Согласно Эльфинстону, у турок было пять кораблей с 84 орудиями, два – с 64, четыре – с 54 и два – с 50, а также несколько небольших судов. В других источниках цифры немного отличаются, но, по самым скромным оценкам, у турок было 10 линкоров и 2 фрегата, а Эльфинстон располагал только 3 линкорами, 2 фрегатами и 4 вооруженными провиантскими судами. Но, несмотря на столь очевидное неравенство в силах, именно он начал атаку с легким попутным бризом с зюйд-зюйд-оста. Вскоре после пяти часов вечера у корабля «Не тронь меня» 66 завязался бой с турецким 84-пушечным флагманом, а чуть позже «Саратов» 66 и «Надежда» 32 тоже оказались в гуще сражения, причем «Саратов» вел активный огонь по кораблям вице-адмирала и контр-адмирала противника. Эльфинстон на «Святославе» 80, «Африка» 32 и четыре транспорта находились немного позади11, но, когда они вступили в бой, турки сразу спустились под ветер и ушли.
Ночью оба флота медленно двигались в северном направлении. Турецкие парусники буксировали галеры, а русские для этой же цели спустили на воду лодки. Вскоре после полудня 28-го турки бросили якоря, расположившись в линию, под прикрытием батарей Навплия, и там Эльфинстон атаковал их. Было около трех часов пополудни. Сначала его корабли двигались взад-вперед вдоль линии, но вскоре ветер стих, «Святослав» и «Саратов» бросили якоря, а остальные корабли использовали для того, чтобы удержаться в нужном положении. Около пяти часов Эльфинстон на «Святославе» воспользовался легким попутным ветром, чтобы поднять якорь и уйти, но «Саратов», стоявший близко к западному берегу бухты и, согласно Эльфинстону, остававшийся недосягаемым для огня противника, все еще был во власти штиля, и его пришлось буксировать. Для этого потребовались все лодки эскадры. В этой акции русские потеряли 6 человек убитыми и 4 ранеными. Днем раньше у них был один убитый и 6 раненых12.
Эльфинстон послал офицера на берег, чтобы попросить у Орлова подкрепления, и собирался дожидаться его у Навплия. Однако 30-го турецкие корабли пришли в движение, и русские капитаны, в первую очередь бригадир Барш с «Саратова», настояли, чтобы они не принимали бой против настолько превосходящих сил противника13. Эльфинстон был вынужден сдаться и отойти на юг. Но он позаботился, чтобы бригадир Барш больше не вредил, отстранив его от командования и назначив вместо него капитана «Надежды» Поливанова[13]. Турецкие корабли продолжали движение с помощью галер. Вечером 31-го поднялся ветер и русские отошли. К полудню 1 июня противника уже нигде не было видно.
Флот Спиридова отплыл от Наварина в Лаконский залив 26 мая. Двумя днями позже он находился у Рупино, где погрузил войска Эльфинстона, и 1 июня направился на восток на встречу с ним. Эта встреча состоялась 2 июня у Цериго, и общий флот теперь имел следующий состав: эскадра адмирала Спиридова: «Св. Евстафий» 66 – флагман, «Трех Святителей» 66, «Европа» 66, «Св. Януарий» 66, «Св. Николай» 26. Эскадра контр-адмирала Эльфинстона: «Святослав» 80, «Не тронь меня» 66, «Саратов» 66, «Африка» 32, «Надежда» 32, четыре транспорта снабжения.
По неким причинам, не вполне ясным, предположительно, дабы заставить противника поверить, что эскадра Эльфинстона намного больше, чем она в действительности была, Спиридов не поднял свой флаг14, что придало Эльфинстону видимость командования обеими эскадрами – мера, совершенно очевидно чреватая недоразумениями.
Русские пошли в северном направлении в поисках врага и заметили его утром 4 июня, находясь у небольшого островка Бел-Поуло (или Каймени), в 30 милях к норд-норд-весту от мыса Малея. Турки быстро отошли, и только «Саратов» и «Не тронь меня» из эскадры Эльфинстона сумели приблизиться на расстояние выстрела. Эти корабли вели бой в течение часа, но ни одной стороне не был причинен серьезный ущерб. Преследование продолжалось еще два дня. При этом оба флота продвигались в северном направлении, и благим намерениям Эльфинстона постоянно препятствовала летаргия Спиридова15. 7-го, когда русские корабли были недалеко от Зеи и Термин, противник скрылся из вида, однако на Зее была получена информация, что большинство турецких кораблей – если не все – ушли в северном направлении.
Правда, еще говорили, что турецкий линкор и две галеры зашли в канал Негропонта. 9 июня, пока Спиридов повел три линкора Эльфинстона в Порто-Рафти, Аттика, для пополнения запасов воды, Эльфинстон повел два фрегата и три линкора из эскадры Спиридова на разведку. Информация оказалась вымышленной, и 13 июня Эльфинстон тоже привел корабли в Порто-Рафти.
Отношения между двумя командирами были явно натянутыми. Несомненно, Спиридов был старше по званию, но Эльфинстон утверждал, что императрица якобы письменно заверила его в полной независимости от Спиридова и подчиняться он должен только графу Орлову. Если же потребуется объединить две эскадры, то Спиридов должен подчиняться ему, а не наоборот. Теперь, когда Спиридов, по мнению Эльфинстона, не сумел поддержать его должным образом, он яростно настаивал на этом. По предложению графа Федора Орлова, брата командующего, было решено, что обе эскадры вернутся в Наваринскую бухту и там объединят свои корабли, так что и Спиридов, и Эльфинстон будут служить под началом признанного командира. Соответственно, 13 июня, как только Эльфинстон вернулся от Негропонта, обе эскадры вышли из Порто-Рафти и взяли курс на Цериго.
Граф Орлов не сумел сохранить свои позиции в Наварине надолго. Подошли многократно превосходящие турецкие наземные силы, и в конце концов он был вынужден погрузить свои войска на корабли и 3 июня покинуть крепость. 7-го и корабли отошли от берега. Одновременно граф Орлов послал адмирала Елманова на «Надежде благополучия» 32 с кораблями «Венера», «Соломбала» и «Сатурн», чтобы отвезти больных в порт Маон, а сам на «Трех Иерархов» 66 в компании с бомбардирским кораблем «Гром» направился на соединение с эскадрами Спиридова и Эльфинстона. В тот день в районе острова Сапиенца он встретил корабль «Ростислав» 66, последний из линкоров Спиридова. Этот корабль вышел из Лиссабона в порт Маон 2 января, но штормом его отнесло до самой Сардинии. Вернувшись в Маон, он не нашел там Спиридова, проследовал в Геную и Ливорно, а потом к Витуло на Майне16.
Направляясь к Архипелагу, Орлов встретил двух своих подчиненных 22 июня в районе Бел-Поуло17. Объединенный флот из девяти линкоров и трех фрегатов бросил якоря у Пароса 27-го, чтобы пополнить запасы воды. Там русские узнали, что турецкий флот находится между Хиосом и материком – Анатолией. 1 июля Орлов приказал поднять якоря, и корабли медленно двинулись в этом направлении, преодолевая северо-восточный ветер. 4-го в пять часов пополудни с «Ростислава», посланного вперед на разведку, подали сигнал, что противник обнаружен. Утром 5 июля 1770 года русский флот обогнул с севера остров Хиос. Перед ним оказался турецкий флот, стоящий на якорях с подветренной стороны.
Два турецких линкора ушли в Митилену накануне вечером, и теперь флот состоял из 16 линкоров, а также фрегатов и небольших кораблей18. Все корабли стояли на якорях близко к материковому берегу, к северу от гавани Чесмы. Тяжелые корабли стояли в две линии, протянувшиеся, если считать грубо, с севера на юг: 10 кораблей с 70—100 орудиями в передней линии, остальные – во второй линии, но они были расположены так, чтобы иметь возможность вести огонь через промежутки в первой линии. Галеры и небольшие суда находились за двумя линиями. Всего у турок было не менее 20 линкоров и фрегатов с 1300 орудиями, против 9 кораблей и 3 фрегатов с 710 орудиями у русских. Русские расположили свои корабли в боевой порядок следующим образом19.
Турецкими флаг-офицерами были капудан-паша Хосамед-дин на четвертом корабле передней линии, Гассан-паша на ведущем корабле и Джафер-бей – на седьмом корабле.
В девять часов утра корабль Орлова лег в дрейф, держась против ветра. Дул северо-западный ветер. Надо было принять решение относительно тактики боя. Эльфинстон предложил последовательно бросить якоря с наветренной стороны турецкой линии, но оказался в меньшинстве. Было принято решение вести бой под парусами на левом галсе, иными словами, ориентировочно параллельно противнику. Русские тогда находились на правом галсе, на некотором расстоянии от турок с наветренной стороны. Самым естественным было бы продолжить двигаться прежним курсом и последовательно друг за другом повернуть через фордевинд. Но вместо этого каждый корабль спустился под ветер независимо и направился на свое место. Это означало, что каждому пришлось ждать, чтобы пройти за кормой впереди идущего корабля. Таким образом, получилась длинная, растянутая, неравномерная линия.
Примерно в 11.45 турецкий флот открыл огонь по русскому авангарду. Чуть позже русские ответили, и начался бой. Корабли Эльфинстона приблизились только в 12.30. Первый русский корабль, «Европа», вскоре был вынужден повернуть оверштаг, чтобы не сесть на мель перед турецким авангардом.
Он снова вступил в бой, заняв место за кормой «Ростислава». Спиридов на «Св. Евстафии» очень медленно двигался вдоль турецкой линии с обстененным грот-марселем. К тому времени, как он достиг головной части турецкой линии, его парусное вооружение было в таком состоянии, что он не мог повернуть оверштаг самостоятельно и в отсутствие достаточного количества лодок для буксировки дрейфовал вдоль ведущего турецкого корабля, «Реал Мустафа» 84, которым командовал сам капудан-паша. Его задний мателот, «Трех Святителей», тоже не сумел повернуть оверштаг; его фок-марсель был обстенен, так же как и грот-марсель. Он потерял ход и был вынужден повернуть через фордевинд. Выполняя поворот, корабль сначала оказался среди турок, а потом при появлении из их рядов был обстрелян из пушек «Трех Иерархов» – по ошибке, конечно. Затем он занял место за его кормой. «Св. Януарий», подгоняемый вперед флагманом, повернул оверштаг и снова занял место в линии – позади «Европы». За ним шли корабли Эльфинстона, только в обратном порядке. Первым был «Саратов».