14.
В течение некоторого времени положение союзников было тяжелым. Подувший наконец ветер едва дал им возможность сформировать некое подобие линии, прежде чем на них обрушились турки. В боевом порядке португальцы и мальтийцы должны были находиться в арьергарде, но они первыми вышли на ветер и быстро ушли вперед. Дольфин на «Гранд Алессандро», командовавший третьей дивизией венецианцев, оказался на высоте. Прибавив немного парусов, он с такой решимостью ожидал нападения, что турки засомневались. Ведь спуститься под ветер, чтобы атаковать арьергард, значило позволить авангарду союзников снова выйти на ветер. Через некоторое время другие корабли последовали примеру «Гранд Алессандро», и ситуация была спасена.
Линия союзников состояла, как уже говорилось, из 35 кораблей. Сколько кораблей было у турок, в точности неизвестно. В депеше Пизани от 8 июля сказано, что у них было 30 больших кораблей, 10 – среднего размера, в том числе 3 африканских флагмана, и 10 небольших кораблей. В другом венецианском источнике, очевидно написанном человеком, бывшим на паруснике, говорится, что всего у турок было 47 кораблей с прямым парусным вооружением, но из них только 33 или 34 были линейными кораблями. Это согласуется с повествованиями о действиях Флангини, в которых туркам приписывается сначала 37 линейных кораблей, а потом 34.
Поскольку силы были почти равные, ни Диедо, ни турецкий командир Ибрагим-паша не были готовы принять бой на подветренной стороне, если его можно было избежать. Одновременно никто из них не стремился навязать бой, если не представится благоприятная возможность, а положение противника, наоборот, станет невыгодным. Удача улыбнулась туркам 5-го, но они не сумели воспользоваться шансом, и ночь застала оба флота идущими в море правым галсом при северо-западном ветре. 6-го положение оставалось таким же, лишь смена ветра на вест-норд-вест около полудня 7-го числа позволила Диедо повернуть на левый галс и выйти на ветер. К этому времени оба флота находились примерно в 60 милях к юго-западу от мыса Галло, самого западного из трех мысов Морей. Весь остаток дня они двигались на север, причем турки находились с подветренной стороны. Около десяти часов вечера ветер сменился на северный. Диедо моментально вернулся на правый галс, но турки курс не изменили и к рассвету скрылись из вида.
Тем временем галеры Пизани вышли в море, как только противник обогнул мыс Матапан, и намеревались присоединиться к парусному флоту. Воплотить это намерение в жизнь не удалось, потому что, пока продолжался штиль, на пути стояли турки, а потом усиление северо-западного ветра сделало попытки следовать за парусниками в море небезопасными. Поэтому Пизани направил гребной флот к острову Сапиенца, что у мыса Галло, и решил остаться там, пока ситуация не прояснится. 8 июля турки бросили якоря у Корона, на восточной стороне мыса Галло. В то же время Диедо заметил дым у острова Сапиенца и предположил, что там находится гребной флот Пизани. Естественно, он тоже направился туда, чтобы соединить две части флота и чтобы пополнить запасы воды, которые к этому времени подошли к концу. К сожалению, один из кораблей, «Венеция», отнесло слишком далеко под ветер, и Диедо пришлось послать «С. Гаэтано», чтобы взять «Венецию» на буксир. Пока он ждал подхода этих двух кораблей, ветер сменился на северный, что сделало подход к Сапи-енце невозможным.
Видя это и понимая, что Диедо вскоре будет вынужден пристать к берегу для пополнения запасов воды, Пизани решил покинуть Сапиенцу и присоединиться к нему. Две части флота соединились на рассвете 12 июля. Все еще надеясь, что парусники смогут подойти к Сапиенце или погода улучшится и позволит передать воду венецианцам с кораблей союзников, Пизани продолжал удаляться от берега на правом галсе до утра 13-го. Затем, отметив, что он не может идти дальше мыса Галло, а северо-западный ветер продолжает крепчать и становится слишком сильным для галер, Пизани отказался от своих попыток и направил флот к мысу Матапан. Ночью галеры бросили якоря к востоку от мыса, а 14-го к ним присоединились парусники.
Вопрос пополнения запасов воды к этому времени стал жизненно необходимым. На самом деле на некоторых судах пресной воды не осталось ни капли. Поэтому венецианскому флоту пришлось пренебречь опасностью быть застигнутым в гавани противником. Галеры взяли парусники на буксир, и весь флот направился к Маратониси, куда прибыл в полдень 15-го.
Весь остаток дня 15-го, а также 16-го, 17-го и почти весь день 18-го шло пополнение запасов пресной воды, даже несмотря на появление 17-го информации о том, что турки покинули Корон и направляются к Сапиенце. Им не потребовалось много времени, чтобы установить отсутствие там галер союзников. После этого турки повернули к Матапану, и в два часа пополудни 18-го Пизани узнал об их приближении. В тот момент он как раз проводил военный совет, но действовать надо было очень быстро. Он даже не стал ожидать от дозорных подтверждения информации, и флот начал спешно готовиться к выходу в море.
Слабый ветер, появившийся ночью, дул с норд-норд-веста. Галеры повели парусные корабли на буксире в сторону мыса Матапан, но их было недостаточно для выполнения задачи, и к рассвету 19-го была пройдена только половина пути. В полночь разведчики доложили, что турки находятся в 10 милях к востоку от мыса Матапан, а значит, у союзников есть шанс выйти на наветренную позицию. Увы, не вышло. На рассвете, когда корабли союзников пребывали в условиях мертвого штиля, противник появился на юге, рядом с мысом, вместе с легким бризом с зюйд-зюйд-веста15.
Диедо имел приказ не вступать в бой, находясь с подветренной стороны, если будет такая возможность. Но в сложившихся обстоятельствах выбора у него не было. Союзники были застигнуты в гавани превосходящими силами противника, и им приходилось использовать те средства, которые были в их распоряжении. «С. Гаэтано» и «Венеции» еще не было, и венецианский флот состоял из 33 парусных кораблей и 24 галер. С турецкой стороны им противостояли 54 парусника, из которых 44 или около того были линейными, и 4 галеры16.
Последовавшее сражение примечательно полным отсутствием сходства в изложениях разных источников. В зависимости от симпатий рассказчика, заслуга успеха христиан приписывается каждой отдельной части флота союзников, а остальные не упоминаются вовсе. Короткий рассказ португальского историка адмирала Соареса в его труде Quadros Navaes является, вероятно, лучшим примером этого. Если верить ему, 7 португальских кораблей совершили больше, чем все венецианские, папские, неаполитанские, мальтийские и испанские эскадры, вместе взятые. Между прочим, он включил испанские и неаполитанские дивизии, которых не было, и таким образом удвоил численность христианского флота – 69 кораблей против 3317.
Далее Соарес утверждает, что мальтийский командир парусного флота союзников Бель-Фонтейн покинул свой пост, что португальские корабли вступили в бой с самыми главными кораблями турецкого флота, которые потеряли 5 тысяч человек, а сами португальцы – 199. В другом португальском источнике сказано, что только четыре венецианских корабля принимали участие в бою. Аналогично Гуглиелмотти в своей Storia della Marina Pontiflcia лишь вскользь упоминает об участии в боевых действиях папских галер и их командира Ферретти и об их взносе в общую «победу». Манфрони наглядно показал, что это не так. К этому можно добавить лишь то, что Гуглиелмотти путает события, между которыми прошло две недели, поэтому его версия рассказа о сражении вообще не имеет ценности.
Сначала Диедо надеялся, если он будет держаться вблизи западной стороны бухты, обычный для этого места северо-восточный ветер позволит ему выйти на наветренную позицию, но ветер подул с зюйд-зюйд-веста, и турки вышли на ветер первыми. Поэтому Диедо отказался от попытки выйти на выигрышную позицию и сделал все возможное, чтобы сформировать линию на правом галсе, идущую через бухту к острову Церви. С помощью галер, которые занимались буксировкой до тех пор, пока не начался бой, он сумел сформировать некое подобие линии, по крайней мере в авангарде, прежде чем враг подошел достаточно близко и открыл огонь. Затем, убрав паруса до минимума и немного спустившись под ветер, позволил другим кораблям занять места за кормой.
Согласно боевому порядку, флагман Диедо «Трионфо» должен был занять место третьим в линии. Впереди – «Констанца», и возглавить линию должна была «Мадонна делл’Арсенал». На деле флот возглавил «Салюте», флагман Коррера, заместителя Диедо, которого галера отбуксировала так далеко от его места в линии, что Диедо приказал ему занять место впереди. По той же причине «С. Пий V» оказался между «Трионфо» и «Леоне Трионфанте», обычно занимавшим место за кормой флагмана.
Первые выстрелы прозвучали в арьергарде, где за Дольфином на «Гранд Алессандро», командовавшим третьей дивизией, перед которым шла «Глория Венета», следовала, хотя и не слишком близко, четвертая союзническая дивизия. Капудан-паша Ибрагим атаковал эту группу шестью кораблями, в то время как остальные силы его флота растянулись вперед и напали на авангард и центр. Перестрелка началась в шесть часов утра и очень скоро стала всеобщей. Диедо на «Гранд Алессандро», находясь в передней части линии, двигался через бухту как можно медленнее, чтобы максимально оттянуть время, когда он будет вынужден повернуть оверштаг. Всего 12 турецких кораблей сконцентрировались на первых четырех венецианцах. Два турка потеряли марса-реи и вышли из боя, но в то же время «Мадонна делл’Арсенал» лишилась грот-стеньги, а «Леоне Трионфанте» – фор-стеньги. Оба корабля спустились под ветер со своих мест в линии. То же самое сделал и еще один корабль, «Салюте», почти все орудия которого были разбиты. К счастью, следующие корабли в линии, «Аквила Валиера» и «С. Франциско» успели прийти на помощь трем кораблям авангарда. Немного позже на корабле Дольфина «Гранд Алессандро» тяжелым каменным ядром была сильно повреждена фок-мачта, и ему пришлось спуститься под ветер для ремонта. Помимо этих кораблей и «Глория Венета», в этой части линии самое активное участие в сражении принимали «Фортуна Герриера» и три португальских корабля.