и. Она отошла от Андроса 7 сентября, рассчитывая перехватить 10 кораблей, которые, как было известно, грузили зерно в Смирне для Ханьи. Пройдя мимо Самоса и Хиоса и войдя в залив Смирны (Измирский залив), Гримани узнал, что корабли, которые он искал, ушли к Волосу, что в Северной Греции. Он последовал за ними. 23 сентября его флот вошел в гавань, несмотря на огонь фортов, и заставил корабли выйти. Другая эскадра крейсировала между Цериго и Ханьей, а галеры и галеасы стояли у Специи.
В конце концов венецианцы ушли к Андросу и Патрасу на зиму, и это дало великому визирю Ахмеду Кепрюлю возможность, которой он так долго ждал, – отправиться на Кипр и проследить за операциями лично. Он отправил 4 тысячи солдат с Негропонта на своих лучших галерах и 28 октября высадился в Мальвазии с еще 4 тысячами солдат. Как и следовало ожидать, его плавание прошло без приключений. Он без труда добрался до Ханьи, и очень скоро осада Кандии стала вестись со значительно большей эффективностью.
Турецкий штурм – а не просто осада – начался 22 мая 1667 года, но перед этим наблюдалось значительное повышение активности на море и как минимум один успех венецианцев. В феврале их парусные корабли разделились на несколько групп и разместились так, чтобы прикрыть подходы к Кипру со всех сторон. У Гримани, Capitano delle Navi, было 10 кораблей к востоку от острова; у его заместителя Молина – 10 кораблей у западной оконечности острова. Донато, у которого было три корабля, наблюдал за городом Гирапетра на юге. Молин прибыл на место в начале февраля, как раз вовремя, чтобы не допустить в Ханью несколько мелких транспортов, а 25 февраля он перехватил 15 или 20 более крупных судов из Александрии. Из них пять сразу ушли на север, но остальные сблизились, и последовал бой, продолжавшийся всю ночь и часть следующего дня.
Турецкий флагман, «Капитана» из Туниса, вступил в бой с кораблем Молина и в конце концов сгорел. В бою с ним также участвовали «Маргарита» и «Парамор». Другой большой корабль был захвачен венецианским парусником «Принципесса Пиккола», и еще одно или два небольших судна были потоплены или захвачены. Десять галер вышли из Ханьи, чтобы поддержать свои парусники, но их оттеснили без особого труда. Потери венецианцев составили около ста человек, по большей части на флагмане.
Позже в том же году капудан-паша Каплан прибыл в Ханью с флотом из 50 галер, оставив парусные корабли у Хиоса. Из Ханьи он вернулся в Архипелаг и разграбил остров Парос. Турки появлялись и исчезали без помех со стороны венецианцев, несмотря на то что у них было 25 галер и 6 галеасов, сначала в Суде, а потом в Грабузе, то есть в непосредственной близости от Ханьи.
В том году у венецианцев снова появились союзники, причем больше, чем раньше. Помимо привычных эскадр из Рима и с Мальты – рыцари согласились служить под командованием папского генерала – также прибыли 4 «испанские» галеры, 4 – из Неаполя и 4 – с Сицилии. Первые два контингента под командованием Бичи и Бене прибыли в Кандию 4 июля. Франческо Морозини, снова генерал-капитан, поставил на прикол большинство своих галер и высадил людей на берег, чтобы помочь в обороне. Он попросил союзников сделать то же самое, но те отказались. В конце Морозини согласился позволить 10 венецианским галерам и 5 парусным кораблям присоединиться к союзническому флоту, который к тому времени насчитывал 30 галер, – 20 июля прибыли «испанцы».
Бичи отбыл из Кандии в Ханью 22 июля и оттуда направился к Арджентьере (Килимос), что рядом с Милосом, где узнал, что капудан-паша только что появился у Цериго с 45 галерами. Он успел спасти Цериго от чего-то большего, чем пробная высадка, но не сумел перехватить противника, когда тот продолжил путь к Ханье, и также ему не удалось вызвать его на бой, когда он прибыл к Ханье 7 августа. Приняв запасы воды в Суде, Бичи снова увел свой флот в Архипелаг, но его отбросил к Стандии сильный встречный ветер. Третье плавание ни к чему не привело, и 20 сентября четыре «западные» эскадры покинули Цериго и разошлись по домам23.
Год 1667-й был отмечен сравнительной гармонией среди «западных» командиров и разногласиями между венецианцами. Весной Вилла – генерал, командовавший армией, которая была высажена в 1666 году, – поссорился с Барбаро, губернатором Кандии, и вернулся к исполнению своих обязанностей только после личного вмешательства генерал-капитана Морозини. Вилла был позднее отозван в Савойю, и настала очередь Барбаро и Морозини ссориться. В конце концов Морозини нашел поддержку сената и стал главнокомандующим и армии, и флота.
Зимой в турецких нападениях наступила пауза, но весной они опять возобновились. На море кампания 1668 года началась неудачной попыткой наступления турок в заливе Кандии и тем, что оказалось последней венецианской победой в войне.
Зная, что у Морозини есть семь галер в Пелагии, узком заливе, расположенном к северо-востоку от Кандии, великий визирь послал 12 хорошо оснащенных галер из Ханьи, чтобы напасть на них, а потом попытаться высадиться на острове Стандия. Морозини узнал об этом и отправил из Кандии еще 13 галер для поддержки тех, что уже были на месте. Ими командовал Лоренцо Корнер. В результате, когда турки прибыли, они обнаружили 20 галер противника вместо ожидаемых семи. Завязался бой, который длился с вечера 8 марта до утра следующего дня. Пять турецких галер были захвачены, одна – потоплена, еще одна – взорвана. Остальные ушли в Ретимно. Одна венецианская галера была сильно повреждена, да и потери оказались очень велики: 342 убитых и 833 раненых.
После этого 24 апреля Морозини увел большую часть своего флота в Архипелаг, оставив у Кандии Лоренцо Корнера с 8 парусниками, 4 галерами и галеасом. 7 мая со стороны Хиоса появился турецкий флот из 50 галер под командованием капудан-паши, однако он не сумел воспользоваться благоприятной возможностью. Морозини вернулся в критские воды почти одновременно, ввел свои 15 галер и 5 галеасов в бухту Кандии и остался там в районе Сан-Тодоро, пока 7 июля не подошли папская и мальтийская эскадры. У них были новые командиры. Винченцо Роспиглиоси командовал 5 папскими галерами, а Клементе Аккариджи – 7 мальтийскими. Сицилийцы и неаполитанцы тоже должны были подойти, но не сделали этого. Морозини оставил Роспиглиоси ответственным за объединенный флот и сошел на берег, чтобы вплотную заняться обороной Кандии, а Роспиглиоси делал что мог, чтобы сдержать турок на море.
Для этого было очень важно поддерживать блокаду Ханьи, но это было трудно, поскольку все окрестные места, где можно было пополнить запасы пресной воды, были в руках противника. В конце концов, после потери нескольких людей во время пополнения запасов воды, Роспиглиоси решил занять остров Сан-Тодоро, чтобы иметь хотя бы одно место, где он мог бы спокойно брать воду. 3 августа началась атака, которая не встретила сопротивления, поскольку турки узнали о планах венецианцев и эвакуировались с острова.
Тем временем турецкие галеры общим числом 52 единицы определенно не смогли высадить войска в Ханье – их не допустили венецианцы – и высадили их в Гирапетре или Ситии, на другом конце острова. Тем не менее флот союзников так и не сумел навязать им бой. Морозини снова поставил галеры на прикол, чтобы использовать команды на берегу, и хотел, чтобы «западные» союзники поступили так же. Но ни Роспиглиоси, ни Аккариджи не согласились. Наконец в конце августа мальтийцы, как всегда, смогли найти повод для ссоры. На этот раз им стал тот факт, что венецианские галеасы салютовали Роспиглиоси, когда он вернулся к якорной стоянке флота после приема воды, а Аккариджи – нет. И мальтийский командир немедленно объявил о своем намерении идти домой. Роспиглиоси тщетно просил его подождать, пока прибудут «испанцы». Ничто не могло удовлетворить оскорбленного Аккариджи, и 29-го мальтийцы ушли. Роспиглиоси сопровождал их – по своей воле или нет, сказать трудно. В районе Занте 6 сентября они услышали, что 5 неаполитанских кораблей и 4 сицилийских находятся на Корфу. Но когда мальтийские и папские галеры туда прибыли на следующий день, оказалось, что те уже прошли и догнать их в море не представлялось возможным. Однако 19-го они вернулись, и 24-го четыре эскадры отбыли – каждая к своему порту приписки.
После ухода союзников вопрос о продолжении блокады Ханьи больше не стоял. Венецианские галеасы присоединились к галерам в Кандии, и в море осталось лишь несколько парусных кораблей. К югу от Крита произошло столкновение между 5 венецианскими кораблями и 10 берберскими, в котором «Анна Мария» была захвачена и взорвана, а «Фрегата Контарина» сгорела вместе с одним из вражеских кораблей.
В этом году имело место несколько заметных акций каперов. В одной из них братья Темерикур на двух кораблях с 24 и 22 орудиями в компании с двумя небольшими судами 2 мая были атакованы в гавани Ниоса (Носа) 54 галерами капудан-паши и отбили атаку, нанеся значительный ущерб. Месяцем позже те же галеры, на этот раз с помощью 6 кораблей из Триполи, встретили двух каперов с 36 и 30 пушками у берегов Малой Азии и захватили обоих, а триполийцы 14 июля захватили еще один 32-пушечный корабль к югу от Родоса.
Для спасения Кандии в 1669 году должен был приложить усилия весь христианский мир, но этого не случилось. Папа обратился с общей просьбой ко всем христианским правителям, но реакцию никоим образом нельзя было назвать удовлетворительной. Король Испании обещал 20 кораблей, если ему будет дана гарантия ненападения Испании во время их отсутствия у родных берегов. И хотя соответствующее обещание было дано, корабли так и не пришли. Только Франция ответила на призыв, и хотя французская помощь действительно оказалась масштабной, она не была открытой. Теоретически французские корабли были даны папе и плавали под папским флагом. Также три французских корабля, которые привезли небольшой контингент войск в декабре 1668 года и в следующем месяце приняли на борт уцелевших после воистину катастрофической вылазки, плавали под мальтийским флагом. Когда экспедиция в Кандию уже началась, три французских военных корабля находились с дружественным визитом в Константинополе.