Гантом сделал еще одну попытку доставить помощь и на этот раз подошел на умеренное расстояние к своей цели. Он вывел свой флот из Тулона 24 апреля, но провел некоторое время ведя операции против тосканских и британских позиций на Эльбе и в тщетном ожидании трех британских фрегатов, захваченных французами. 1 июля он ушел из Италии в Египет. Из Ливорно он отослал обратно «Формидабль», «Индомптабль» и «Десэ», забрав большую часть их команд, чтобы пополнить свои. Теперь с ним были следующие корабли: «Индивизибль» 80, «Конститьюшн» 74, «Жан Барт» 74, «Диз От» 74, «Креол» 40, корвет «Гелиополис» и четыре снабженческих транспорта.
7 июня Гантом достиг африканского побережья к западу от Александрии. Точное место идентифицировать невозможно. Холлоуэлл с «Свифтшура» называл его Дурассо, а другой офицер из флота Кейта – Л окует утверждал, что оно расположено в 150 милях от Александрии. Эти два названия видны на карте 1700 года. Они расположены довольно близко и имеют формы «Мыс Дарасо» и «Лагуси». И хотя довольно трудно согласовать это побережье с тем, что изображено на современных картах, представляется вероятным, что эти пункты располагались к востоку от мыса Канаис, что в 90, а не в 150 милях от Александрии26.
Прежде чем высаживать войска, Гантом послал «Гелиополис» для установления связи с гарнизоном Александрии. Этот корабль уже дважды прорывал блокаду – повезло ему и в третий раз. Преследуемый кораблями «Кент», «Гектор» и «Кру-эл», он 9 июня вошел в Александрию27.
Тем временем Кейт, узнав от команды «Пики» о приближении французов, направился на запад, чтобы их встретить. Его фрегаты были замечены, и Гантом сразу ушел на запад, оставив два транспорта, которые были захвачены.
Где он был и что делал в течение следующих двух недель, точно неизвестно. Мы знаем, что он 23 июня подходил к Дерне, что в 400 милях от Александрии, и отказался от идеи высадки там из-за очевидной враждебности местного населения.
На следующий день он сумел догнать одиночный британский корабль «Свифтшур» 74. Корабль ушел из Александрии на Мальту с конвоем, состоящим в основном из пустых транспортов и картельных судов с французскими пленными. Услышав, что Гантом неподалеку – это было 19-го, – капитан Холлоуэлл принял решение оставить конвой и поспешить к Мальте, где он рассчитывал застать Уоррена. «Свифтшур» имел сильно обросший корпус, и шансов уйти у него не было никаких. Подвергшись нападению линкоров «Индивизибль» и «Диз От» и получив существенные повреждения, «Свифтшур» сдался после подхода двух других французских 74-пушечников. После этого успеха Гантом продолжил свой путь в Тулон, куда и прибыл 22 июля.
Больше не делалось попыток прийти на выручку Александрии, и ее падение стало неизбежным. Среди финальных шагов, его ускоривших, было пересечение озера Мареотис 5 тысячами человек на корабельных лодках и местных плавсредствах в ночь на 16 августа и высадка на остров Марабу, что на входе в западную гавань, 18-го. Остров полностью капитулировал 21-го, и в тот же вечер «Бон Ситойен» 20, «Синтия» 16, «Порт Маон» 16, «Викторьез» 14 и четыре турецких корвета действительно вошли в гавань, не встретив сопротивления. 26-го начался всеобщий обстрел, и на следующий день Мену запросил перемирия. Александрия официально капитулировала 2 сентября.
С ее падением союзники получили следующие корабли: «Коссе» 64, «Юстис» 40, «Эджиптьен» 44, «Реженере» 36, «Леобен» 36 и «Мантуя» 30. «Коссе», «Юстис» и «Мантуя» отошли к туркам, остальные стали британскими28. «Дюбуа» 64 и «Монтенот» 30 были уничтожены защитниками. «Лоди» и «Гелиополис» прорвали блокаду и ушли в Тулон.
К этому времени уже активно велись мирные переговоры. Предварительное соглашение было подписано 1 октября, а британский приказ «прекратить огонь» – 12 октября. Правда, итоговый Амьенский мир был подписан только 25 марта 1802 года. В нем следующие пункты касались Восточного Средиземноморья: Египет снова стал турецким, Ионические острова – независимой республикой, а Мальта должна вернуться рыцарям ордена Святого Иоанна. Последнее условие, как мы увидим позже, не было выполнено; Мальта как была, так и осталась британской.
Глава 14 Триполи и Тунис. Американцы на Средиземноморье 1795-1805
Пока флоты великих держав были заняты Наполеоновскими войнами, можно было ожидать, что полупираты североафриканских портов смогут вести свою коммерческую деятельность, не встречая противодействия. Но получилось не так. Как раз в это самое время три флота из-за пределов Средиземного моря, Дании, Швеции и США, вышли на сцену, чтобы защитить торговлю своих стран.
Существовал резкий контраст в условиях, в которых действовали два из этих флотов. В случае Дании операции на Средиземном море стали последним удаленным действом старого военно-морского флота, чья предыдущая жизнь была не намного более напряженной. Но в случае Америки это было первое появление нового флота. Революционному флоту позволили исчезнуть, и первые корабли нового флота, знаменитые фрегаты, участвовавшие в войне 1812 года, закладывались с расчетом на операции против Алжира.
Правители североафриканских государств считали себя автоматически в состоянии войны с любой страной, корабли которой входят в воды Средиземного моря, если только эта страна не заключила с ними «мир». А этот самый мир можно было заключить и поддерживать только посредством непрерывного ряда «даров». По сути, это были шантажисты международного масштаба и, как и все шантажисты, имели обыкновение отказываться от собственных договоренностей и требовать большего.
Такое положение сложилось между Алжиром и Данией. Алжирский дей потребовал увеличения дани и, получив отказ, начал охоту за норвежскими и датскими судами. В следующем году к Алжиру подошел крупный датский флот, который предпринял неудачную попытку вразумить дея посредством обстрела. После этого, несмотря на прибытие подкрепления, датский средиземноморский флот играл чисто оборонительную роль до тех пор, пока не был заключен новый «мир» с новыми «подарками». Это было в 1772 году.
В точности такая же ситуация сложилась в 1796 году при восхождении на престол нового правителя Триполи. Требование давать больше, чем получал его предшественник, встретило отказ, за которым последовала «война» и захват двух датских кораблей. Капитан Фискер с корабля «Тетис» 40, посланного на Средиземное море в августе, попытался вступить в переговоры, которые не имели успеха. Весной 1797 года его сменил капитан Билл на новом фрегате «Наджаден» 40. Билл принял командование 14 мая у Лампедузы и направился прямо к Триполи в сопровождении брига «Сарпен» 18 и вооруженной шебеки, нанятой на Мальте. На следующий день он подошел достаточно близко, чтобы вызвать на себя огонь фортов, а 16-го, используя мальтийца с шебеки в качестве лоцмана, повел корабль прямо в гавань, обстрелял там шесть вооруженных судов и снова вышел, ожидая их нападения в открытых водах. Как он и рассчитывал, суда последовали за ним, и имело место короткое сражение. Говорят, что у триполийцев было три судна с 28 орудиями каждое и еще три – меньших размеров. В то же время два маленьких спутника Билла, в особенности шебека, больше причиняли беспокойство, чем помогали. Но, несмотря на это, сражение завершилось через два часа возвращением триполийцев, понесших большие потери, в гавань. А у датчан был только один убитый и один раненый.
К сожалению, впечатление от этого успешного действа оказалось недостаточным. Когда паша снова вступил в переговоры при посредстве британского консула, его датский коллега на свою ответственность и вопреки неодобрению Билла согласился на условия, значительно менее благоприятные для Дании, чем присутствовали в предыдущем соглашении.
Билл оставался старшим офицером на Средиземном море еще три года. Обычно в его распоряжении было два-три фрегата и один-два брига. Они приходили и уходили с конвоями и периодически имели стычки с британскими военными кораблями относительно права досмотра судов – предшественники вооруженного нейтралитета 1801 года и Копенгагенского сражения. В одной из стычек «Фрея» 40 действительно была взята и отведена на рейд Даунс, правда, потом ее отпустили и позволили продолжить свой путь в Средиземное море с конвоем.
Но еще до того, как все это произошло, возникли проблемы одновременно с Тунисом и Алжиром. В 1797 году бей Туниса последовал примеру своего коллеги из Триполи и предъявил новые требования к Дании. Хотя датскому правительству удалось на некоторое время отложить решение вопроса, тунисский бей в апреле 1800 года выслал в море свои корабли, и они захватили 7 датских или норвежских судов. Билл, который в это время был в Ливорно и ожидал замены по состоянию здоровья, написал домой, объяснив, что с парой небольших военных кораблей в качестве подкрепления он сумеет разобраться с ситуацией, и сразу отплыл в Тунис. В его распоряжении было только два корабля, оказавшиеся в этот момент доступными, – фрегат «Наджаден» 40 и бриг «Нидельвен» 18.
Он прибыл к Голетте 28 мая, поднял белый флаг и стал ждать появления консула. Тем временем тунисские суда выходили в море, но он их не трогал, считая, что еще есть шанс договориться без применения силы. На следующий день, когда к нему наконец допустили консула, он послал на берег офицера с письмом. За лодкой, на которой находился парламентер, следовали два корабля Билла. По какой-то ошибке белый флаг был спущен как раз в тот момент, когда лодка с офицером проходила мимо борта тунисского корабля. Она была сразу схвачена и команда взята в плен. Билл все еще мог погнаться за тунисскими кораблями, но позволил им уйти и отправил на берег консула с требованием немедленно освободить лодку и команду, прежде чем он рассмотрит вопрос вступления в переговоры.
31 мая, раньше, чем был дан ответ на его требования, в пределах видимости появились вооруженные корабли, направлявшиеся к Голетте. Билл – что было вполне естественно – принял их за тунисские корабли, бросился в погоню и открыл огонь. К сожалению, корабли оказались алжирскими, и им следовало дать возможность беспрепятственно пройти. Хуже того, один из них, стараясь уклониться от атаки датчан, налетел на риф и затонул. Команда погибла.