14, он подошел к Синопу 16-го, но нигде не обнаружил противника. Сражаться было не с кем. Сарычев взял курс на Варну, в надежде обнаружить противника там, однако ему помешал встречный ветер, который отнес его корабли ближе к Крыму. 1 августа он отправил бриг «Алексей» с депешами. Штиль был настолько полным, что по возвращении брига 4-го флот Сарычева остался на том же самом месте.
Пока русские корабли находились где-то на юге, турки появились вблизи Крыма. Их флот состоял из трех 100-пушечников, шести 2-палубников, шести фрегатов и трех небольших судов. 22 июля их видели неподалеку от Балаклавы, а 23-го – вблизи Севастополя. Но на следующий день турки исчезли. Соответствующая информация была послана Сарычеву на бриге «Алексей», и тот решил, что должен сначала устранить повреждения, а уж потом идти навстречу противнику. Поэтому он 7 августа вернулся в Севастополь.
Корабли из Сухум-Кале прибыли 17 августа, и спустя четыре дня Сарычев снова отправился в море. В его распоряжении был флот из восьми линкоров, пяти фрегатов и четырех небольших судов15. Вероятный список: «Ратный» 110, «Полтава» 110, «Ягудиил» 110, «Дмитрий Донской» 74, «Мария» 74, «Анапа» 74, «Правый» 74, «Варахаил» 66, «Крепкий» 54, «Назарет» 44, «Лилия» 36, «Воин» 32, корвет «Або», бриги «Алексей», «Елизавета», «Лаврентий».
Теперь обязанности Сарычева расширились. С одной стороны, он должен был навязать бой турецкому флоту, если, конечно, получится, с другой – поддержать атаку армии на Варну. Находясь в районе мыса Калиакра, в 25 милях к северо-востоку от Варны, 23 августа он послал «Воина» и «Або» на разведку. Первый вернулся с информацией, что в Варне находится лишь несколько небольших торговых судов, а второй доложил, что берег между Варной и мысом все еще в руках турок. И снова Сарычев решил вернуться в Севастополь и с этим намерением 24-го покинул якорную стоянку. И снова его задержал встречный ветер и плохие мореходные качества кораблей, в первую очередь линкоров «Ратный» и «Варахаил». Дошло до того, что через пять дней после выхода в море русские корабли, по сути, оказались дальше от дома, чем были вначале.
Флот Сарычева находился в 15 милях к востоку от Варны и шел правым галсом при северо-восточном ветре, когда 29 августа в три часа пополудни с «Воина» заметили противника с наветренной стороны. На рассвете турецкий флот показался с зюйд-зюйд-оста, тоже на правом галсе, но в беспорядке. Надеясь пройти на ветре, Сарычев приказал перейти на левый галс, и сначала создалось впечатление, что у него все получится. Однако в шесть часов утра ветер переменился, и турки оказались с наветренной стороны. Они даже не пытались атаковать и продолжали двигаться на ветер. Русские организовали преследование. Сарычев отрядил свои лучшие корабли – «Дмитрий Донской», «Полтава», «Мария» и «Лилия» под командованием контр-адмирала Клокачева, рассчитывая, что они смогут догнать хотя бы самый тихоходный из турок и навязать бой.
Около пяти часов пополудни, после погони, длившейся весь день, Клокачев все же сумел отрезать от основных сил два турецких корабля, линкор и фрегат. Он приказал «Анапе» повернуть на другой галс, но одновременно турецкий командир повернул оверштаг и поспешил на помощь оказавшемуся под угрозой арьергарду. Это заставило «Анапу» спуститься под ветер, оказавшись с подветренной стороны от противника. Корабли обменялись несколькими выстрелами, но Сарычев не захотел идти на риск ночного боя и в шесть часов дал сигнал, отзывающий передовую группу. Ночью он не стал поддерживать контакт с противником, а всего лишь старался держаться между турецкими кораблями и Варной. В итоге на рассвете 30 августа турок уже нигде не было видно. Предположив, что они идут к Босфору, Сарычев повел корабли обратно в Севастополь, куда они прибыли 8 сентября.
Хотя поведение Сарычева в этой ситуации было далеко от удовлетворительного, он сохранил командный пост и был послан со своим флотом в атаку на Трапезунд, которая не удалась Пустошкину в 1807 году. Имея в своем распоряжении семь линкоров, пять фрегатов и три небольших корабля16, он покинул Севастополь 18 октября и 26-го подошел к Трапезунду. К сожалению, когда он уже приготовился атаковать, подул такой сильный ветер в направлении берега, что флоту пришлось искать убежище в районе Платана, что в 10 милях к западу, где он оказался под огнем сразу нескольких береговых батарей, которые, правда, удалось легко утихомирить корабельными пушками. Военный совет 28-го пришел к выводу, что высадка в Трапезунде невозможна без длительного периода отжимного ветра – ветра с берега. А значит, лучше всего высадиться у Платана. Соответственно, 29 октября «Ратный», «Крепкий», «Назарет», «Лилия» и «Алексей» подошли к берегу и открыли огонь по турецким позициям. Когда вражеские орудия замолчали, на берег было высажено 320 человек, чтобы захватить батареи. Но турки оказались слишком сильны. Даже с учетом подкрепления в 400 человек русские не сумели удержаться. Потеряв почти 270 человек убитыми и ранеными, они снова вернулись на корабли. Второй военный совет заключил, что больше ничего нельзя сделать. 30 октября корабли легли на обратный курс. Они прибыли в Севастополь 11 ноября и тремя днями позже стали на зимовку.
На суше операции этого года, проводимые русской армией, в целом были успешными. После падения Силистрии русский фронт продвинулся в направлении Варны, Шумлы и Рущука. В это время Дунайская флотилия находилась между Рущуком и крепостью Джурджу, что на северном берегу. Попытки взять Варну, Шумлу и Рущук штурмом были неудачными, а наступление к Дунаю за Рущуком привело к поражению турок только в начале сентября. Результатом стала капитуляция Рущука и Джурджу 25 сентября, что позволило русской флотилии двинуться на Никополь, который пал месяцем позже.
Этим, а также возвращением флота Сарычева из Трапезунда завершилась годовая кампания. Осталось только послать несколько кораблей, чтобы прикрыть оккупацию Суджук-Кале. 25 декабря из Севастополя вышли в море «Воин», «Лилия», «Иоанн Златоуст», «Алексей», «Царь Константин» и «Панагия Апотуменгана». Непогода сразу разбросала эскадру, и до Суджук-Кале добрался только «Воин». Тем не менее оккупация прошла без проблем 4 января войсками из Анапы.
К началу 1811 года стало очевидно, что война между Россией и Францией не за горами, а значит, русским было бы желательно договориться с турками, чтобы высвободить балканскую армию против нового врага. Вместе с тем было необходимо начать сразу собирать армию, а значит, уменьшить силы, использованные для удержания уже имеющихся завоеваний. В этих обстоятельствах Кутузов, новый русский командующий, отошел до Рущука и Силистрии, а флотилия попыталась удержать Дунай до Видина, чтобы поддерживать контакт с сербами, которые в феврале восстали против турок.
В начале июля русским пришлось эвакуировать Рущук. Но сначала они уничтожили оборонительные сооружения. Месяцем позже великий визирь переправился через Дунай в районе Рущука и обнаружил себя изолированным на северном берегу, в то время как русская флотилия делала все возможное, чтобы прервать его связь с югом. В начале сентября русские тоже переправились через Дунай и повторно захватили Рущук. Это лишило турок последних надежд на успех, и, наконец, в начале декабря их армия, находившаяся к северу от Дуная, сложила оружие. После этого в Бухаресте начали переговоры о мире. Поскольку угроза со стороны Франции становилась все более серьезной, русским пришлось уступить больше, чем это оправдывала местная ситуация. Их новая граница прошла по реке Прут. Бухарестский мир был подписан 28 мая 1812 года, меньше чем за месяц до начала вторжения Наполеона в Россию.
Несколько русских кораблей были в море в апреле и мае 1811 года, чтобы следить за передвижениями турецкого флота, если таковые будут иметь место. Но только 30 июня в море вышли главные силы русских. В этот день вице-адмирал Галл17 отбыл из Севастополя в Варну с 10 линкорами – «Полтава» 110, «Ратный» 110, «Ягудиил» 110, «Мария» 74, «Анапа» 74, «Дмитрий Донской» 74, «Азия» 74, «Победа» 66 и «Вараха-ил» 66, фрегатами «Крепкий», «Назарет» и «Воин», бригом «Царь Константин» и шхуной «Экспедицион». Как обычно, флот двигался очень медленно, и ему потребовалось не менее двадцати трех дней, чтобы преодолеть 230 миль между Севастополем и мысом Калиакра. Правда, учитывая отсутствие каких-либо признаков активности со стороны турок, задержка была не слишком важна.
23 июля, получив приказ, доставленный бригом «Евлампий», блокировать Варну, Галл отправил для его выполнения «Назарет» и «Экспедицион». Через несколько дней он услышал от захваченных пленных, что турецкий флот в Босфоре, но два турецких военных корабля находятся в Пендераклии (Эрегли), или Бендерегли, что на азиатском побережье в 100 милях от пролива. Он сразу же отправил линкоры «Мария» и «Анапа» вместе с бригом «Евлампий», чтобы захватить или уничтожить эти два военных корабля. Быченский с «Марии» – тот же человек, что был в Триесте в 1809 году, – отбыл для выполнения задания 31 июля. Ему пришлось отослать бриг «Евлампий» обратно из-за повреждения бушприта, но боевой поход двух кораблей продолжился, и 5 августа они подошли к Бендерегли, где захватили турецкий фрегат «Махубей Суб-хан» 40 и шлюп «Шахин Гирей» без боя. 13 августа корабли вернулись к Варне.
После этого болезни и нехватка пресной воды заставили Галла вернуться в Севастополь, куда он прибыл 27 августа. Он оставил «Назарет» 44 у Варны и периодически отправлял другие корабли для патрулирования. Помимо этого никакой военной активности русских в последние месяцы 1811 и весной 1812 года не наблюдалось.
Что касается двух черноморских флотов, Наполеоновские войны подошли к концу. В октябре 1809 года прекратил свое существование русский средиземноморский флот. С тех самых пор военно-морские операции в Восточном Средиземноморье вели только франко-итальянский и британский флоты.
Как раз перед приобретением Наполеоном всего восточного побережья Адриатики в результате Шёнбруннского мира, подписанного 14 октября 1809 года, он начал терять позиции на Ионических островах, которые были в его руках с 1807 года. Британская эскадра, состоявшая из кораблей «Уорриор» 74, «Спартан» 38 и «Филомел» 18 с Сицилии и Мальты, а также 1600 солдат на транспортах, и «Магнифисент» 74, «Бель Пуль» 38 и «Кингфишер» 18, снятые с блокады Корфу, появились у Занте 1 октября. Уже на следующий день остров сдался. За ним последовали Кефалония и Итака. 11 октября «Спартан» взял Цериго. Корфу оставался в руках французов, но был блокирован. Франко-итальянские силы в Венеции или Анконе не проявляли никакой активности. В Венеции определенно строились корабли, но не делалось никаких попыток использовать бывшие русские корабли, оставшиеся там или в Триесте, и небольшие группы британских кораблей или даже единичные суда продолжали беспрепятственно ходить по Адриатике.