К тому времени Эмо получил подкрепление. В конце 1787 года он имел под своим командованием корабли первого класса «Витториа», «Эоло», «Дилидженца», «Галатея», «Сан-Джорджио», тяжелые фрегаты «Фама» (его флагман), «Конкордия», «Минерва», легкие фрегаты «Пальма», «Кавальер Анджело», шебеку «Меркурио» и галеот «Эксплораторе». В то же время тунисская эскадра Кондульмера состояла из тяжелого фрегата «Сирена», легких фрегатов «Палладе» и «Брилланте» и шебеки «Купидон». «Брилланте» сменил «Венеру», которая недавно потерпела крушение у Занте.
В течение трех следующих лет основной задачей венецианского флота было сдерживание пиратских тенденций множества кораблей, которые снаряжались под русским флагом в Триесте и других портах Средиземноморья. Также следовало не упускать из виду флот турок и их африканских союзников, памятуя, что алжирцы и триполийцы в тот момент пребывали в мире с Венецией, а тунисцы – нет. По большей части Эмо оставался у западного побережья Греции, периодически доходя до Цериго, но в 1790 году он добрался даже до острова Парос в Архипелаге.
Не произошло ничего существенного. Тунисцы вывели в море только несколько маленьких судов, и Кондульмер получил ряд гребных галеотов, чтобы с ними разобраться. В 1789 году турки отправили небольшой флот в Архипелаг – 3 или 4 не самых крупных линкора, 6 или 7 фрегатов и 18 шебек, но не было никаких признаков их желания идти на запад. По сути, в ходе войны на Черном море стало очевидно, что турецкий флот больше ни для кого не является угрозой.
В такой обстановке и принимая во внимание появившееся желание тунисцев наконец договориться, это была финальная демонстрация силы. Эмо отошел от Занте почти со всем своим флотом 31 июля 1791 года и направился к Фавиньяне, что на Сицилии4, где к нему вскоре присоединился Кондульмер, к этому времени ставший алмиранте. Таким образом, их объединенный флот теперь состоял из следующих кораблей: первый класс – «Витториа» (Кондульмер), «Эоло», «С. Джорджио», «Галатея»; тяжелые фрегаты – «Фама» (Эмо), «Минерва»; легкие фрегаты – «Пальма», «Брилланте», «Беллона», «Медуза»; транспортные фрегаты – «Паллада», «Кавальер Анджело»; тендеры – «Акате», «Энея», «Джиазоне»; шхуны – «Сибелле», «Симодокеа», «Меропе»; шебеки – «Корриере», «Аннибале»; галеоты – «Эсплораторе», «Алетто», «Тизифоне», «Мегера», «Агила», «Аззардо», «Импациенте», «Ардита», «Диана»; канонерки – 8 единиц5.
Кондульмер вернулся к побережью Туниса 28 августа, Эмо последовал за ним 8 сентября. Они крейсировали по «Африканскому морю», пока шли споры относительно условий мира. 1 декабря весь флот пришел на Мальту, чтобы остаться там на зимовку, где Эмо умер. Он болел весь январь, в феврале пошел на поправку, но простудился, наблюдая за ремонтом «Джиазоне» 23 февраля, 26-го сошел на берег и 1 марта умер. 24 февраля он сам назвал себя выздоравливающим.
После смерти Эмо военно-морские операции закончились, хотя флот, которым теперь командовал Кондульмер, оставался в пределах досягаемости тунисских вод до достижения окончательного соглашения 1 мая. После этого он вернулся на Адриатику6, и пятью годами позже, не достигнув больше ничего, достойного упоминания, венецианский военно-морской флот прекратил свое существование.
Глава 12 Битва за Черное море 1787-1791
Кючук-Кайнарджийский мир 1774 года оставил Крым формально независимым, но под протекторатом русских. Такое положение дел оставалось неизменным в течение девяти лет, даже на бумаге, а в действительности и того меньше. В течение года после подписания договора русские агенты спровоцировали гражданскую войну среди татарского населения, русские войска стали причиной бегства хана, и русская поддержка укрепила положение его преемника. Спустя три года, в 1778 году, дальнейшее вмешательство России едва не привело к войне с турками. Русские войска подошли к Константинополю, но султан не сумел найти союзников и был вынужден уступить, неохотно согласившись не только на русское вмешательство в дела Крыма, но и на его фактическую аннексию, которая имела место, на фоне сцен беспричинной жестокости, в апреле 1783 года. Но это, как выяснилось, был только отдельный инцидент в российско-австрийской программе прогресса за счет Турции. Создание военно-морской базы в Севастополе и эффектный визит царицы и императора в новый город Херсон, так же как и многие другие знаки, указывали на одно, и наконец 16 августа 1787 года султан объявил войну России1.
Несмотря на тот факт, что война была творением России, русский флот на Черном море не был готов к активным действиям, и ничего не было сделано, чтобы компенсировать его слабость концентрацией. Флот был разделен на три отдельных части: на Днепре, в Севастополе и на Дону. Такое положение дел было вызвано в первую очередь нехваткой кораблестроительных мощностей в одном конкретном регионе. Кроме небольших судов, имелось 2 линкора и 5 фрегатов в Херсоне, 3 линкора и 9 фрегатов в Севастополе и 6 фрегатов в Таганроге2, всего 25 кораблей с 1134 орудиями. В сравнении с этим турки имели преимущество 6: 5 в кораблях и 3: 2 в орудиях, располагая 22 линкорами и 8 фрегатами с 1700 орудиями3.
Река Днепр, в нижнем течении текущая почти точно на запад, в районе устья расходится в широкую и мелкую лагуну – Днепровский лиман. Буг также течет в эту лагуну с севера, и две реки несут свои воды по узкому промежутку между двумя крепостями – Очаков на севере и Кинбурн на юге. Первая находилась в руках турок, а последняя в 1774 году стала русской, так что в этом месте каждый из участников боевых действий имел стратегически важную позицию, которую следовало защищать, и не менее важную – чтобы атаковать.
Турки начали наступление, хотя и с неадекватными средствами. Они прибыли в Очаков 27 августа – 3 линкора, 1 фрегат, 1 бомбардирский корабль, 8 шебек и 21 небольшое гребное судно4, и спустя три дня началось сражение. Два корабля русского флота, «Скорый» 40 и «Битюг» 12, стояли у Кинбурна в ожидании прибытия из Херсона кораблей «Владимир» 66 и «Александр» 54, а также снабженческих судов. 30 августа они были отрезаны от Кинбурна и атакованы 11 турецкими кораблями небольших размеров, в числе которых был бомбардир. Бой не стал решающим, поскольку через три часа боевых действий русские без труда отошли к Херсону, потеряв только 4 человека.
Кинбурн был очевидной целью турок, и, учитывая ограниченность своих средств, они делали все возможное, чтобы подавить крепость, не только обстрелами, но и рядом десантных высадок – впрочем, безуспешных. Сначала у русского гарнизона не было поддержки с моря, но 26 сентября из Херсона прибыла галера «Лесна»*, причем ее командир, мичман Ломбард, по собственной инициативе отправился к месту сражения, не дожидаясь приказа. Накануне вечером турки понесли серьезные потери – взорвался один из линкоров, корабль с 54 или 60 пушками. Возможно, это деморализовало турецких солдат, поскольку одной русской галере удалось достичь большего, чем можно было ожидать.
Семь галер, построенных в 1785 году для путешествия царицы по Днепру, были вооружены одним 6-фунтовым орудием в носовой части и несколькими 3-фунтовыми орудиями вдоль борта. Предполагалось заменить 6-фунтовые длинноствольные орудия на 36-фунтовые каронады, но пока эта замена была проведена только на «Лесне».
Вероятно, автор имеет в виду галеру «Десна».
В семь часов утра 27 сентября турки открыли огонь по крепости Кинбурн, как уже делали это неоднократно. «Десна» сразу вышла навстречу вражеским кораблям, и после сражения, длившегося 2,5 часа, заставила их отступить. На следующий день она подошла достаточно близко, чтобы обстрелять Очаков. Ночью она снова участвовала в сражении, а 30-го в столкновении с 17 канонерками и 3 бомбардирскими кораблями было разбито ее большое орудие.
Тем временем русские корабли в Херсоне готовились к выходу в море. Это, вероятно, деморализовало турок, поскольку одной русской галере удалось достичь намного большего, чем можно было ожидать.
Возможно, это заставило турок поспешить со штурмом Кинбурна. Решающий штурм произошел 12 октября. На берег высадилось 5 тысяч турок, из которых только 500 вернулись обратно на свои корабли. Остальные погибли или были взяты в плен. В то же время были потоплены две канонерки и одна шебека, и еще одна шебека взорвалась5.
13 октября контр-адмирал Мордвинов вывел из устья Днепра разнородный флот, состоящий из следующих кораблей: «Владимир» 66, «Александр» 54, «Скорый» 40, «Херсон» 42, «Бористен» 24, 5 галер, 2 плавучие батареи, 2 канонерки. Он планировал сконцентрироваться на турецких кораблях к востоку от Очакова, отрезать их от базы и главных сил и разбить на территории между русским флотом и северным побережьем лимана. Однако, когда флот бросил якоря в двух милях от Очакова – в шесть часов пополудни 14-го, – обнаружилось, что весь турецкий флот, состоявший из 3 линкоров, 5 фрегатов, 7 шебек, 4 бомбардирских кораблей, 12 канонерок и 30 других разных судов, находится на западной, или внешней, стороне крепости.
Той ночью Мордвинов послал одну из плавучих батарей и две галеры, с еще двумя галерами в резерве, чтобы атаковать корабли на южном конце турецкой линии. К сожалению, галеры не смогли выполнить свою задачу. Плавучая батарея осталась без поддержки, и на следующее утро в десять часов ее командир Веревкин был вынужден поставить паруса и отступить в западном направлении, хотя это ему не помогло, скорее, наоборот, повредило. Его преследовали 3 шебеки, бомбардирский корабль и 3 галеры, и в конце концов он был вынужден выбросить корабль на берег недалеко от того места, где сейчас находится Одесса, и сдаться турецким наземным силам6.
Пока происходили эти события, также шли бои в устье Лимана, где турецкие канонерки открыли огонь по русским кораблям в четыре часа пополудни 15-го. С ними вступили в бой небольшие русские корабли и к шести часам оттеснили их к Очакову, после чего Мордвинов развил успех и всю ночь обстреливал турецкий флот и береговые укрепления.