«Тов. ГОЛУБЕВУ
Копия: т. КОНДРАТЬЕВУ
Главком приказал:
Немедленно организовать разведку путей к ударной группе Ефремова. Для этой цели выслать подвижные отряды на лыжах во главе с храбрыми толковыми командирами.
Этим отрядам поставить задачу войти в связь с подразделениями 9 гв. сд, действующими в районе Валухово, Замыцкое.
Исполнение донести.
ГОЛУШКЕВИЧ»[87].
Жуков не доверяет ни Голубеву, ни Кондратьеву. Кондратьев пьёт, сутками не в состоянии работать и принимать решения. Просыпаясь от запоев, порой отдаёт такие приказы, что лучше бы он пил дальше, без просыпу. Мёртвые уже не могут сказать ему спасибо…
Жуков же пытается заставить их действовать. Подгоняет и приказами, и по телеграфу.
В начале апреля в войска уходит его приказ, который здесь необходимо привести целиком.
КОМАНДУЮЩЕМУ КАЛИНИНСКИМ ФРОНТОМ
ВСЕМ КОМАНДУЮЩИМ АРМИЯМИ ЗАПАДНОГО ФРОНТА
Копия: НАЧАЛЬНИКУ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА
Поверкой хода боевых действий войск 43-й армии установлено нарушение основных требований, необходимых для достижения успеха в общевойсковом бою:
1. отсутствует взаимодействие между артиллерией, пехотой и танками;
2. крайне слабо применяется оружие пехоты, особенно пулеметы;
3. отсутствует непосредственное руководство на поле боя дивизиями ударной группы, а поэтому нет между ними тесного взаимодействия;
4. совершенно не используется ночь для просачивания внутрь обороны противника и для сближения с объектами атаки;
5. наблюдение за полем боя носит случайный характер, поэтому командиры часто не знают, где точно находятся свои войска и где противник. Наблюдательные и командные пункты оборудуются слишком примитивно;
6. отсутствует связь простейшими сигналами между пехотой, артиллерией и командными пунктами;
7. нет должного применения к местности *, у пехоты отсутствуют маскировочные халаты и малые лопаты.
Приказываю: во всех армиях организовать проверку организации и ведения боя, [в] случаях обнаружения перечисленных недочетов принять немедленные меры к их устранению.
Об исполнении донести к 15.4.42.
Жуков Соколовский
Верховного волновала судьба генерала Ефремова. Он требовал сделать всё возможное, чтобы вывести западную группировку в район Юхнова.
18 апреля Жуков докладывал Сталину:
«Докладываю обстановку на фронте за истекший день 18.4.42 г.
1. Положение частей 20-й и 5-й армий – без изменений. Вторые эшелоны войск 20-й армии занимаются боевой подготовкой. Части 5-й армии продолжали вести подготовку к наступлению. На этих участках фронта противник активности не проявлял.
2. 33-я армия. Положение частей восточной группировки без изменений. В полосе 43-й армии вышли две группы численностью 77 человек бойцов и командиров из состава 113 и 160 сд. По докладу нач. артснабжения 160 сд майора Третьякова, отряд в составе 2000 человек, возглавляемый генералом Ефремовым, 16.4 двигался с боями из района Пескова в направлении Мал. Виселово. По докладу командиров, вышедших на участке фронта 43-й армии и данным авиаразведки, главные силы группы Ефремова в ночь на 18.4 предположительно находились в лесах сев. – вост. и восточнее Мал. Бославка. Данные проверяются воздушной разведкой.
3. 43-я армия. На фронте Городец, Красный Октябрь продолжается упорный бой. Противник продолжает оказывать сильное сопротивление. С целью завершения прорыва обороны противника и соединения с частями группы Ефремова, двигающимися в направлении Мал. Виселово, войска армии в 21.00 18.4 перешли в наступление.
4. 49-я армия. Части ударной группы армии продолжают упорный бой на фронте зап. опушка леса сев. Павлове, 300–400 м зап. и юго-зап. Павлове. Противник оказывает упорное сопротивление.
На остальном фронте положение частей без изменений.
5. 50-я армия. 173, 146 и 198 сд, закрепившись на достигнутых рубежах, вели разведку, подвозили боеприпасы и готовились к продолжению наступления. Левофланговые дивизии ударной группы армии, наступавшие на фронте лес сев. Гореловский, Малиновский, продолжают бой, встречая упорное сопротивление противника. Авиация противника групповыми налетами (всего 101 самолето-вылет) бомбардировала и обстреливала боевые порядки войск ударной группы.
6. В положении частей группы генерала Белова за 18.4 существенных изменений не произошло.
Части 4 вдк к утру 18.4 овладели Буда (6 км сев. – вост. Милятино). В ночь на 19.4 части корпуса атакуют Аскерово.
7. Положение войск 10-й и 16-й армий – без изменений. На фронте редкая перестрелка и действия разведки. Противник на этих участках фронта активности не проявлял.
8. ВВС за 18.4 произвели 62 самолето-вылета на прикрытие своих войск и на разведку»[89].
Подхлёстывая своих генералов, комфронта 11 апреля приказал:
«а) командарму-43 т. Голубеву в течение 12 и в ночь на 13.4 выйти главными силами на рубеж Мал. Виселёво, Жары и, закрепившись на этом рубеже, в течение 14.4 захватить Бол. Виселёво, Нов. Михайловка.
б) командарму-49 т. Захаркину в течение 12 и в ночь на 13.4 захватить высоту 180,5, Стененки и, закрепившись на этом рубеже, 1.4 захватить Мосеенки, Дегтянка, Тибейкино.
в) командарму-33 т. Ефремову в ночь с 12 на 13.4 скрытно прорваться через завесу противника, нанести удар в направлении Родня, Мал. Бославка, Нов. Михайловка, Мосеенки, где и соединиться с частями 43-й и 49-й армий. В авангарды и боковые отряды выделить лучшие части, усилив их артиллерией, орудиями ПТО и сапёрными частями. При встрече с противником в затяжные бои не вступать и немедленно обходить противника по закрытой местности. Движение совершать главным образом ночами. Арьергардными частями при отходе местность приводить в непроезжее состояние, минировать и устраивать завалы. Все дороги и подступы к осн. маршруту движения главных сил минировать, для чего заранее выбросить отборные команды. При отходе местный конский состав, обоз и мужчин от 16 до 55 лет забирать с собой»[90].
На первый взгляд правильный приказ, направленный на вызволение из беды выходящей из окружения группировки 33-й армии. Но давайте вчитаемся в текст, в формулировки приказа более внимательно, а самое главное, приложим к ним те непростые обстоятельства, в которых тогда действовали войска и по эту сторону фронта, и по ту.
Генералу Голубеву отдан приказ сделать то, что он не мог выполнить за два месяца напряжённейших боёв, когда его армия имела резервы, танки, артиллерию и поддержку авиации фронта.
Такое же невыполнимое приказание получает и командарм-49 генерал Захаркин.
Единственное, быть может, что могли сделать войска двух армий, так это создать единую группировку, слив в неё всё, что имели для энергичных наступательных действий на небольшую глубину, выбрать маршрут наступления и ударить навстречу в момент прорыва с той стороны. Но обстоятельства сложились так, что согласованного встречного удара не получилось. Некоторые исследователи обвиняют в этом штаб Ефремова: мол, потеряли рации, и отсюда все беды. Но Ефремов с основной группой всё же пришёл к Угре, и пришёл именно в те заданные районы, которые должны были к тому времени контролироваться войсками 43-й армии. И что его солдаты там встретили? Огонь немецких пулемётов!
Давайте теперь внимательно почитаем приказания, отданные генералу Ефремову.
Что означает, к примеру, такая формулировка: «…скрытно прорваться через завесу противника, нанести удар в направлении Родня, Мал. Бославка, Нов. Михайловка, Мосеенки, где и соединиться с частями 43-й и 49-й армий». Как можно скрытно прорваться и при этом нанести удар? Второе: генералу Ефремову отдаётся приказ на усиление авангардов и боковых отрядов охранения артиллерией, орудиями ПТО и т. д. Чем стрелять? К тому же в штабе фронта хорошо знали, что артиллерия западной группировки 33-й армии уже давно фактически бездействует из-за нехватки снарядов и мин, что перед выходом орудия приведены в негодность и закопаны в землю, чтобы не достались врагу. Невольно приходишь к выводу, что этот приказ писан не для генерала Ефремова и последующего исполнения, а для тех, кто вскоре будет эти документы читать и анализировать на предмет поиска виновных в трагедии, сюжет которой уже развивался, а исход был предопределён.
О трагедии западной группировки 33-й армии и гибели генерала Ефремова долгие годы не говорили ещё и потому, что у многих болела совесть. Как болят старые раны. И это можно понять.
Что ж, дорогой читатель, пора завершать и эту книгу.
В заключение несколько документов в дополнение к портрету генерала Голубева.
29 апреля 1943 г. генерал А.И. Еременко подписал рапорт о принятии Калининского фронта от генерала армии М.А. Пуркаева. Антон Иванович сразу же поехал по армиям, изучал состояние и оперативное положение войск, знакомился с командным составом. И вот запись в дневнике за 7 мая 1943 г.: «Командарм Кузьма Галицкий и его армия (3-я ударная. – С.М.) произвели хорошее впечатление. Командарм Константин Голубев, старый знакомый по Брянскому фронту, был снят мной с 13-й армии. Доклад о состоянии войск очень сумбурный и нелогичный, трудно понять состояние дел. Товарищ Голубев заметно волновался, с него градом лился пот».
24 июня, вновь объехав позиционный район 43-й армии, командующий фронтом возвращается к этой теме: «КП Голубева, как трусливого человека, размещен в 25–30 км от переднего края и представляет собой укрепленный узел площадью 1–2 гектара, обнесенный в два ряда колючей проволокой. Посредине – новенький рубленый, с русской резьбой пятистенок, прямо-таки боярский теремок. В доме четыре комнаты, отделанные по последней моде, и подземелье из двух комнат, так что хватает помещений и для адъютантов, и для обслуживающих командующего лиц. Кроме того, построен домик для связных, ординарцев, кухни и охраны. Подземелье и ход в него отделаны лучше, чем московское метро. Построен маленький коптильный завод. Голубев очень любит копчености: колбасы, окорока, а в особенности рыбу, держит для этого человека, хорошо знающего ремесло копчения. Член Военного совета армии Шабалов не отставал от командующего.