен и разрушен, чтобы противник был лишен мест расквартирования. Это нужно заранее подготовить. Если разрушение осуществить не удастся, то оставшиеся неразрушенными населенные пункты должны быть впоследствии уничтожены авиацией, т. к. в мороз противник, естественно, привязан к населенным пунктам. Противник как атакующий встретится с большими трудностями, чем мы, если наши войска будут находиться на оборудованных позициях»[66].
А вот какой приказ был издан в эти дни в штабе 43-й армии:
«Командиру 93 СД генерал-майору Эрастову.
Комиссару дивизии полковому комиссару Сергееву.
Военным советом армии получена следующая телеграмма: «Завтра 21 декабря день рождения товарища Сталина. Постарайтесь ознаменовать захватом Балабанова для включения в боевое донесение товарищу Сталину. Об исполнении сообщите не позже 19 часов. Жуков. Булганин».