Через четыре часа после первой высадки в Лейте генерал Дуглас Макартур брел по воде к берегу; позднее полковник Карлос Ромуло, маленький филиппинец, который был вместе с ним, вынужден был с иронией заметить: «Высокому Макартуру вода достигала колен, а за ним шел маленький Ромуло, пытавшийся удержать голову над водой».
Выступая в здании сигнального корпуса на только что завоеванном берегу под дождливым небом, Макартур вспомнил кровавую эпическую поэму Батаана: «Это Голос Свободы, – сказал он. – Люди Филиппин, я вернулся…[12]»
Легкий крейсер «Гонолулу» был первой потерей американцев. В день высадки японский торпедный самолет «пустил рыбу» в его левый борт. Взрывом разворотило дыру в борту «Гонолулу», в результате чего крейсер сильно накренился; погибло 60 человек, и первый из многих кораблей вышел из строя.
В 8:09 17 октября, всего через девять минут после того, как военный корабль США «Денвер» открыл огонь при освобождении Филиппинских островов, японские силы были переброшены на осуществление плана «Со–1»[13]. Адмирал Соему Тоёда, главнокомандующий японским объединенным флотом и «лидер утерянной надежды», о чем он не знал, получил последнюю возможность «разбить врага, который пользуется роскошью материальных благ». Из своей штаб – квартиры в военно – морском колледже близ Токио он направил приказ: «Завоевать» своим сильно разбросанным частям.
План «Со» был смелым и отчаянным, пригодным для последних месяцев империи, напрягшейся на пределе своих возможностей. Японский флот не оправился от своих общих потерь, в частности от тяжелого удара, который он пережил четырьмя месяцами раньше в сражении на Филиппинском море, когда адмирал Рэймонд У. Спрюэнс, руководивший нашей высадкой на Марианских островах, разбил более 400 японских самолетов, потопил три японских авианосца и помог переломить хребет японской морской авиации [b]. В середине октября, когда Хасли в преддверии высадки в заливе Лейте нанес тяжелый удар по Формозе, Тоёда использовал свои самолеты наземного базирования и также бросил в бой своих новых, в спешке обученных пилотов авианосцев. Игра была проиграна. Но «патология страха» и странная склонность японцев превращать поражения в победы в своих официальных сообщениях увеличили обычно и так слишком хвастливые притязания японских авиаторов. Токио объявил, что 3–й флот «перестал быть организованной ударной силой».
Вражеский самолет разбрасывал листовки над недавно захваченным Пелелиу:
БЕЗРАССУДНОМУ ЯНКИ – БОЛВАНУ
Ты знаешь о морском сражении, которое вел американский 58–й флот в море возле Тайваня [Формозы] и Филиппин? Могущественные воздушные силы Японии потопили 19 его авианосцев, 4 линкора, 10 различных крейсеров и эсминцев, а также отправили в море 1 261 корабельный самолет…
В действительности только два крейсера «Канберра» и «Хьюстон» получили повреждения, было потеряно менее 100 американских самолетов; когда великая армада приблизилась к заливу Лейте, японцам пришлось проститься [1].
Но что касается Тоёды, сражение в Филиппинском море и его тщетная игра при защите Формозы оставили японский флот беззащитным перед воздушными атаками. У Тоёды были авианосцы, но с малым числом самолетов и полуобученными пилотами [с]. «Со–1» поэтому должен был зависеть от скрытности и хитрости, от ночных операций и от того, какое будет обеспечено прикрытие с воздуха, главным образом самолетами наземного базирования с филиппинских баз, действующими в тесном взаимодействии с флотом.
Тоёда столкнулся с другой проблемой – флот был разделен большими расстояниями. Он осуществлял командование из своей штаб – квартиры над теоретически «объединенным флотом», но вице – адмирал Джисабуро Озава, флаг которого развевался на авианосце «Дзуйкаку» и который командовал повреженными авианосцами и несколькими крейсерами и эсминцами, базировался во Внутреннем море родных японских вод. Ядро сильных флотских подразделений – 1–е диверсионно – наступательные силы вице – адмирала Такео Куриты из 7 линкоров, 13 крейсеров и 19 эсминцев – базировалось на стоянке Лингга возле Сингапура, близко к источникам топлива. Японский флот оказался разделенным перед лицом угрозы превосходящих военно – морских сил; он не мог быть собран до начала сражения.
Эти недостатки, а также географическое положение Филиппин определяли план противника, который был спешно пересмотрен в последний момент частично из – за слабости японской авиации на авианосцах. Два главных пролива – Сан – Бернардино, расположенный к северу от острова Самар, и Суригао, находящийся между Минданао и Динагатом и Лейте и Панайе – вели из Южно – Китайского моря в залив Лейте, где великая армада Макартура собралась для вторжения. Японские корабли, базировавшиеся возле Сингапура – так называемые 1–е диверсионно – наступательные силы, – должны были плыть на север к Лейте с остановкой в Брунейском заливе Борнео для дозаправки. Там их предполагалось разделить. Центральная группа под командованием вице – адмирала Такео Куриты на тяжелом крейсере «Атаго» с 5 линейными кораблями, 10 тяжелыми крейсерами, 2 легкими крейсерами и 15 эсминцами должна была пройти пролив Сан – Бернардино ночью; южная группа вице – адмирала Шодзи Нишимуры [2] с двумя линкорами, одним тяжелым крейсером и четырьмя эсминцами должна была быть усилена в проливе Суригао вспомогательными силами еще из трех крейсеров и четырех эсминцев под командованием вице – адмирала Кийохидо Шимы, которые предполагали пройти через пролив Формоза с остановкой в Пескадоросе. Все эти силы должны были нанести сильный удар по американской армаде в заливе Лейте почти одновременно на рассвете 21 октября и провести опустошение среди тонкостенных десантных кораблей, как ястребы среди кур.
Однако ключевыми в этой операции были ослабленные японские авианосцы под командованием вице – адмирала Джисабуро Озавы, действующие со своих баз во Внутреннем Японском море. Эти корабли – один тяжелый и три легких авианосца со 116 самолетами на борту («все, что осталось от когда – то мощных авианесущих сил противника») – должны были идти на юг к Лусону и действовать в качестве приманок или самоубийственных «вабиков» для крупного 3–го флота адмирала Халси, который «прикрывал» десантное вторжение на Лейте. Северные отвлекающие силы сопровождали два «гермафродита» – линкора – авианосца «Изе» и «Хюга», на которых кормовые башни были заменены короткими взлетными палубами, но без самолетов, – и три крейсера и девять эсминцев. Озава должен был заманить 3–й флот Халси на север, подальше от Лейте, и открыть проход для Куриты и Нишимуры в залив Лейте.
В то же время всем трем группировкам предполагалось оказывать помощь не путем прямого прикрытия с воздуха, а интенсивными атаками японских самолетов наземного базирования на американские авианосцы и корабли. В последний момент было принято решение использовать японские специальные штурмовые группы, а летчики – камикадзе («божественный ветер») начали свои самоубийственные атаки на американские корабли. Уже 15 октября контр – адмирал Масабуми Арима, командир морской авиации, летящий с аэродрома на Филиппинах, совершил самоубийственное пикирование и «зажег запал пылких желаний своих солдат» [d]. Когда вице – адмирал Такидзиро Ониши 17 октября принял командование 1–м воздушным флотом, на всем Филиппинском архипелаге было всего лишь 100 действующих японских самолетов (впоследствии воздушный флот усилили). Поблизости находилось, и адмирал Ониши знал это, по меньшей мере 20–30 американских авианосцев. Чтобы решить это уравнение, появились камикадзе. Адмирал Ониши объяснил задачу в обращении к командирам японской воздушной группировки на Филиппинах 19 октября: «Судьба империи зависит от этой операции … Наши надводные силы уже продвигаются … Задача 1–го воздушного флота заключается в обеспечении прикрытия с сухопутных баз продвижению адмирала Куриты…. Чтобы выполнить ее, мы должны поразить авианосцы противника и нейтрализовать их по крайней мере на одну неделю.
По моему мнению, существует лишь один способ обеспечить максимальную эффективность наших недостаточных сил, который заключается в том, что груженные бомбами истребители должны падать на палубы вражеских авианосцев[14].
Все эти далеко разбросанные силы находились под командованием адмирала Тоёды, который осуществлял свое руководство далеко в Токио.
Таков был отчаянный план «Со–1» – возможно, величайшей игры, самый смелый и необычный план в истории морских войн.
Он предусматривал использование практически всего, что осталось от действующих военно – морских сил Японии на море и в воздухе: 4 авианосца, 2 линкора – авианосца, 7 линкоров, 19 крейсеров, 33 эсминца и, вероятно, от 500 до 700 самолетов, большинство из которых базировались на суше.
Но противостоящие им американские силы были намного мощнее. Подобно японцам, у которых не было общего командира ближе Токио, флот США действовал под раздельным командованием. Генерал Макартур, как командующий на театре военных действий в юго – западной части Тихого океана, нес общую ответственность за операцию по высадке в Лейте и через адмирала Томаса Кинкайда командовал 7–м флотом, который непосредственно отвечал за десант. Но мощные силы прикрытия крупнейшего в мире 3–го флота адмирала Халси не были под командованием Макартура; это была часть тихоокеанских сил адмирала Честера Нимица, а штаб – квартира Нимица находилась на Гавайях. А над Нимицем и Макартуром единственным оставалось объединенное командование в Вашингтоне.
Артиллерийскую мощь 7–го флота Кинкайда образовывали 6 старых линкоров, 5 из которых были подняты с ила Пёрл – Харбора. Но у Кинкайда было еще 16 авианосцев сопровождения [3] (небольших малоскоростных судов, переделанных из торговых кораблей), 8 крейсеров и десятки эсминцев и их сопровождение: фрегаты, моторные торпедные катера и прочие суда. Кинкайд должен был обеспечить обстрел берега и тесную поддержку с воздуха сухопутной армии, а также защиту десантных сил от подводных лодок и самолетов.