Но за три месяца было уничтожено 7 830 японских самолетов; 3 047 сбили самолеты военно – морских сил и морской пехоты и 409 – орудия флота. Еще 2 655 были потеряны в результате аварий во время операций; сотни уничтожены на земле; 558 стали жертвами армейских Б–29, сотни самолетов, управляемых летчиками – самоубийцами, сами выбрали смерть.
Наши потери, включая тяжелые бомбардировщики ВВС, которые нападали на японские аэродромы, составили 768 самолетов, и лишь 458 из них сбиты зенитным огнем противника или погибли в ходе воздушных боев. Остальные потери произошли в результате аварий. Самым большим кораблем из потопленных противником был эсминец. Более крупные корабли, получившие повреждения, быстро отремонтировали, за исключением одного. Японцам не удалось потопить ни один американский авианосец, линкор, крейсер или транспортный корабль.
«Флот, который пришел, чтобы остаться» и сделавший возможным завоевание Окинавы, дал намного больше, чем получил. Простая акколада, применимая к отважным морякам малых кораблей («Они продемонстрировали высокую доблесть»), также относится ко всем, кто был на Окинаве, живым и мертвым, кто сражался и выстоял в величайшей битве американского оружия. Но «малыши», «плевалки» и «консервные банки» – малые корабли радарного пикета – достойны особой славы. Они вынесли непосильную тяжесть смерти и разрушения. Они представляли собой тонкую, залитую кровью линию, которая проходила между «сыновьями небес» и доминионом Восточно – Китайского моря».
Окинава стала эпической поэмой человеческого терпения и отваги. Методы атак японцев отражали их крайнее отчаяние. Оборонительные действия американцев и последующий захват Окинавы стали возможны благодаря изумительной тыловой поддержке, оперативному планированию и решительному исполнению.
Окинава преподала много уроков. Стальные взлетные палубы британских авианосцев доказали свое преимущество. Броня свела до минимума последствия атак японских камикадзе. Американские авианосцы, такие, как «Франклин», получали сильные повреждения, когда бомбы пробивали взлетные палубы и вызывали пожары внутри кораблей. Легкие орудия не могли отразить решительные атаки камикадзе. Как оказалось, радар тоже имел свои ограничения. Он не предупреждал о многих атаках, а иногда на экранах появлялось слишком много объектов. Особое значение имел контроль за повреждениями кораблей, а ремонт кораблей на импровизированных передовых базах был сродни реставрации произведений искусства.
Атаки камикадзе на корабли у Окинавы можно назвать прелюдией к ракетной эпохе. Камикадзе и, в частности, бомба Бака были в каком – то смысле управляемыми ракетами, в которых механизмом наведения становился человек. Они представляли новую угрозу для надводных кораблей. Через двадцать лет появились самонаводящиеся ракеты.
Эту угрозу уже во Второй мировой войне хорошо осознавали военные моряки. После Окинавы с планами по захвату главных островов Японии перспективы виделись довольно мрачными. Вице – адмирал Уиллис А. Ли был отстранен от командования линкором, ему приказали организовать экспериментальное исследовательское подразделение для поиска средств борьбы с камикадзе. Адмирал Ли умер незадолго до конца войны. Лишь атомная бомба и неожиданная капитуляция Японии в августе 1945 года сняли напряжение того периода. А новые 3–дюймовые автоматические скорострельные пушки, разработка которых началась после атак камикадзе, заменили после войны легкие 22–мм и, даже в большей степени, 4–мм пушки, которые использовались в то время на флоте. Более легкие снаряды не обладали достаточной разрывной силой, чтобы остановить решительного пилота – самоубийцу.
Что произошло, если бы война продолжалась и захват Японии был осуществлен, остается одной из загадок истории. Но совершенно ясно следующее:
1. Большие потери понесли бы корабли радарного пикета и некоторые транспортные и грузовые суда. Эти корабли, в отличие от авианосцев и других крупных судов, были бы ограничены в своем передвижении относительно небольшими прибрежными зонами для того, чтобы поддерживать и защищать береговые плацдармы для высадки десанта. В результате мобильность, которая является основным фактором силы на воде, сильно сократилась бы.
2. Новые способы, новые вооружения и, возможно, новые типы кораблей разработали бы для того, чтобы обеспечить защиту от атак смертников. Возможно, трехдюймовые пушки еще не были бы готовы к тому времени, но, несомненно, стали бы использоваться более мощные средства ПВО.
3. Фактор воли, силы характера на войне является если не главным, то определяющим; именно он определяет такие понятия, как «победа» и «поражение». Японцы обладали волей к борьбе в большой степени, но она основывалась на негативной философии – на фатальном желании умереть. На Окинаве эти два желания, две воли – жить и умереть – столкнулись; в данном случае победило желание жить, поддержанное более высокими материями. Хотя следует помнить, что желание жить на войне должно иметь более высокое основание, чем просто эгоистические соображения. В противном случае люди, которые хотят умереть во имя какого – то дела, победят тех, кто ставит свою жизнь превыше этого дела. В случае с японцами камикадзе представляли собой больше, чем способ ведения боевых действий; их можно было бы назвать «побуждением к саморазрушению», желанием смерти. И на долгом пути исторического развития единственной причиной сохранения и выживания человечества было превосходство желания жить над желанием умереть.
Окинава, победа над которой досталась такой дорогой ценой, помогла сломить остатки вражеского сопротивления, хотя и так давно планировавшаяся оккупация главных японских островов стала ненужной. Создание военной авиабазы союзных сил на Окинаве только началось, когда Япония капитулировала. Несмотря ни на что, это была важная база в последние месяцы войны, с ее помощью удалось сузить кольцо блокады вокруг Японии. Самолеты ВВС, базировавшиеся на Окинаве, совершили 5 437 вылетов на Кюсю. Таким образом, последнее сражение не было напрасным.
ПримечанияИспользованная литература; благодарность помогавшим в написании книги
Общая признательность
Некоторые главы этой книги первоначально появились в более короткой и несколько иной форме в «Нью – Йорк таймс санди мэгэзин».
«Мэрайн корпс газетт» опубликовала в отдельных выпусках части клавы о Коррехидоре.
Главы о заливе Лейте и Окинаве появились в моей книге «Морские сражения и кораблекрушения» (Sea Fights and Shipwrecks. Garden City: Hanover House, 1955). Они были пересмотрены для этой книги.
Выражаю благодарность за общую помощь, критические замечания и подробную информацию, в частности, Управлению начальника отдела военной истории секции сухопутных войск (бригадному генералу Хэлу Пэттисону, начальнику отдела военной истории, и д – ру Стетсону Конну, главному историку) за предоставленную обширную информацию и помощь во многих вопросах. Толстые зеленые тома официальной истории вооруженных сил все вместе представляют собой модель исторического исследования, и для историков настоящего и будущего времени они являются основой для любого повествования о Второй мировой войне.
Контр – адмирал И.М. Эллер, директор отдела истории военно – морских сил, также оказал большую помощь при исследовании и в оценке написанного.
Я во многом также опирался, как это отмечено в отдельной главе с выражением благодарности, на британскую и, в частности, на новозеландскую официальную историю.
Г – жа Фрида Франклин из библиотеки «Нью – Йорк таймс», как всегда, была очень старательна при оказании помощи.
Глава 1«Мы хотим войны…»
Примечания
1. William L. Shirer. The rise and Fall of the Third Reich, pp. 509, 532. Также Нюрнбергский документ 1014, PS Washington, 1956, ЕхЫЬй USA–30, и документы о внешней политике Германии. Соий Galeazzo Ciano. The Ciano Diaries, 1939–1943, pp. 118–119, John A. Lukacs. The Great Powers and Eastern Europe, p. 248.
2. Были опубликованы различные отчеты об инциденте в Глейвице. До недавнего времени многие руководители считали, что штурмовая группа Науджокса была в польской военной форме и что оставленное ими тело убитого принадлежит неизвестному заключенному концентрационного лагеря, которого безжалостно отдали в жертву для того, чтобы достичь убедительной «аутентичности». Возможно, эта версия справедлива, но есть факты, свидетельствующие против нее. Я в долгу перед Куртом Розенбаумом из отдела истории Университета Западной Вирджинии, который обратил мое внимание на большую статью по поводу инцидента в Глейвице Юргена Рунцхаймера, опубликованную в октябре 1962 года в Vierteljahrshefte fur Zeitgeschichte под названием «Der Uberfall auf den Sender Gleiwitz». Господин Рунцхаймер после тщательного изучения вопроса приходит к заключению, что налет был спланирован и осуществлен службой безопасности СС. В нем участвовало пять человек, возглавляемых Науджоксом. Все были одеты в гражданскую одежду. Одного из них, человека службы безопасности, застрелили, очевидно, случайно, когда он проходил мимо после того, как в эфир была передана подстроенная передача. Существование различных версий, касающихся инцидента в Глейвице, и окружающая его неразбериха объясняются несколькими причинами, включая недостаточную четкость нюрнбергских документов, связанных с этим делом. Ссылка, сделанная генералом Гальдером в его дневнике от 17 августа на требование Гиммлера у вермахта польской формы с целью осуществить «провокационный налет… на Глейвиц», и другие ссылки в различных публикациях на планы использования заключенных концентрационного лагеря в качестве «тел» польских налетчиков стали причиной некоторого искажения событий в Глейвице. Кажется вероятным, что налет был фактически спланирован таким образом, чтобы польская военная форма и оставленное тело заключенного концентрационного лагеря способствовали правдоподобности инцидента, но очевидно, дело обстояло по – другому. Статья Рунцхаймера и выводы г – на Розенбаума, майора Р.М. Кеннеди и г – на Герберта Шелленбергера из Олбани, штат Нью – Йорк, бывшего немецкого артиллерийского офицера и переводчика документов в Нюрнберге, свидетельствуют об обратном. Однако другие малоизвестные «инциденты» на польской границе осуществлялись нацистами со всеми уловками, упомянутыми во многих публикациях, включая, очевидно, тела заключенных концентрационных лагерей.
3. Лидеры Второй мировой войны представляют собой занимательный материал для изучения их психологии. Двумя великими протагонистами были Адольф Гитлер, злой гений, и Уинстон Черчилль, возвышенный, вдохновляющий лидер.
Разные персонажи 1939 года могли быть результатом только капризов генетики; драматурга, который бы ввел эти персонажи, назвали бы смешным.
Адольф Гитлер – глава Третьего рейха, ефрейтор Первой мировой войны, добрался до вершин власти. Вегетарианец, ненавидевший евреев, возвеличивающий себя и Германию. Человек, как и многие до него, с чувством своей исключительности, но безжалостный, решительный, с великим даром словесного убеждения толпы, учитывающим политический момент; с интуицией руководителя, прирожденный актер, неаккуратный администратор, с амбициями, порожденными манией величия, чрезвычайно страстный и (по словам Невилла Хендерсона) «чрезвычайно мстительный». Он был человеком, который «не верил ни в Бога, ни в совесть («еврейская выдумка, позор, подобный обрезанию»), <…> Зигфридом, который пришел, чтобы вернуть величие Германии, для которого мораль, страдания и «литания личных добродетелей» были неприемлемы». И к тому же извращенный гений, который, по словам Баллока, «любил кремовые пирожные и конфеты… цветы в своей комнате и собак… компанию красивых, но неумных женщин».
Герман Геринг – человек № 2 в иерархии национал – социалистов, летчик – ас Первой мировой войны, ставший толстым и распущенным; развращенный властью наркоман, коллекционер произведений искусства, оленьих рогов и украшений, любитель изысканной пищи и вина; с видом Фальстафа, самодовольный и мелочный, под тучной веселостью которого скрывался острый и хитрый ум и сильная воля политического борца.
Бенито Муссолини – диктатор Италии, образ фашизма, «спесивый Цезарь», который заставил поезда приходить вовремя.
Генерал Морис Гэмлин – начальник французского генерального штаба, который превозносил линию Мажино. Его бессмысленное замечание «Моя душа – за мир» стало олицетворением ошибок того времени.
Пьер Лаваль и многие оппортунистические французские политики, которые боялись левых больше, чем нацистов.
Невилл Чемберлен – премьер – министр Великобритании, который годом раньше вернулся из Мюнхена, размахивая зонтиком и предсказывая «мир в наше время».
Британские правящие круги, которые считали, что они могут вести дела с Гитлером, и согласились со словами Чемберлена (в радиопередаче 27 сентября 1938 года) о том, что британская кровь не должна проливаться «из – за ссоры в дальней стране (Чехословакия) между людьми, о которых мы ничего не знаем».
Уинстон Черчилль – почти одинокий голос, Овод, оппозиционер, Кассандра, предупреждающая о целях нацистов.
Иосиф Сталин, отеческое лицо которого маскировало беспощадную волю. Диктатор России, специалист по террору и репрессиям, лидер коммунистического заговора. Он не знал друзей, не терпел противников. Для Сталина результат оправдывал все средства. Он не уступал по циничности Гитлеру, но сдерживал свою манию величия проницательной крестьянской хитростью.
Президент Польши Игнаций Мосьцицкий; министр иностранных дел Юзеф Бек; маршал Эдвард Рыдз – Смиглы, генеральный инспектор вооруженных сил, – наследники мантий Падеревского и Пилсудского, авторитарные правители феодального государства, населенного национальными меньшинствами, зажатого между Москвой и Берлином.
И… за морем.
Ф.Д.Р – Франклин Делано Рузвельт – президент Соединенных Штатов, еще не отошедших от Великой депрессии, любимый и ненавидимый лидер, умелый политик, паралитик; амбициозный, идеалистичный мечтатель и прожектер, аристократ, который в радиопередачах «Беседы у камина» использовал обращение «мои друзья», ставшее обиходной фразой и объектом сатиры.
4. Г – н С. Нильсон из Осло (Норвегия) отмечает, что имя «Квислинг» и то, что за ним стоит, «не должны исчезнуть из истории», но он призывает к тому, чтобы роль Квислинга в Норвегии не была «неправильно понята». Он указывает на то, что «само существование ряда сторонников в границах другой страны никогда не было решающим для какой – нибудь страны». Хотя «никогда» слишком сильно сказано, справедливо и то, что у Квислинга было слишком мало последователей в Норвегии. Они стали значительными – в меньшей степени – только потому, что мощь немецкой военной машины подавляла защитников Норвегии. Но во время немецкой оккупации Квислинг и его сторонники никогда не могли «умиротворить» Норвегию или добиться политической лояльности, на которую надеялся Гитлер.
5. Историческое осуждение Чемберлена и, конечно, британского и французского поражения в Мюнхене имеет обратную сторону. Все британские начальники штабов перед Мюнхеном говорили Чемберлену, что Британия не в состоянии вступить в войну. Этот прогноз был тщательно обдуман и подготовлен в письменной форме. У несогласного с ним Чемберлена фактически не было выбора. Ему оставалось только стремиться обеспечить лучшие условия мира без войны. Кроме того, союзники, вероятно, выиграли, получив год нелегкого мира, который дал им Мюнхен. Отчасти завершилось создание британской системы радарного обнаружения; британские авиационные заводы увеличили производство, а Королевские ВВС получили некоторое количество новых истребителей «Харрикейн» и «Спитфайер». Кроме того, продолжавшееся возвеличивание Гитлера объединило британский народ. Нападение на Польшу стало таким очевидным актом агрессии (по сравнению с кризисом в Чехословакии, усложнившимся сомнительными, но благовидными притязаниями судетских немцев), что вылилось в призыв к войне, которого раньше не было. (См. Lukas, op. cit., pp. 169–172 и Lieutenant Commander P.K. Kemp, Key to Victory, pp. 26–28.) Кемп говорит, что в «категоричном» докладе начальников штабов говорилось: «Страна не готова к войне». Он добавляет, что это поставило Чемберлена «в ситуацию, из которой не было выхода: национальный престиж, честь нации, позор будущих поколений – ничто не могло перевесить выполнение главной обязанности перед страной – выиграть время».
6. Горькая, со смещенным акцентом полемика A.L. Rowse, Appeasement: A Study in Political Decline 1933–1939 дает некоторое представление о предкризисной атмосфере в британских влиятельных кругах, пока не были сняты шоры. Обязательно следует прочитать «Мюнхен: Пролог к трагедии» Джона У. Вилера – Беннетта (John W. Wheeler – Bennett. Munich: Prologue to Tragedy).
7. Shirer, op. cit., p. 454.
8. T.L. Jahrman. The Rise and Fall of Nazi Germany, p. 251. Цитируется из Hans B. Gisevius, To the Bitter End.
9. Shirer, op. cit., p. 468; Майор Robert M. Kennedy, The German Campaign in Poland (1939), p. 39; Walter Gorlitz, History of the German General Staff, p. 348.
10. Была организована тщательно разработанная «схема прикрытия» для того, чтобы замаскировать мобилизацию. Ежегодные осенние маневры должны были проводиться возле польской границы, а празднование 25–й годовщины сражения под Танненбергом (27–29 августа 1914 года) было назначено в Восточной Пруссии. Оперативный план вторжения был окончательно определен в середине лета после «тактического рейда генерального штаба» (фактическая рекогносцировка местности возле границы с добавлением карт и т. п.), возглавляемого самим генералом Францом Гальдером. (См. MSC № C–065c, Grenier Series, 1939, Washington: Управление начальника отдела военной истории, секция вооруженных сил. Гельмут Грайнер вел дневник в штабе Гитлера с августа 1939 г. по апрель 1943 г.)
11. Kennedy, op. cit., p. 36.
12. Ciano, op. cit., pp. 119, 121.
13. Генерал Franz Halder, The Halder Diaries. Vol. 1, Polish Campaign.
14. Ibid., Комментарий Колленберга. См. также Kennedy, op. cit., pp. 42–43.
15. Ibid., p. 43.
16. Shirer, op. cit., p. 532.
17. Lukacs, op. cit. (цитата p. 245). Три версии знаменитого монолога в Оберзальцберге, воспроизведенные с помощью участников, были представлены на заседаниях военного трибунала в Нюрнберге, а на четвертую ссылались, но она не была представлена в качестве свидетельства. Каждая версия несколько отличается формулировками, но не по существу, от остальных. Грайнер (op. cit., pp. 7 ff) предлагает несколько смазанную и пересказанную версию совещания, которое состоялось 22 августа до подписания советско – германского пакта.
18. Корни происхождения русско – германского пакта находятся в глубине советской и немецкой политики. Одна из точек зрения в Германии всегда была направлена на Восток и призывала к фактическому альянсу с Россией за счет Запада. Но сиюминутные интересы Гитлера, очевидно, берут свои корни (по Грайнеру; op. cit., рр. 6, 7) во встрече в апреле 1939 года представителей советского посольства и Германии в «берлинском Венском ресторане» во время переговоров между нацистами и коммунистами.
19. Haider, op. cit., August 24.
20. Ibid., August 28.
21. Sir Nevile Henderson, Failure of a Mission; Berlin 1937–1939, pp. 278, 280.
22. Ibid., pp. 284–285.
23. General Walter Warlimont, Inside Hitler's Headquarters 1939–1945, p. 31.
24. Shirer, op. cit., p. 588.
25. Ciano, op. cit., p. 134.
26. Shirer, op. cit., p. 591.
27. Warlimont, op. cit., pp. 3–5.
28. Henderson, op. cit., pp. 289–290.
29. Shirer, op. cit., p. 592.
30. Ibid., pp. 588–589; Henderson, op. cit., pp. 290–291; Alan Bullock, Hitler: A Study in Tyranny, p. 501; Jarman, op. cit., p. 263.
31. Ciano, op. cit., p. 134.
32. Bullock, op. cit., p. 500, по цитате из Paul Schmidt, Statist auf diplomatischer Buhne, 1923–1945.
33. Bullock, ibid., pp. 502, 505.
34. Henderson, op. cit., p. 294.
35. Shirer, op. cit., p. 608.
36. Ibid., p. 613.
37. Фредерик Л. Шуман, Europe on the Eve, отмечает (p. 496), что «в своих общих ответвлениях паника, которую вызвала русская революция в состоятельной и хорошо воспитанной Европе, является ключом к политике эпохи страха». Западный мир оказался между коммунизмом и фашизмом.
38. По подсчетам некоторых источников, польская армия в мирное время в 1939 году насчитывала 350 000 человек. (См. Die Gebirgstruppe, October, 1964, pp. 25 ff.) Но эти подсчеты преувеличены. Они верны только для экстренных случаев и особых маневров. В основном же численность составляла от 280 000 до 300 000 человек.
39. Грайнер (op. cit.) оценивает общий численный состав польских сухопутных сил в 45 пехотных дивизий, 12 кавалерийских бригад и 2 моторизованные бригады. В апреле 1964 года немецкий военный журнал Die Gebirgstruppe (Мюнхен, Планкенштайнштрассе, 7) дает сведения о силах польской армии в мирное время в 1939 году, в соответствии с которыми они насчитывали 300 000 человек в 28 пехотных дивизиях и двух горно – пехотных дивизиях, а также в одиннадцати кавалерийских бригадах и одной моторизованной. По данным Die Gebirgstruppe, в начале войны силы польской армии насчитывали 3 600 000 человек в 39 пехотных дивизиях, одной горно – пехотной дивизии и трех горных бригадах, 11 кавалерийских бригадах и одной моторизованной. Однако, как уже упоминалось, большинство из этих подразделений никогда не были полностью мобилизованы, и сотни тысяч резервистов никогда не дошли до своих призывных центров. В любом случае эти подсчеты завышены. Генерал – лейтенант Норвид – Нойгебауэр (The Defence of Poland, p. 33) оценивает общие силы с частично призванными резервистами в 2 200 000 человек.
40. См. Flight Lieutenant Poruczynick (псевдоним), Polish Wings over Europe.
41. F.B. Czarnomski, ed., They Fight for Poland, p. 33.
42. Lukacs, op. cit., p. 241.
43. Один из полков СС, которые сражались в Польше, по майору Кеннеди, был взят из личной охраны Гитлера – Leibstandarte Adolf Hitler. Затем он действовал как моторизованный полк, а позже, после окончания Польской кампании, получил статус дивизии. LAH, как его называли, возможно, предназначался для отправки в Польшу «для престижности», так как армия относилась критически и выражала неудовольствие по поводу растущего влияния СС и приоритетности в обеспечении их персоналом и оснащением. СС были политической армией, которая не находилась под командованием вермахта, за исключением тех случаев, когда они принимали участие в операциях на фронте.
44. «Der Feldzug in Polen, 1939», Die Gebirgstruppen, Munich, October, 1964.
45. F.S.Kurcz, The Black Brigade, pp. 4 ff.
46. General Heinz Guderian, Panzer Leader, pp. 70–71.
47. Lieutenant General W. Anders, An Army in Ех^, pp. 2–3.
48. Clare Hollingworth, The Three Week's War in Poland, pp. 25, 26, 29.
49. Czarnomski, op. cit., p. 79 ff. «Мои первые три дня» лейтенанта Дж. С., из районного отдела Быдгощи; рассказано Джерри Помэйну.
50. Kurcz, op. cit., p. 55.
51. Herbert, op. cit., pp. 33 ff. В этой книге дается описание польских самолетов и хроника воздушной кампании с точки зрения одного польского летчика.
52. Kennedy, op. cit., pp. 89–90. Эта работа – лучшая в английской литературе, связанной с Польской кампанией, в которой тщательно и целенаправленно изучен предмет. Я во многом опирался на эту работу. Среди других трудов на эту тему Gorlitz, op. cit., pp. 357–358; Bullock, op. cit., pp. 505 ff. и мой собственный отчет о Польской кампании в The New International Year Book, 1939, pp. 234 ff. Для ознакомления см. также: Wilhelm Pruller, Diary of a German Soldier, под редакцией Роббинса Лэндона и Себастьяна Лейтнера, со вступительным словом Роберта Леки.
53. Ataander Polonius, I saw the Seige of Warsow, p. 109.
54. Czarnomski, op. cit., pp. 90–91.
55. Но штаб верховного командования внимательно следил за наступлением. Его беспокоил слабый Западный фронт, и он пытался ограничить глубину немецкого наступления в Восточной Польше для того, чтобы можно было быстро перекинуть немецкие войска на Западный фронт.
Бронетанковый корпус Гудериана осуществил часть окружения с севера, которое Лидделл Харт описывает (The Other Side of the Hill, p. 70) как «глубокое наступление к Брест – Литовску, на юг через тыл польских армий – смертельный, великолепно исполненный удар».
56. Pruller, op. cit., pp. 22, 25.
57. Kennedy, op. cit., p. 102.
58. Czarnomski, op. cit., pp. 33 ff.
59. Polonius, op. cit., pp. 126–135.
60. Czarnomski, op. cit., pp. 92 ff.
61. Hollingworth, op. cit., p. 40.
62. Шернер, по малоизвестным воспоминаниям, был «также известен солдатам как Schreck или Страх, – утверждал майор Кеннеди в письме к автору. Ниже следует его комментарий: «Он имел обыкновение собирать офицеров и сержантов в столовых и на смотрах и отсылать их на фронт, и скорбь находила на любого, кто был в тылу, когда Шернер совершал один из своих налетов. Один раз на дороге он принял генерала Эдварда Дитля (который позже командовал немецкими силами в Северной России) за простого жандарма и назвал его деревенщиной. Генерал, который был скромным и популярным офицером, обычно ездил без присущих его рангу регалий, и очевидно, Шернер принял его за некоего младшего офицера, который воспользовался правительственной автомашиной для каких – то своих целей».
63. Shirer, op. cit., pp. 626 ff. Быстрое наступление немцев было сюрпризом для Москвы, и русские спешно передвинули дату «удара в спину». До 17–го немцы не знали, что Советская армия пересечет границу в этот день в 6 часов утра.
64. Некоторые польские официальные лица оставались в Кути возле румынской границы до конца сентября. Для многих поляков, которые пересекли нейтральные границы, этот побег означал не только конец определенного образа жизни, но и постоянную ссылку. Некоторые вернулись в Польшу после войны, но большое число непримиримых врагов коммунизма, которых ждала тюрьма или уничтожение, если бы они вернулись на родину, стали гражданами других стран или пытались сохранить форму правительства в изгнании. Только в 1963 году Ассошиэйтед Пресс сообщило из Лондона, что «девять пожилых изгнанников, находящихся за тысячу миль от родины и мечтающих о временах двадцатипятилетней давности, правят в Лондоне в качестве польского временного правительства в изгнании. Непризнанные правителями мира, они держатся за свои высокие звания и едва сводят концы с концами».
65. Czarnomski, op. cit. В этой книге в главе «In Beleagured Warsaw – The War Diary of Colonel L, Warsaw Defence Command», pp. 89 ff. приводится графическое изображение осады Варшавы.
66. Polonius, op. cit., p. 177.
67. Field Marshal Gerd von Rundstedt, Manuscript № B–847. Управление начальника отдела военной истории, секция вооруженных сил, «Notes on the 1939 Polish Campaign». (Пер. на англ.)
Бутылки с горючей смесью сейчас стали атрибутом уличных боев, оружием партизан и даже гарлемских бунтарей. Они носят название «коктейль Молотова» по имени В.М. Молотова, советского министра иностранных дел военного времени. Происхождение словосочетания не совсем понятно, но очевидно, «коктейли» впервые были широко использованы во время гражданской войны в Испании.
68. Polonius, op. cit., p. 199.
69. Czarnomski, op. cit., глава «In a Warsaw Hospital», со слов г – жи Ядвиги Соснконской.
70. Kennedy, op. cit., p. 113.
71. Czarnomski, op. cit., p. 95 ff.
72. Ibid., p. 119.
73. Деятельность «пятой колонны», о которой много говорили поляки, на самом деле не играла большой роли в достижении немцами быстрой победы. Главным фактором при этом было значительное военное превосходство. Некоторые члены «пятой колонны», хотя и считались формально гражданами Польши, были этническими немцами и гражданами Германии до Версальского соглашения, которое превратило их в поляков. Очевидно, мало этнических поляков помогало врагу.
74. Norwid – Neugebauer, op. cit., p. 225.
75. Цифры сильно различаются. Вероятно, точные потери поляков – убитых и раненых – никогда не станут известны. В «Der Feldzug in Polen, 1939», Die Gebirgstruppe, October, 1964, говорится, что 217 000 поляков попали в руки русских и около 100 000 бежали через границу в Венгрию и Румынию. Тогда число пленных, попавших в руки к немцам, составляет 694 000 человек.
76. Генерал – лейтенант Норвид – Нойгебауэр (op. cit.) заявляет в своей книге, опубликованной в 1942 г. (с. 199): «Секретные отчеты военного ведомства Германии» показали, что потери немцев были намного больше: 91 278 – убиты, 63 417 получили тяжелые ранения и 34 938 – легкие. Было также уничтожено 198 танков и 415 самолетов. Принято считать, что официальные цифры немцев были сильно занижены. Как в любых статистических отчетах о людских потерях, правда, вероятно, зависит от периода, для которого составляется отчет. Официальные цифры могли не включать в себя все потери на стадии очистки территории от противника, однако общая цифра в 49 000 человек кажется довольно правдивой, и мне не известны источники, которые бы подтверждали утверждения генерала Норвида – Нойгебауэра.
77. Winston S. Cherchill, The Gathering Storm, p. 447. В действительности лишь небольшое число парашютистов, исключая агентов разведки, использовалось в Польше и, хотя немцы без колебания бомбили города, их цели выбирались главным образом с учетом военной значимости – узлы коммуникаций, пункты мобилизации и т. п. Варшава была исключением. Ее безжалостно бомбили, потому что она была политической и психологической столицей Польши.
78. Liddell Hart, op. cit., p. 50.
79. Warlimont, op. cit., p. 98. См. также pp. 5, 30 ff., где содержится увлекательное обсуждение приготовлений немецкого командования.
80. Горлиц, op. cit. (p. 348) цитирует слова генерала Вальтера Варлимонта, заместителя начальника оперативного штаба вооруженных сил, который сказал: «Никогда потом германская армия не вступала в войну так плохо подготовленной». Это сильное преувеличение или, по крайней мере, отражает совершенно ошибочное впечатление, поскольку готовность – понятие относительное, а германская армия в 1939 году, несмотря на ее слабость, была подготовлена лучше, чем какая – либо другая. (Японцы в этом приближались к немцам.)
Любопытным недочетом, допущенным в Польской кампании, Кеннеди (op. cit., pp. 133–134) назвал «снабжение подковами [для немецкой армии], размер которых подходил для военных лошадей, но был слишком мал для широких копыт многих крестьянских лошадей, реквизированных во время мобилизации».
Рундштедт также сообщил позже (Rundstedt, op. cit.), что «повозки нашей полевой артиллерии и пехоты были слишком тяжелы для плохих дорог, особенно в больших лесах. К несчастью, это не было учтено перед Русской кампанией в 1941 году из – за спешности подготовки операций и стоявшей в Польше хорошей погоды. Для тяжелых повозок были нужны сильные лошади. Для таких лошадей требовалось больше корма, воды и времени для отдыха. В 1914–1917 гг., а также в 1941 г. мы предпочитали использовать маленьких выносливых лошадей, которых брали на месте. Мы потеряли огромное количество лошадей во время Русской кампании».
Фельдмаршал также сообщил, что боевая сила легких моторизованных дивизий была «крайне ограничена». После Польской кампании их преобразовали в танковые дивизии.
Некоторые слабые стороны немцев в Польской кампании, которые были очевидны специалистам, так и не были устранены – главным образом потому, что амбиции Гитлера превосходили возможности Германии. Проблема снабжения стала неразрешимой на обширных пространствах России. Полковник Джон К. Кулх («Mobility is an Endless Belt», Army Magazine, March, 1965) говорит, что немецкие разработчики планов «не учитывали требования, предъявляемые к мобильности. Возможности передвижения отдельных единиц вооружения перепутали с мобильностью… армия представляет собой единое целое, общая мобильность которого определяется передвижением всей массы, а не скоростью передвижения ее отдельных частей.
В Русской кампании немобильность системы поддержки разрушила немецкую армию… Советское продвижение было облегчено недальновидными разработчиками планов, которые переместили свое внимание на тактическую мобильность и не учли необходимости сбалансированной мобильности системы поддержки».
В этих замечаниях, хотя они и преувеличены, есть один важный элемент. Немцы основывали свою стратегическую подготовку во многом на железных дорогах, главным образом потому, что большая часть их армии перемещалась на лошадях. Ее, вероятно, нельзя было сделать полностью моторизованной и обеспечить моторизованными средствами из – за недостатка топлива, которым располагали немцы. У них было недостаточно грузовиков, бронемашин для пехоты, которая бы поспевала за танками, и т. п. Но в целом немцы проявили чудеса снабжения, которое часто было импровизированным.
Как пишет Роберт Леки в предисловии к Wilhelm Pruller, Diary of a German Soldier (op. cit., p. 9), «…военный профессионализм, привязанный к романтической, хотя и злой цели, представляет собой наиболее страшную силу… мы могли видеть, как лучшее в человеке можно направить на службу самому худшему».
81. Рундштедт (op. cit.) считал, что Польская кампания, несмотря на утверждавшую обратное пропаганду, была настоящей восемнадцатидневной войной. Он сообщил, что группа армий «Юг» «понесла больше потерь после первых 18 дней войны». Тем не менее очевидно, что кампания была выиграна за две недели. Поляки сражались отважно, но плохо. Как отмечает Рундштедт после похвальных слов в адрес польской кавалерии, «…в основном отвага и героизм польской армии заслуживают большого уважения. Но высшее командование не соответствовало требованиям ситуации».
Господин Курт Розенбаум из отдела истории Университета Западной Вирджинии отмечает, что «немцы – современники тех событий» описывают Польскую кампанию как Blumenkrieg («цветочная война»), чтобы протолкнуть мысль о том, что она была «пустяковым делом» или маневром.
82. Майор Кеннеди обращает внимание на фразу «Deutschland uber alles» («Германия превыше всего») из национального гимна Германии. Первоначально, как он отмечает, слова должны были подчеркивать единство и превосходство Германии в пределах собственных границ, «в пику сильной обособленности баварцев, швабов, пруссаков и других, кто сформировал германское государство, объединенное только в 1871 году». Сами слова гимна первоначально не были связаны с агрессией, но процитированная фраза, несомненно, была передернута союзниками в обеих мировых войнах в пропагандистских целях.
Однако нет сомнения, что во время гитлеровского режима нацисты фактически трактовали эту фразу в пользу превосходства расы германских сверхлюдей в Европе и завоевания мира.
83. См. приложение с подробностями о потерях.
84. Мало кто из главных действующих лиц 1939 года пережил катастрофу. Гитлер покончил жизнь самоубийством в берлинском бункере в 1945 году, ставшим сценой вагнеровского финала. Невилл Чемберлен умер с разбитым сердцем и телом 9 ноября 1940 года (он жил довольно долго, чтобы увидеть падение Франции), а гитлеровские планы вторжения через Ла – Манш обернулись сражением за Британию. Архиантагонист и критик Чемберлена Уинстон Черчилль возглавил силы свободы, как премьер – министр Великобритании, но даже он при жизни услышал, как неправильно трактуют его слова (произнесенные в его речи в Меншн – Хаус, в Лондоне, в ноябре 1942 года): «Я не стал первым министром короля, чтобы председательствовать на уничтожении Британской империи».
Вторая мировая война закрепила и завершила процесс, начатый Первой, – упадок и падение империи, над которой когда – то никогда не заходило солнце.
Германия и ее сателлиты были полностью разгромлены, Япония разбита. Союзники добились общей победы, но вновь, во второй раз за четверть века, мир и стабильность оставили их. Соединенные Штаты и Советская Россия вышли из Второй мировой войны «сверхдержавами». Коммунизм распространил свою гегемонию на Восточную Европу и даже на Берлин. Вместо «мира в наше время», Вторая мировая война привела к распаду империй, антиколониализму, расовым разногласиям, падению старого порядка, потрясениям на континентах. А после завоевания Китая марксистами глобальная угроза стала много опаснее, чем та, которую представлял собой Гитлер.
Человек вновь, как в великой войне 1914–1918 годов, был причиной и следствием, победителем и побежденным, жертвой собственной злой природы.
Первая мировая война и несовершенный мир неизбежно вели ко Второй мировой войне. Очевидная несправедливость и, что более важно, географическая и этническая нелепость положений Версальского договора, экономическая депрессия и ожесточенная борьба левых и правых способствовали возвышению Гитлера. Миротворцы, близорукие пацифисты и «делатели добра» с хорошими намерениями своей пассивностью и отрицанием способствовали расширению его влияния, а правое крыло во Франции и Англии, загипнотизированное опасностью коммунизма, просмотрело, недооценило или не хотело видеть опасность фашизма и нацизма. А коммунистическая Россия внесла огромный вклад в мировую катастрофу благодаря своей международной подрывной деятельности, заговору и циничной властной политики Иосифа Сталина.
Этот второй период тотальной войны привел к атомной эре со всеми ее ужасами, к разделению Германии, разделению Кореи, разделению Вьетнама и к нескончаемому «времени тревог», в которое мы живем.
Последствиями затронуто третье и четвертое поколение.
Кого винить?..
Если согласиться с исторической теорией Толстого, даже национальные лидеры – лишь щепки на приливных волнах великих событий. Вторая мировая война в этом смысле была частью эпохи катастрофы и революции, неизбежным ростком Первой мировой войны.
Однако, если кто – то должен нести главную и большую ответственность за Вторую мировую войну, то таким человеком является Адольф Гитлер, ефрейтор Первой мировой войны и вдохновитель Второй.
Это был тот, кто хотел войны – не той войны, которую он получил, но войны завоевания и триумфа, мести и агрессии. Это он повел нацию на сражение и подверг континент опустошению.
Вторая мировая война, война Гитлера, продолжалась почти шесть долгих лет. В конце войны нацистский рейх, который должен был существовать тысячу лет, превратился в пыль и пепел, бесформенную массу обломков на месте городов, когда – то населенных потрясенными мужчинами и женщинами с потухшими глазами – «главенствующей расой», которую привел к катастрофе главный Дудочник истории.
Примечания о системе немецкого командования
Немецкая командная система была объединена под командованием Гитлера – главнокомандующего или верховного командующего. Его главными помощниками в OKW (Oberkommando der Wehrmacht) или в верховном командовании вооруженных сил в начале и во время войны были фельдмаршал Вильгельм Кейтель, начальник штаба, и генерал Альфред Йодль, начальник оперативного штаба (в американской армии соответствует начальнику оперативного отдела объединенного штаба). Под OKW находились: OKH (Oberkommando der Heers) или верховное командование сухопутными силами с главнокомандующим фельдмаршалом Вальтером фон Браухичем и начальником штаба генералом Францем Гальдером, OKL (Oberkommando der Luftwaffe) или верховное командование военно – воздушными силами с главнокомандующим рейхсмаршалом Германом Герингом и начальником штаба генералом Гансом Ешоннеком и OKM (Oberkommando des Kriegsmarine) или верховное командование военно – морскими силами с главнокомандующим адмиралом Эрихом Редером и начальником штаба Отто Шнивиндом.
Гитлер принял на себя личное командование сухопутными силами (вдобавок к обязанностям верховного командующего) после вторжения в Россию, и начальники штаба сухопутной армии часто бездействовали. Во время войны проходили замены высшего командования и в других родах войск (хотя Геринг до конца войны оставался главой люфтваффе), но они не сильно коснулись ВМС и ВВС, главным образом потому, что Гитлер меньше о них знал, проявлял к ним меньше интереса и больше им доверял в политическом плане.
Когда в сентябре 1939 года началась война, оборонительный фронт на западных границах Германии удерживали три армии – 5–я, 1–я и 7–я, входившие в группу армий «Запад» (генерал Вильгельм Риттер фон Лееб). Была сформирована группа армий «А», но только в виде основы для сил прикрытия бельгийской и голландской границ в сентябре ^м. Greiner, op. cit.)
Выражение признательности
Я во многом обязан отставному майору вооруженных сил США Роберту М. Кеннеди, бывшему военному историку, а ныне (1965) профессору Колледжа Сиены в Нью – Йорке, за его доброту, внимательность и терпение. Г – н Кеннеди предоставил некоторые материалы для этой главы, сделал много предложений и прочитал рукопись, однако все недочеты являются только авторскими.
Я также во многом обязан профессору Курту Розенбауму из отдела истории Университета Западной Вирджинии за сделанные им предположения, исправления и предоставленные источники.
Использованная литература
Книги
Anders, Lieutenant General W. An Army in Ех^. London: Macmillan, 1949.
Baldwin, Hanson W. The Caissons Roll. New York: Knopf, 1938.
Bloch, Leon Bryce, and Angoff, Charles, eds. The World Over: 1939. New York: Living Age Press, 1940.
Buchanan, Russel A. The U.S. and World War II, Vol. I. New York: Harper, 1964.
Bullock, Alan. Hitler: A Study in Tyranny. London: Odhams Press, 1952.
Churchill, Winston S. The Second World War, Vol. 1. The Gathering Storm. Boston: Houghton Mifflin, 1948.
Ciano, Count Galeazzo. The Ciano Diaries, 1939–1943. New York: Doubleday, 1946.
Czarnomski, F.B., ed. The West Point Atlas of American Wars. Vol. II, 1900–1953. New York: Praeger, 1959.
Falls, Cyrill. The Second World War. London: Methuen, 1949.
Gisevius, Hans B. To the Bitter End. New York: Houghton Mifflin, 1947.
Gorlitz, Walter. History of the German General Stuff. New York: Praeger, 1953.
Greiner, Helmut, Greiner Series. Poland, 1939, Manuscript No. C–065c (перевод на английский). Washington: Office of the Chief of Military History, Department of the Army.
Guderian, General Heinz. Panzer Leader. London: Michael Joseph, 1952.
Halder, General Franz, The Halder Diaries, личный военный журнал начальника генерального штаба немецкой армии с комментарием генерала А.Д. Людвига Фрайхерра Рюдта фон Колленберга. Английский перевод в виде рукописи. Washington: Office of the Chief of Military History, Department of the Army. Vol. I. Polish Campaign.
Hart, B.H. Liddell. The Other Side of the Hill. London: Cassell, 1951.
Henderson, sir Neville, Failure of a Mission; Berlin 1937–1939. New York: Putnam, 1940.
Herbert, Flight Lieutenant Poruczynik (псевдоним). Polish Wings over Europe. Middleseх (England): Atlantis Publishing Co.
Hollingworth, Clare. The Three Week's War in Poland. London: Duckworth, 1940.
Jahrman, T.L. The Rise and Fall of Nazi Germany. New York: New York University Press, 1956.
Jong, Louis de. The German Fifth Column in the Second World War. Chicago: University of Chicago Press, 1956.
Keesing's Contemporary Archives, 1937–1940.
Kemp, Lieutenant Commander P.K. Key to Victory. Boston: Little Brown, 1958.
Kennedy, Major Robert M. The German Campaign in Poland (1939). Washington: Department of the Army Pamphlet No. 20—255, 1956.
Kurcz, F.S. The Black Brigade. Middleseх (England): Atlantis Publishing Co., 1943.
Lukacs, John A. The Great Powers and Eastern Europe. New York: American Book, 1953.
Norwid – Neugebauer, Lieutenant General Mieczyslaw. The Defense of Poland. London: Kolin, 1942.
Order of Battle of the German Army. Washington. Military Intelligence Division, War Department (March, 1945).
Papen, Franz von, Memoris. New York: Dutton, 1953.
Polonius, A^ander. I saw the Seige of Warsaw. London: William Hodge, 1941.
Pruller, Wilhelm. Diary of a German Soldier, ed. by H.C.Robbins Landon and Sebastian Leitner, introduction by Robert Leckie. New York: Coward – McCann, 1963.
Rowe, Vivian. The Great Wall of France. New York: Putnam, 1961.
Rowse, A.L., Appeasement: A Study in Political Decline 1933–1939. New York: Norton, 1961.
Schuman, Frederick L. Europe on the Eve. New York: Knopf, 1938.
Shirer, William L. Berlin Diary. New York: Knopf, 1941.
Shirer, William L. The Rise and Fall of the Third Reich. New York: Simon & Schuster, 1960.
Taylor, Telford. Sword and Swastika. New York: Simon & Schuster, 1952.
Warlimont, General Walter, Inside Hitler's Headquarters, 1939–1945. New York: Praeger, 1964.
Wheeler – Bennett, John W. Munich: Prologue to Tragedy. New York: Duell, Sloan & Pearce, 1948.
Общие ссылки
The British War Blue Book. Misc. No. 9. New York: Farrar & Rinehart, 1939.
The New International Yer Book. New York and London: Funk & Wagnalls, 1939.
Периодические издания
«Der Feldzug in Polen, 1939», Die Gebirgstruppe, Munich, October, 1964.
Geoffrey Bocca, «The Mystery Man Who Triggered World War II», True Magazine, August, 1963.
Colonel John C. Kulp, «Mobility Is an Endless Belt». Washington: Army magazine, March, 1964.
Jurgen Runzheimer, «Der Uberfall auf den Sender Gleiwitz», Vierteljahrshefte fur Zeitgeschichte, October, 1962.
Документы, касающиеся немецко – польских отношений и вспышки враждебности между Великобританией и Германией 3 сентября 1939 года. London: His Majesty's Stationery Office, 1939.
Документы, касающиеся последней фазы немецко – польского кризиса. Berlin: Reichsdruckerei, 1939.
Документы, касающиеся польско – советских отношений 1918–1943. Вашингтон, польское посольство.
Документы, касающиеся событий, предшествующих войне. Нью – Йорк: Немецкая библиотека информации, 1940.
Henderson, sir Neville, Final Report on the Circumstances Leading to the Termination of His Mission to Berlin. London: His Majesty's Stationery Office, 1939.
Нюрнбергский документ 1014 PS, Washington, 1956, ЕЛШй USA–30; и документы о внешней политике Германии.
Rundstedt, Field Marshal Gerd von, «Notes on the 1939 Polish Campaign», Manuscript No.B–847 (перевод на английский язык). Washington: Office of the Chief of Military History, Department of the Army.